На поселении Гавриловское II жилище состояло из двух помещений. Одно из них имело неправильно-овальные очертания, размером 4×5 м с выходом к реке. Углубление длиной 0,7 м, соединяло его со вторым помещением, размером 2,6×2 м (рис. 60). В жилище располагались два кострища диаметром 1,0 и 0,6 м, заполненные песком с угольками, золой и керамикой, лежащей над слоем пережженных костей. На полу жилища найдено пять раздавленных сосудов. Жилище Сутырского поселения имело также прямоугольную форму (12×8 м), а жилище Дубовской стоянки (8,3×7,8 м) было подквадратным в плане.
К позднему этапу балахнинской культуры относятся жилые сооружения в Остреевском, IX Дубовском, IV Полянском и III Обсерваторском поселениях. На поверхности поселений прослежено от двух до четырех впадин. На III Обсерваторской вскрыты остатки двух жилищ, свидетельствующих о сохранении прежних традиций. Котлованы имели подквадратную и прямоугольную форму (рис. 60), боковые ниши-погребки, видимо, двускатную (или односкатную?) крышу и деревянное крепление стен. Размеры их стали вдвое меньше (7×4,5; 5,5×4,5 м), но число жилищ на каждом поселении по-видимому, увеличивалось.
В балахнинской культуре выделяются два локальных варианта: нижнеокский и средневолжский. Различия в керамике и в каменном инвентаре довольно сильны. В.П. Третьяков, например, рассматривает их вообще как обособленные единицы (Третьяков, 1972а), О.Н. Бадер и Л.Я. Крижевская — считают вариантами единой балахнинской культуры.
В нижнеокском варианте, к которому относятся и северные волжские стоянки Сокольское I и Серково (Гаврилова, 1963), преобладает ямочный орнамент, есть отпечатки раковин, ногтевидные оттиски. В Среднем Поволжье, ниже устья Оки, господствует гребенчатая орнаментация, ногтевой и шнуровой орнаменты редки, раковинный отсутствует вовсе. Дальше на юг эта специфика проявляется ярче. Имеются узоры, аналогичные орнаментам волго-камской культуры. Например, «шагающая гребенка» или заштрихованные прямоугольники на сосудах Русско-Луговской стоянки, напоминающие волгокамскую «плетенку». Очевидно, крайний юго-восточный регион балахнинской культуры был зоной тесного контакта с волго-камской. На ряде памятников (Русско-Луговской I, Удельно-Шумецкой) есть небольшие сосудики камского типа, а на западных стоянках волго-камской культуры (Старо-Мазиковские II и III) найдены типично балахнинские сосуды (Халиков, 1960, табл. XVII, 1; XXV, 2).
Относительная бедность культурных остатков, отсутствие костей животных и изделий из органических материалов сильно сокращают данные для реконструкции форм хозяйства населения. Судить о них можно лишь по составу инвентаря и аналогии с другими неолитическими культурами. Разнообразные наконечники стрел, дротиков и копий являются свидетельством большого значения охоты, вероятно, на различных зверей, а каменные грузила — признаками сетевого рыболовства. Имеется крайне интересная находка, обнаруженная у подножия холма Плеханов Бор на левом берегу р. Оки (Поляков, 1982), датированная, исходя из стратиграфии, эпохой неолита, т. е. временем существования стоянки, располагавшейся выше, на том же холме. Это остатки рыболовной ловушки из толстых лучин длиною около 70–85,5 см. Они были вбиты в виде полукруга диаметром около 1 м, а вверху и внизу скреплены поперечными перекладинами (Федоров, 1937, с. 62, рис. 2). Эти остатки позволяют предполагать наличие рыболовного сооружения типа современных русских котцов. Правильность наблюдений и датировка И.С. Полякова подтверждаются наличием подобных сооружений на ряде других неолитических стоянок на р. Оке (Федоров, 1937), в Подзорово (Левенок, 1969), Швянтойи 2В (Rimantiene, 1979) и некоторых других (Буров, 1969).
Среди памятников балахнинской культуры отсутствуют погребения, неизвестны предметы искусства и культа. Это обстоятельство лишает возможности судить о погребальном обряде, искусстве, идеологии и антропологическом типе населения. Не разработан также вопрос об исчезновении балахнинской культуры. Существует лишь гипотеза об ассимиляции носителей балахнинской культуры в начале II тыс. до н. э. волосовскими племенами (Халиков, 1973).
