Я невесело усмехнулся, возвращаясь к работе.

До вечера время пролетело незаметно. После семи офис опустел, и, закончив все свои дела, я поплёлся к припаркованному автомобилю, но вместо того, чтобы поехать домой, отправился прямиком в фитнес клуб. Мне нужно было выпустить пар, а силовая тренировка всегда помогала мне в этом.

Больше часа я изматывал себя, выжимая максимум из своего тела. А когда сил практически не осталось, и я уже собирался идти в раздевалку, вдруг услышал удивлённый женский голос:

— Павел Андреевич?

Обернувшись, я заметил за своей спиной Кристину Ивашину. Она стянула свои рыжеватые волосы в высокий хвост, а вместо привычного платья на ней был обтягивающий спортивный топ, открывающий плоский живот, и я даже не узнал её сразу.

— Вот так сюрприз! — пропела она, растягивая губы в широкой улыбке, в то время как её глаза ощупывали моё тело, скрытое спортивной одеждой.

— И впрямь сюрприз, — ответил я. — Не видел тебя здесь раньше.

— А я сегодня впервые здесь. Подружка посоветовала сходить сюда, — Кристина посмотрела мне прямо в глаза, прежде чем продолжить: — Если бы я знала, что встречу вас, уже давно воспользовалась бы её советом.

Кристина вовсю флиртовала со мной, и только слепой не заметил бы этого. Но она никогда и не скрывала своей заинтересованности.

— Что ж, Кристина, рад был встрече, но мне пора. На сегодня я закончил.

— Да вы что? — её глаза возбуждённо вспыхнули. — А я тоже на сегодня закончила! Павел Андреевич, так может, выпьем кофе, раз мы оба свободны? Вас же никто не ждёт дома?

Кристина поглаживала рукой кончик своего хвоста, призывно поглядывая на меня, и я прекрасно понимал, о какой свободе она вела речь. Кристина была довольно милой девушкой: тонкая талия, стройные ноги, приятная внешность, но у меня перед глазами постоянно возникал другой образ. Со светлыми волосами и большими голубыми глазами.

Да какого чёрта? Я тряхнул головой, пытаясь выбросить из головы образ Алёны. Пора заканчивать с этим. Улыбнувшись Кристине, я ответил:

— Кофе, говоришь? Почему бы и нет?

Алёна. Шесть лет назад.

— Что думаешь? — в пустой аудитории голос Кости Шанкова прозвучал невероятно громко.

— Думаю, что нам пора закругляться, — ответила я, глянув в окно, за которым уже смеркалось.

Я поднялась со стула, с которого не вставала последнюю пару часов, оформляя студенческую газету. Глаза болели, ноги задеревенели, шея затекла.

— Наверно, ты права, — согласился Костя, поднимаясь вслед за мной. — Закончим с газетой завтра.

Кивнув, я стала одеваться, и через несколько минут мы с Костей благополучно покинули здание университета. Часы показывали без пятнадцати шесть, но темнота уже успела окутать город, а мороз хватал за щёки и нос, и я поёжилась в своей куртке. Зря шапку не одела!

— Может, добавить ещё парочку фотографий? — поинтересовался Костя, пока мы шли вдоль длинной заасфальтированной аллеи, припорошенной толстым слоем снега, который за день успели притоптать. — Не будет перебор, как думаешь?

Он шёл рядом, и при каждом шаге наши плечи соприкасались. Это заставило меня чуть сдвинуться в сторону.

— По-моему, нет, — отозвалась я, выходя за калитку.

Фонари освещали университетскую парковку, отбрасывая от себя желтоватый свет, а крупные хлопья снега, слетавшие с потемневшего неба, медленно оседали на землю.

— Алён, может, сходим…

Я не расслышала окончание фразы, потому что заметила на парковке знакомую фигуру, стоявшую рядом с чёрным BMW. Этот автомобиль я теперь узнаю из тысячи. Впрочем, как и его хозяина.

Паша.

Моё сердце отчего-то забилось чаще, а сама я сбилась с шага.

Нас разделяло некоторое расстояние, но даже отсюда я ощущала на себе его пронзительный взгляд. Он словно пробирался под одежду, заставляя меня дрожать посильнее любого мороза. Как он узнал, что я всё ещё в университете?

С того позорного утра, когда я проснулась в его квартире, ничего не помня, мы с ним больше не разговаривали. Но я всегда ощущала его незримое присутствие, словно он приглядывал за мной.

