– Твоя мать у меня сыночка хотела отнять! Разве я для этого Витю растила? Он у меня чуть ли не консерваторию закончил, но это Мария… – голос её перешел на крик. – Ненавижу! Хорошо, что она умерла! Хорошо, что я заставила её пойти сделать аборт! Иначе бы она и…

– Ты заставила её сделать аборт?! – я ошарашенно смотрела на бабушку и видела уже не её, а уродливого монстра.

До сегодняшнего дня я не знала точно, что именно стало причиной смерти мамы. Просто одним утром она ушла в больницу и не вернулась. Потому меня убеждали, что мама болела, но я до конца не верила в это.

– Да! – бабушка тряхнула головой. – А что ты предлагаешь? Как я должна была поступить? Твой отец не мог обеспечить не то что вас, но и себя! А Мария слишком мало работала, да потом, очередной декрет. Почему я должна была тащить эту лямку?

– Ты – чудовище! – разрыдавшись, закричала я. – Ненавижу тебя!

– Ненавидь! Сколько угодно! Я всё надеялась, что ты пойдешь в нашу породу, но ты слишком похожа на свою мать, чтобы быть нашей!

– Чтобы тебя Бог наказал! – я сжала кулаки.

Мне хотелось ударить это чудовище в халате, но моя совесть не позволяла этого.

– И ты мне про Бога говоришь? Шлюха, которая легла под того нерусского? – бабушка рассмеялась, и в её смехе послышались сумасшедшие нотки.

Понимая, что ей ничего не объяснить, я направилась на выход.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда вернешься, когда приползешь обратно! – бросила бабушка мне в спину.

Я остановилась и резко обернулась.

Глядя в глаза той, от которой я все эти годы ждала ласки, поддержки, но так и не получившая этого, я поклялась:

– Я никогда не вернусь.

Не знаю, дело ли было в моей решительности, или чем-то другом, но я увидела, как у бабушки перекосилось лицо. Ужас отразился в её глазах, губы её беспомощно задрожали…

Такой я еще не видела.

На долю секунды моё сердце дрогнуло от сочувствия к ней, но память услужливо прокрутила в моей голове события, случившиеся там, в зале.

– Никогда! – пообещала я и поспешила к двери.

Раз-два, и обулась. Порывшись в кармане, куда по привычке положила ключи от квартиры, бросила их на тумбу. Они, звякнув, упали на пыльную поверхность.

В соседней комнате послышался какой-то шум. На пороге показался отец.

– Мать! Так это ты Марусю отправила в больницу? – взревел он, и на секунду мне показалось, что справедливость вот-вот восторжествует.

Бабушка прижала к груди ладони (этакий жест невинности) и ласково запела:

– Конечно, сыночка, я. Я же любила её, поэтому заботилась. Но больше всего – люблю тебя, мой Витенька! Хочешь, мама приготовит тебе супчик?

Папа, словно недоумок, кивнул головой, и я почувствовала, как отвращение к нему и бабушке заполнило мое сердце без остатка.

Ни слова не говоря, я покинула их.

Этих двух чужих людей, связанных странной любовью друг с другом.

Пока спускалась по лестнице, напряжение начало отпускать меня. И в тот момент, когда я вышла на улицу, меня уже охватило совсем иное чувство.

Опустошенность.

Осознание того, каким чудовищем оказалась бабушка, горечь от судьбы матери и отвращение к собственному отцу, лишили меня сил.

На последнем издыхании я доковыляла до машины. Села в неё. Закрыла дверь и расплакалась.

– Эй, – Искандер дотронулся до моей щеки, залитой слезами.

С огромным усилием я перевела на него взгляд, затуманенный болью.

– Что случилось?

– Нет бокала. Разбили бокал. Мамин бокал, – обреченно ответила я.

– Послушай, красота, – Искандер успокаивающе погладил меня по щеке, – это грустно, согласен. Но запомни, что гораздо важнее, что мама в твоем сердце. Это куда лучше, поверь мне – я знаю.

Не скажи Искандер, что потерял отца, я бы засомневалась в его словах.

Я поверила ему. Улыбнулась.

– Вот так лучше, улыбайся, милая, улыбайся, – Искандер одарил меня улыбкой и завел машину, – а теперь поехали праздновать твое совершеннолетие.

