Мне словно сжали голову тисками. В висках застучало, руки одеревенели и сжались на корпусе телефона, а в лёгкие перестал поступать кислород, хотя я делала глубокие вдохи.

— Так ты что хотела, Алис? — услышала я её голос, который забивал последний гвоздь в крышку моего гроба. — Может, передать что-то?

Я отключилась. Мне было невыносимо слушать её трескотню. В голове образовалась сплошная каша.

Он не мог. Не мог. Не мог.

Я не верила. Она всё соврала. Не могло это быть правдой. Он меня любит. Он же говорил, что любит… Он не мог обмануть…

Я ведь верила ему…

Только почувствовав влагу на своих руках, что всё ещё сжимали телефон, я поняла, что плачу. К горлу подкатила тошнота, и я с трудом удержала её внутри.

Нет. Всё это ложь.

Разблокировав телефон, я вызвала такси через приложение. Я должна убедиться во всём сама. Аня всё врёт. Паша не мог предать меня.

Только не он.

Паша. Шесть лет назад.

Выйдя из душа, я застал в своей комнате Аню. Она разлеглась на моей кровати, вытянув вперёд длинные стройные ноги. Короткая тёмно-синяя юбка едва ли прикрывала её пятую точку.

— Аня? — удивился я. — Ты что здесь делаешь?

— Да вот, пришла тебя поздравить, так сказать, в более тесной обстановке.

Она поднялась с кровати и, покачивая бёдрами, направилась ко мне. Подойдя, она положила руки мне на плечи, и потянулась своими губами ко мне. Чёрт! Она снова собиралась меня поцеловать! Вот же настырная!

— Ань! — я схватил её за плечи, останавливая. — Вы с матерью, кажется, перестарались. Ты пьяна. Выйди, мне нужно одеться.

— Зачем? — она снова двинулась ко мне, оглядывая меня плотоядным взглядом. — Лучше я разденусь, и мы займёмся чем-нибудь интересным!

Она принялась расстегивать маленькие пуговички на своей тонкой блузке. Только этого мне не хватало! Подойдя к ней, я схватил её за плечи и потянул в сторону двери.

— Любишь грубо? — томно прошептала она, пытаясь прижаться ко мне. Несколько пуговиц она всё же успела расстегнуть, и теперь в вырезе её блузки виднелся чёрный кружевной бюстгальтер. Я же отворил дверь, и вытолкал Аню из своей комнаты, и повернул замок до щелчка, чтобы она не ворвалась снова.

Какого чёрта она здесь устроила?

Я отбросил в сторону всё мысли о ней и принялся торопливо одеваться. Нужно было уезжать отсюда. И как можно быстрее.

Алёна. Наши дни.

Я мыла руки, когда в туалет ворвалась Кристина, и, заперев двери на замок, впилась в меня разъярённым взглядом.

— Ну что, довольна, Ромашова? — она выставила вперёд указательный палец, тыча им в мою сторону. — Добилась своего?

Выключив воду, я взяла бумажные полотенца и принялась неторопливо вытирать руки.

— Ты вообще о чём? — я скомкала использованное полотенце, и швырнула его в мусорку. — Знаешь, Кристин, я не умею читать мысли.

— Хватит придуриваться! Всё ты прекрасно знаешь! — она уже практически визжала, как свинья. — Что ты там наговорила Павлу Андреевичу? Почему он решил взять в командировку тебя? Что ты ему…

— Что? — теперь я взвизгнула, повышая децибелы. — Какая командировка? Что ты несёшь?

Кажется, все в этом издательстве сошли с ума! Может, это и к лучшему, что я ухожу отсюда. По крайней мере, их безумие не перекинется на меня!

— Не прикидывайся, что не знаешь ничего! Это твоих рук дело! Ну, что ты ему пообещала? Что? — Кристина сощурила глаза.

— Ты пьешь, что ли с утра?

Я направилась в сторону двери, но когда проходила мимо Кристины, она схватила меня за руку.

— Сейчас же иди и скажи, что ты никуда не поедешь!

— А я и так никуда не поеду! — я вырвала свою руку из её холодных пальцев. — Но не потому что ты так сказала! С чего ты вообще взяла, что я куда-то собираюсь?

— Мне Вероника всё рассказала! — выпалила Ивашина, а я растерялась на время. Это какая-то ошибка. Я же написала заявление об увольнении, и Рябинин подписал его. Нет. Наверняка Кристина что-то не так поняла. Эта истеричка тем временем продолжила: — Захотела прибрать Павла Андреевича себе? Ничего у тебя не выйдет! Он будет моим! Так и знай!