— А он что здесь делает? — перехватив мой взгляд, засопел Костя, и я почувствовала, как одногруппник напрягся.

Я знала, что Беляев ждёт меня. Чувствовала это. А ещё знала, что если сейчас пройду мимо, то он сам подойдёт к нам. И тогда потасовки не миновать. А этого мне хотелось меньше всего, поэтому негромко выдохнув, я повернулась к Косте.

— Ты, наверно, иди, Кость, — попросила я.

— Тебе не обязательно идти к нему, Алёна, — заупрямился он, с недовольством поглядывая в сторону Беляева. — Ты же помнишь, что я тебе говорил о нём? Ему не место рядом с такой девушкой, как ты.

— Да, помню, — с мольбой во взгляде я посмотрела на Шанкова. — Спасибо тебе за заботу, но я разберусь. Правда. Не волнуйся за меня!

Хотела бы я иметь хоть каплю той уверенности, с которой говорила все эти слова!

Нехотя кивнув, Костя бросил последний взгляд на Беляева, и зашагал прочь от университета, и вскоре темнота поглотила его силуэт.

Я же решительно направилась в сторону BMW.

— Зачем ты здесь? — спросила я, как только оказалась рядом с Пашей.

— И тебе привет, Алёна, — он растянул свои губы в довольной улыбке, и сделал шаг по направлению ко мне. Мягкий и пушистый снег опускался на его волосы, и тут же таял.

— Я серьёзно, Беляев. Что ты здесь делаешь?

— Тебя ждал, — как ни в чём не бывало ответил этот ненормальный, и я понимала, что он не шутит. Паша сделал последний шаг, сократив расстояние между нами до минимума, и в лёгкие вместе с очередным вдохом ворвался его запах. Непроизвольно мои ноздри затрепетали. — Нельзя?

— Нельзя!

— Почему? — его голос больше напоминал шёпот, а по моей коже поползли мурашки, которые я списала на мороз. В следующий момент его руки сомкнулись на моей талии, а Паша уткнулся носом мне куда-то в висок. Его горячее дыхание коснулось моего лица, и растворилось в морозном воздухе. — Так почему нельзя?

— Потому, — так же тихо ответила я, к своему стыду наслаждаясь близостью его крепкого тела.

Где-то на задворках моего разрозненного сознания промелькнуло понимание, что я не хочу вырываться из его объятий. Наверно, это какое-то помутнение рассудка, успокаивала я себя, пока он всё крепче прижимал меня к своей груди.

— Тебе не кажется, что уже слишком поздно для занятий? М? — Рукой он коснулся моей щеки, а затем провёл подушечкой большого пальца по губам, которые чуть приоткрылись вслед за его движением. — Тем более, с этим додиком.

Я вспыхнула. То ли от слов, то ли от его прикосновений.

— Тебя это не касается!

— Ошибаешься, Алёна. Меня касается всё, что связано с тобой.

Я не поняла, когда он успел склониться ко мне, но внезапно вместо его пальцев я ощутила на своих губах его губы, мягкие и чуть прохладные от мороза. Одно касание, почти невесомое. В моей голове сразу же застучало и загудело, сигнализируя об опасности, а пульс участился, но я не отстранилась.

Словно получив молчаливое согласие, Паша прижался к моим губам сильнее, втягивая мой язык в безумный танец, и я ответила на поцелуй. Руки крепче сжались на моей талии.

Знаю, это было глупо, и неправильно, но я не хотела, чтобы Паша останавливался. Мне нравился его поцелуй. Нравилось ощущать его прикосновения. Я теряла контроль, когда он оказывался рядом, когда он касался меня. Наше тёплое дыхание смешалось в морозном воздухе, а губы слились в единое целое. Не знаю точно, сколько мы так простояли, беззастенчиво целуя друг друга, но, в конце концов, Паша нехотя отстранился.

— Холодно, а ты без шапки, — хрипло произнёс он, продолжая сжимать меня в своих руках. Его дыхание, так же как и моё собственное, сбилось, и беловатыми клубами вырывалось изо рта. — Давай, я отвезу тебя домой, голубоглазка. Не хочу, чтобы ты заболела.

Я не сопротивлялась, когда он усадил меня в салон автомобиля, и позже, когда по приезду он целовал меня возле моего дома. Снова и снова.