– Разве мы его еще не отпраздновали? – я непонимающе посмотрела на Искандера.

Меньше всего мне хотелось окунаться в веселье, но видимо, у него были совсем иные мысли по этому поводу.

– Мы только начинаем!

Не веря своим глазам я смотрела на здание аэропорта, возле которого мы остановились пару минут назад.

Серое и унылое, оно, меж тем, вызывало у меня совсем другие чувства.

Волнение и предвкушение грядущего чуда.

– Машину пригонишь завтра вечером, – велел Искандер Гаджи и вложил в его ладонь ключи.

Последний, вместе с Амином, сопроводили нас до аэропорта, на своем автомобиле.

– Ну ты рисковый, – усмехнулся Амин.

Он с сомнением посмотрел на брата:

– Может, кто-то из нас с вами полетит?

– Вы будете лишними, – Искандер вызывающе улыбнулся, и судя по всему, у Амина отпало всякое желание что-либо доказывать ему.

– Погоди, мы куда-то улетаем? – всполошилась я и, вцепившись в руку Искандера, умоляюще посмотрела на него.

До последнего я думала, что сюда мы приехали просто так. Ну мало ли, вдруг здесь было что-то, подходящее под фразу «праздновать день рождения».

– Да, если будут билеты. Обычно всегда остается штук пять, – он подмигнул мне, – да не нервничай, красота. Тебе понравится. Обещаю.

Я кивнула, но руку его не отпустила. Заметив, как Гаджи и Амин обменялись взглядами (и я не поняла, что это значит), я, ища поддержки, прильнула к Искандеру.

– А занятия? – шепнула я. – Завтра – понедельник ведь.

– Поговорим об этом позже, – он опустил руку и взял меня за ладонь.

Надежно и властно.

– Пошли, – Искандер потянул меня, и я, подчинившись, пошла рядом с ним.

Его братья разделились. Гаджи, обогнав нас, поспешил вперед, а Амин, напротив, немного отстал.

Не знаю с чем связано это было, но мне стало чуть спокойнее. Меня не покидало чувство, что братья Искандера не очень-то одобряли наши с ним отношения.

Хотя я надеялась, что просто неверно истолковывала их взгляды.

Когда мы прошли внутрь здания аэропорта, то я почувствовала себя героиней какого-то крутого фильма. Почему?

Может, потому что я шла за руку с самых впечатляющим мужчиной своей жизни?

Внутри было не так многолюдно, как я представляла в своей голове, но все же, народ был, как, например, в понедельник на рынке.

Наше появление не осталось незамеченным. На лицах женщин появилась смесь из зависти и осуждения, а вот мужчины сверлили меня откровенно злыми глазами.

В голове запульсировали слова бабушки: «легла под нерусского»… Именно это читалось в глазах мужчин.

Выдерживать такое оказалось довольно трудным занятием. Ах, если бы у меня имелись солнцезащитные очки, а еще лучше – плащ-невидимка!

Но от жизни спрятаться было невозможно!

Стараясь сделать вид, что не замечаю чужого внимания, я попыталась отвлечься и принялась разглядывать здание аэропорта.

Это было просторное, но старое помещение. Выстроившись в ряды, здесь стояли железные стулья. При виде них у меня сразу же заныла попа. Представляю, как «комфортно» было сидеть на них, ожидая своего рейса.

В центре, выполняя роль перегородки, стояла стена, середина которой была заклеена многочисленными объявлениями. Написанные от руки и напечатанные. Услуги парикмахеров и грузчиков, реклама местного пива и продажа гаражей… Люди пытались заработать, прокормить семью и искали способы для этого.

– Лиза, паспорт дай мне, – голос Искандера отвлек меня от разглядывания объявлений.

Я, вздрогнув, быстро открыла сумочку, нащупала документ и протянула его Искандеру.

– Сейчас всё будет, – улыбнувшись, пообещал он и подошел к кассе.

Я же, стоя в двух шагах от него, чувствовала, как меня всё сильнее охватывает приближение грядущего чуда. Это как перед новым годом. Такое щемящее ощущение волшебства, которое я испытывала, будучи ребенком.

Вот только я уже не была им, а за окном стояла осень.