Мне начинало казаться, что я попала в какой-то сумасшедший дом, и Ивашина была здесь главным психом.

— А куда ты денешь его жену, интересно? — усмехнулась я, открывая замок на двери. Пора уже заканчивать с этим театром абсурда.

— Жену? — она фыркнула. — Какую ещё жену? Павел Андреевич не женат!

Я повернулась и посмотрела на Кристину, но на её лице читалась такая уверенность, что я стушевалась.

— Да ну? Это он тебе так сказал?

— Об этом все знают! — её ярко-алые губы надменно изогнулись. — Кроме тебя, судя по всему!

Она смотрела на меня с некоторым превосходством, что я даже растерялась на мгновение, но затем всё же вышла из туалета.

Наверняка Беляев соврал про отсутствие жены, только лишь для того чтобы затащить Кристину в постель. Мне он тоже врал, что между ним и Аней ничего нет, и никогда не будет, а получилось всё как раз наоборот. Мне даже стало немного жаль Ивашину.

А вот с командировкой она явно что-то напутала. Но для своего успокоения я направилась к Веронике. Чтобы быть уверенной наверняка.

Веронику я застала на её рабочем месте. Сосредоточившись, она смотрела в экран монитора.

— Привет, Алён! — весело прощебетала Вероника. — Ты наверно, пришла узнать про билеты? Не волнуйся, я уже всё заказала! И гостиницу тоже. Вот, можешь посмотреть сама.

Вероника всучила мне распечатку билета на самолёт, где значились мои имя и фамилия. Выходит, что Ивашина не соврала? Я рассеянно моргнула, будто ожидая, что буквы с листа исчезнут, но они всё так же бросались мне в глаза.

— Вероника, а кто сказал, что поеду я? — сухо спросила я, вцепившись пальцами в злосчастные билеты.

— Так Павел Андреевич и сказал, — Вероника удивлённо глянула на меня. — А ты что, не знала?

Я заторможено помотала головой.

— Да? Странно, — Вероника скосила взгляд в монитор. — Слушай, он мне дал чёткие указания, а я их всего лишь выполнила, так что тебе лучше самой у него всё узнать.

Она принялась стучать пальцами по клавиатуре, переключившись на работу, а я развернулась, собираясь уходить. Это какой-то бред. Зачем он сказал, что с ним лечу я? Неужели он не знает про моё заявление? Я уже сделала пару шагов в сторону двери, а потом остановилась. Посмотрев на Веронику, я осмелилась спросить:

— Вероника, скажи, — я глубоко вдохнула, — а Павел Андреевич женат?

Она удивлённо вскинула красиво очерченные брови.

— Нет, — уверенно заявила девушка. — По крайней мере, до сегодняшнего дня не был женат. Может, с утра, конечно, что-то и изменилось.

Она рассмеялась своей шутке, я же, сбитая с толку, побрела к кабинету Беляева. В голове царил сумбур. Может, я всё ещё сплю и мне сниться какой-то ненормальный сон? Я ведь была уверена, что он женат. Может, они успели развестись?

Словно в тумане я подошла к дверям его кабинета и несмело постучала, а когда услышала приглушенное «Войдите!», толкнула двери и прошла внутрь.

Беляева я застала сидящим за столом. Он листал какие-то бумаги, устроившись в кресле. Тёмные брови сошлись на переносице, рукава бледно-голубой рубашки была закатаны до локтей, открывая крепкие руки.

— Что там у вас? — начал было он, но увидев меня, осёкся. — Алёна…

Он медленно поднялся из-за стола, не отрывая от меня пристального взгляда.

Я тоже смотрела на него, не в силах начать этот разговор.

— Что-то случилось? — наконец, он нарушил шаткую тишину между нами.

— Я… — в горле образовался ком, и я с трудом выдавливала из себя слова. — Вероника сказала, что в командировку с вами полечу я. Уверена, это какая-то ошибка, и…

— Никакой ошибки нет, — перебил он меня, всё так же гипнотизируя своим пристальным взглядом. — Со мной летишь ты.

— Но…

— А что? Есть какие-то проблемы? — он впился в мои глаза, словно пытался заглянуть в душу. — Есть причины, по которым ты не можешь полететь со мной? Скажи, и если они веские, то мы что-нибудь придумаем.