Как ты себя чувствуешь? — спросила Я заметив что хрипота в голосе пропала. Расколенная мана хоть и приносила невыносимую боль быстро восстанавливала тело. Жаль так не работает с душой.

Екатерина все-таки не выдержала и бросилась ко мне, но в отличие от Ника её объятия были едва ощутимыми, чего не скажешь о её рыдяниях. Она содрагалась при каждом всхлипе, а моя рубашка промокла от её слёз, но она продолжала ругать меня за то что напугала её до смерти и благодарить за спасеную жизнь. Я только улыбалась и молча слушала её.

Моё внимание вновь привлек вампир стоявший у неё за спиной:

Веверн — сладко протянула я — я прямо сейчас проявляю всё великодушие на которое только способна и предлагаю выбрать способ каким ты хочешь чтобы Я помогла тебе умереть — он казалось ожидал такого исхода, но все равно напрягся. Аманда немедленно прекрати ему угрожать — повисло молчание, такой приказной тон я слышала от Екатерины впервые. Её золотые бровки нахмурились а щечки чуть надулись. Веверн клянусь, как только ты от неё отойдешь я спущу с тебя шкуру — с моего лица не спадала улыбка, что делало мой внешний вид ещё более жутким, но Я просто не могла не улыбнуться при виде такого выражения у Уайт на лице. За что ты так с ним? — возмутились Катя. А я говорил что плохо на тебя влияю — вмешался Эдвард. Вот именно так что держись от неё подальше — так сильно он меня ещё не раздражал. Так я и сделал — эти слова так и сочились сарказмом — сама же сказала что убьешь меня стоит мне отойти от неё — мне очень не понравилось что мои же слова использовали против меня, в то время как Екатерину это рассмешило. Как хорошо что ты в порядке, мы же через три дня отправляемся на игры — вклинился Николас и у меня в голове щелкнуло. Погодите. Я что провалялась без сознания два дня? — все как один кивнули. Я пропустила шесть занятий с мистером Горфоном, он меня убьёт!

Императрица рассеялась:

Ты как всегда в своём репертуаре — сказала она и оглядела всех остальных. Нам нужно поговорить наедине — все как марионетки вновь кивнули. Никто не должен знать что Аманда это принцесса Люцифер — глухо произнесла мама — если кто-то пробалтается убью на месте.

Эдвард был рад покинуть нас и сбежал почти сразу, только раз оглянувшись на Екатерину. Она кивнула, отпуская его а сама задержалась для краткого объятия. Николас ушёл вместе с ней и в комнате остался только Кристиан. Он не торопился уходить и продолжал хмуро смотреть на меня, в то время как я даже не взглянула на него.

Я рад что ты в порядке, Лгунья — сказал он и ушёл. От его слов сердце пропустило оглушительный удар и я зажмурилась, хватаясь за волосы. Я должна была избавиться от этого чувства любым возможным и невозможным способом. Лучше уж Кристиан будет ассоциироваться у меня с болью чем с мягкими и легкими чувствами. Дорогая судьба изменчива — тихо сказала мама, садясь рядом со мной на кровати. Не в моем случае — грубо возразила Я не желая вновь проходить этот разговор. Мне хватило сотни прошлых раз. Тогда может хватит бежать от нее? — почему? Почему у неё получается так просто говорить об этом а у меня нет? Если я вернусь ты умрешь, ты так хочешь оставить меня? — едва слышно прошипела Я. Встретимся на имперских играх — она проигнорировала мой вопрос и оставила на моём лбу мягкий поцелуй. Она телепортировалась, растворившись в воздухе. Пока мам — как можно спокойнее произнесла Я, хотя в душе хотелось разорваться. Мне хотелось разразиться рыданиями, такими сильными что лёгкие сдавливало бы при каждом вздохе а в горле стоял ком размером с кулак. Хотелось кричать от боли которая была в миллиарды раз сильнее той что Я испытывала при использовании магии. Я хотела срывать голос и кричать так громко чтобы звуки моей боли сотрясали стены лазарета, академии, всего мира. Так громко чтобы хоть кто-то наконец услышал как Я ломаюсь изнутри, чтобы увидел как кровоточит моя душа, рассеивая свой свет в кровавом омуте моих секретов. Хотелось молить мир и богов чтобы меня услышали.

