Когда наши тела перестало сотрясать от удовольствия, а дыхание выровнялась, мы замерли, смотря друг другу в глаза в тишине гостиничного номера. В его глазах я видела нежность и какую-то затаённую радость, в моих он должен был видеть любовь, которую я вряд ли сумела скрыть.

Тёплыми пальцами он коснулся моих губ, а потом поцеловал меня. Бережно. Нежно. Трепетно.

— Алёна, — услышала я его тихий и довольный голос. — Как давно я мечтал об этом! Наверно, с того самого момента, как увидел тебя в дверях зала для совещаний.

— Да ну? — я провела рукой по его щеке. Как приятно было снова касаться его. — Помниться, в тот день ты отчитал меня за неподобающий вид.

— Всё-таки не зря я внёс корректировку в бронь, — самодовольно заявил Беляев, а я широко распахнула глаза.

— Так это ты сделал?

Нахальная улыбка коснулась его губ.

— Неужели ты и впрямь подумала, что Вероника могла что-то напутать? Да она работает уже чёрт знает сколько времени со мной, и ещё ни разу не налажала.

— Ну ты и…

Паша не дал мне договорить, заглушив рвущиеся наружу ругательства жадным поцелуем, от которого у меня внутри разгорелся нешуточный пожар.

— Надеюсь, ты понимаешь, что между нами ничего не закончилось? Понимаешь? — спросил он, когда смог оторваться от моих губ.

— Ты думаешь? — с робкой надеждой в голосе спросила я.

— Уверен в этом, — отозвался Паша, прижимая меня теснее к себе.

— Да? И что же мы будем дальше делать? — Я провела ладонями по его груди, ощущая как под моими пальцами колотиться его сердце.

— Как что? — удивился Паша. — Вернёмся в Москву. Я, наконец, познакомлюсь с сыном. Потом мы поженимся. И ты родишь мне ещё детей. Много.

— Вот так просто?

— Вот так просто! А зачем усложнять, когда любишь? — он заглянул мне в глаза. — Ты любишь, Алён?

— Люблю, — отозвалась я, больше не скрывая своих чувств. Не в этот раз. Однажды я уже промолчала, и ничем хорошим для нас это не закончилось.

— И я тебя люблю, — Паша снова коснулся моих губ, разжигая внутри меня пламя. — Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю…

Алёна. Наши дни.

— Если вы не поторопитесь, мы точно опоздаем! — посмотрев на циферблат наручных часов, крикнула я своим мужчинам. Они уже полчаса, как зашли в детскую комнату для того, чтобы одеться, но, по всей видимости, выходить оттуда не собирались.

— Мы скоро, мам! — первым отозвался Вадик, шлёпая всё ещё босыми ногами по полу. — Просто папа мне долго читал сказку!

— Нашли время для сказок! — удивилась я.

— Ах, значит, это я во всём виноват? — послышался шутливо-рассерженный голос Паши, а вскоре и он сам появился из-за дверей детской. — Я значит? Ну я тебе сейчас!..

Смеясь, Вадим бросился убегать, но Паша успел схватить его, и принялся щекотать. Заливистый детский смех разлетался по комнате, пока эти двое дурачились прямо на полу.

— Ребята! Мы опоздаем! — напомнила я им, и две пары тёмно-карих глаз, посмотрели на меня, я же в очередной раз поразилась их сходству. Неудивительно, что Паша ни минуты не сомневался в своём отцовстве.

— Ладно, не будем сердить маму, сынок, — сказал Паша, потрепав Вадика по тёмной головке. — Неси сюда свою одежду!

Кивнув, Вадим убежал в детскую, которую мы недавно обустроили в одной из комнат бывшей холостяцкой квартиры Паши.

— Тебе тоже пора собираться, — я бросила на мужа красноречивый взгляд.

— Может, останемся дома? — он сжал меня в кольце своих рук, и впился голодным поцелуем в мои губы. Целовал долго, сладко и томительно, что ноги задрожали. — Что скажешь? М?

Мне понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и сформулировать ответ.

— Я бы с удовольствием, но Лизка мне никогда этого не простит! Она зовёт нас уже с прошлого четверга, а мы всё никак не можем добраться до них с Костей!

— Ох уж эта Лизка! — Паша закатил глаза. — Надеюсь, она не станет снова обзывать меня скотом?

— Она тебя и впрямь так назвала? — Я не смогла сдержать смех.

— Назвала, назвала! — Паша запустил руки мне под домашнюю футболку, чем вызвал толпу мурашек, забегавших по моему телу. — И нечего надо мной смеяться!

— Думаю, после всего, что я ей рассказала, она так больше не будет! — пообещала я.

— Хорошо бы, — усмехнулся Паша, снова прижавшись ко мне губами.

— Фу-у-у! — раздалось неподалёку от нас. — Ну сколько можно? Вы только и делаете, что целуетесь!

Мы с Пашей перевели взгляд на сына, который стоял уже одетый, и внимательными глазёнками рассматривал нас.

— Просто я так люблю маму, что не могу перестать её целовать! — ответил Паша, и чмокнул меня в щёку.

— Ну раз любишь, тогда ладно! — совсем по-взрослому отозвался Вадик.

— Давайте оставим поцелуи до вечера, — сказала я. — Идёмте, нас ждёт Лиза со своим малышом!

— Вот бы и нам мама подарила такого же малыша, да, Вадим? — Паша бросил на меня многозначительный взгляд.

Вадик на минуту призадумался, а потом сказал:

— Да, я бы хотел себе сестрёнку!

— Ну, значит, будет тебе сестрёнка! — ответила я, и чуть прикусила нижнюю губу.

Этот жест не укрылся от Паши, и он задержал меня в своих руках.

— И как скоро?

— Думаю, месяцев через восемь.

На его лице появилось недоверие, которое вскоре сменилось радостью и волнением.

— Только пообещай мне, что на этот раз ты никуда не сбежишь! Или мне придётся приковать тебя к кровати наручниками! Пообещай, Алёна! — Паша крепко прижал меня к себе, словно и впрямь думал, что я сейчас исчезну. — Я просто с ума сойду, если снова потеряю тебя!

— Куда же я от тебя сбегу, — я провела ладонью по Пашиной щеке. — Я же тебя так люблю…