Валдайская культура.
(Н.Н. Гурина)
Водоразделом крупнейших рек Восточной Европы — Волги, Западной Двины и Днепра служит Валдайская возвышенность, где их истоки разделяет примерно 50 км. Коренные породы здесь содержат выходящий на поверхность и потому легко доступный кремень. Район изобилует озерами (Селигер, Волго, Пено, Вселуг, Стерж, Охват и другие) до сих пор богатыми рыбой. Все это обусловило густую заселенность края в неолитическую эпоху и широкие связи его древнего населения с соседями, о чем свидетельствуют орудия из валдайского кремня в памятниках далеких территорий, вплоть до Финляндии.
На Валдайской возвышенности известны мезолитические и ранненеолитические памятники с чистыми комплексами и выявлены различия между средним и поздним неолитом. Устойчивые серии орудий и керамики позволили выделить неолитическую валдайскую культуру (Гурина, 1958). На западе она граничила с культурами Восточной Прибалтики (с нарвской и позднее с прибалтийской). Западная граница доходила до р. Ловать (во всяком случае исключительно до верховьев Западной Двины и оз. Охват), на севере распространялась до Новгородской области, занятой в раннем неолите нарвской, в среднем и позднем — прибалтийской культурой. На востоке валдайская культура занимала Верхнее Поволжье до г. Тверь, на юге простиралась до верховьев Днепра[33]. В настоящее время насчитывается около 200 памятников. Выделяются три этапа развития культуры — ранний, средний, поздний.
Своеобразие валдайской культуры, в отличие от большинства других культур, особенно четко отражает кремневая индустрия (рис. 61–62). То обстоятельство, что кремень в рассматриваемом регионе залегает пластами, позволяло изготовлять орудия почти любой величины, в силу чего, начиная с эпохи мезолита, здесь господствовали крупные орудия и нуклеусы.
Рис. 61. Валдайская культура. Керамика и кремневые изделия раннего (48–75) и среднего (1-47) этапов.
1-13, 15–18, 47 — Залесье; 14, 19, 20, 31, 33–35, 37, 41, 46, 58–61 — различные стоянки оз. Селигер; 21, 22, 45, 64 — Емша; 23, 24, 27, 51 — Пено 5; 25 — Пено 9; 26, 28 — Охват 8; 29 — Пено 3; 30 — Пено 2; 32, 36, 65, 71–75 — Щепочник; 38–40, 42 — Свеклино; 43, 44 — Охват 6; 48–50, 53–57, 63, 66–70 — Котчище II; 52 — Дубовец; 62 — Девичье.
Рис. 62. Валдайская культура. Поздний этап.
1-51 — Заболотье II.
Для валдайской культуры типичны одноплощадочные клиновидные нуклеусы (размер 14×7 см) с двусторонней подработкой ребра и призматические с двумя ровными площадками и круговым односторонним скалыванием, отчего они приобретали бочковидную форму. Широко использовались крупные (до 14 см) и мелкие (до 8 см) пластины правильного огранения, микропластинки редки. Пластины и пластинки, ретушированные по продольным краям, использовались в качестве ножей и вкладышей. Встречаются ножи из отщепов, обработанные со спинки, иногда Г-образной формы. На раннем этапе многочисленны сечения пластин (прямоугольные или трапециевидные — типа «малого транше»), очевидно, заменявшие трапеции (Гурина, 1975).
Наконечники стрел на раннем этапе изготовлены из пластин, черешок и острие ретушированы (со спинки и брюшка или противолежащей ретушью), иногда обработан продольный край. Они отличаются от мезолитических округлой формой пера и приближаются к листовидным (рис. 61). В среднем и позднем неолите использовались двустороннеобработанные наконечники стрел — листовидные, ромбические или треугольные с черешком. В позднем неолите часты мелкие наконечники. Устойчивой чертой является неполное ретуширование наконечников с брюшка, а иногда и со спинки. Многочисленны наконечники копий, среди которых листовидные, ромбические, реже с усеченным основанием.