Хотелось разрушать, разнести всё вокруг, руками кроша в порошок камни и чужие жизни, зубами вгрызаясь в саму основу мира чтобы он рассыпался осколками стекла. Хотелось чтобы страдали все, не только я. Чтобы поняли ту боль что с самого рождения разрасталась, множилась, питалась моими страхами становясь всё сильнее и сильнее и сильнее.

Я хотела чтобы меня поняли.

Ничего из того что хотела Я не сделала. Мои глаза даже не намокли, с ресниц не сорвались солёные капли. Ни крика, ни шёпота, ни даже стона. Только оглушающая тишина и невыразимая боль. Ни ярости, ни злости, ни гнева. Никаких разрушений.

Я так и сидела смотря на место где минуту назад стояла моя мать. Чувства это непозволительная роскошь для Люциферов, ведь мы те кем должны быть. Бесчувственные чудовища. Иначе ты не сможешь защитить тех кого любишь. Как жестоко. Я столько лет ломала свою душу, а тело истязала тренировками, но пророчество решило что самые близкие мне люди всё равно умрут.

Я уже и не помню когда последний раз смеялась так искренне. То легкое счастье, которое окутывало меня было чем-то новым в моей жизни. Впервые на моей памяти ни одна эмоция не блекла под вуалью страха и я открыто показывала свою улыбку. Я никогда не позволяла себе так улыбаться, но когда я смотрела в лицо Кристиана все запреты бесследно растворялись. Его спокойная улыбка дарила покой моей истерзанной душе и позволяла отпустить мысли об устрашающем будущем.

Вокруг было так тихо и спокойно. Я не слышала даже шума воды в фонтане, внутренний сад тонул в оглушающей тишине. Я наконец-то обрела покой, голова не болела от множества звуков, а сознание не затуманивалось от нескончаемого количества запахов. Все что я чувствовала это тепло ладони Кристиана, больше ничего.

Мы остановились возле молчаливого фонтана. Солнечные лучи отражались от воды и пропадали в сияющих глазах Кристиана. Цвет радужки посветлел и заискрился детской радостью. Он был счастлив и от размера этого счастья у меня перехватывало дыхание. Я множество раз видела счастливых существ. Видела радость от рождения ребенка, победные улыбки, счастье семейной жизни и удовольствие от достигнутого успеха, но прежде я никогда не видела, что бы кто-то был счастлив настолько.

Теплая ладонь Кристиана легла мне на щеку и я утонула в этом ощущении. Ладони моей матери всегда были холодными, так же как у отца, поэтому я никогда не ощущала тепла чужого тела. Никогда не чувствовала такой нежности.

Я люблю тебя — без тени страха прошептала я. Я не услышала своего голоса, но повторять громче не стала. В этом не было необходимости, Кристиан услышал мои слова и его губы растянулись в доброй усмешке. Он мучительно медленно наклонился и мы слились в поцелуе. Я встретилась со сладкими словно мед и холодными словно лед губами. Это ты во всем виновата! — услышала я крик и резко отстранилась от Кристиана. Прямо перед нами стояла Екатерина, все ее лицо было покрыто слезами а с рук стекала алая жидкость. Все вокруг погрузилось во тьму. Я попыталась сглотнуть, но горло мгновенно пересохло. О чем ты? — прохрипела я и почувствовала как ладонь Кристиана покидает мою щеку. Я обернулась к нему и зажала рот руками, чтобы не закричать. В его груди зияла дыра, которая сочилась кровью. Ноги подогнулись и он рухнул мне на руки. Я не могла сделать вдоха, не могла ничего. Тело у меня ну раках было холодным и бездыханным. Я в ужасе оглядела Кристиана и заметила, то что повергло меня в ужас. Мои руки были по локоть в крови. Это моя вина? Я медленно обернулась к Екатерине и почувствовала как впервые в жизни заплакала. Из ее груди торчал мой меч, а рот был раскрыт в истошном крике, который я не слышала. Ее глаза остекленели и она упала замертво. Я тоже кричала, это был единственный звук в оглушающей тишине. С мольбами всем известным богам я потянулась к ней, но меня схватили за руку. Николас у меня на руках холодными пальцами сжимал мое запястье. Из уголков рта у него стекала кровь. Нет — охрипшим голосом взмолилась я и провела рукой по рыжим волосам. Нет — я сжала холодное тело в объятьях. Николас рассыпался пеплом, исчезая в окружающей тьме.