По бороде, тонкой струйкой пробежалась слюна, перепугав молодых крольчат. Утерев слюни запачкавшимся, почерневшим рукавом, тяжело вздохнул и попытался мысленно отогнать голод. Сегодня, занятой я, совсем забыл о завтраке и сразу кинулся в дела. На моём самочувствии сказывалось и использование способностей. В ближайшее время требовалось перекусить и попытаться восполнить утраченные силы.

Бродя по поляне, мимо многочисленных лежанок и шалашей, подкапывался под каждый цветок, каждый кустик и росток. Инструмент в редкие моменты его применения почти не ломался и не чувствовался. Не натирал руки, ничего не весил и вообще казался продолжением моего собственного тела. Словно одиннадцатый палец или третья рука. Скрафченая из дерева лопата в раскопках так и вовсе стала роднее и удобнее любой из моих конечностей.

Разгоняя заспавшихся и завалившихся на картошке кролли, войдя во вкус, в ускоренном темпе собирал свои многочисленные трофеи.

Откидывал в сторонку семянку(зелёную и мелкую картошку годную лишь под посев). Отдельно в другую кучу шли плоды, судьбой которых являлось стать моим сегодняшним обедом; или скорее ужином. Средние и маленькие, в идеальном цвете и без гнили. Сравнить искусственно выведенные сорта из моего мира, и то, что я видел сейчас перед собой, тоже, что сравнить хер с трамвайной ручкой. Они различались сильно, но при этом имели исконно одинаковые черты. Картоха и в африке картоха, и не был бы я истинным гордым внуком своих предков белорусов, если бы не смог отыскать её в этой вселенной!

На мгновение мне даже показалось, что «Кровавый кузнец», упомянутый кролли, бог этого мира, так же был белорусом, ну или таким же как и я «копипастером», внаглую пиздившим идеи других божеств из чужих измерений и миров.

— Не жрать! — Воскликнул я, вернувшись к суровой реальности, когда один из самых наглых ушастых попытался вогнать зубы в зелёный, большой и аппетитный корнеплод. Мальчишка испуганно отпрыгнул назад, но взятый из кучи плод не выронил.

— Мистер шаман, разве вы не собирались их съесть? — Пугливо проговорила прятавшаяся за спиной более высокого парня девочка кролли.

Требовалось пояснить детям за фотосинтез, яды и прочее… Но как? Я вообще не умею объяснять. А дети… Они ж тупые, как разжевать им то, что ни каждый взрослый поймёт⁈

Кистью прикрывая рот, опускаю голову, и сдерживая стыдливую улыбку, загадочно, с опасной хрипотой в голосе театрально произношу:

— Магия цвета… Магия смерти. Познавший вкус неочищенного, «Его», на шаг приблизится к смерти! — Выкинув руку, словно кидаю «покебол» из «покемона», встаю в пафосной, постыдной позе. Словно тёмный шаман, раскидывающий свои магические нити в непонятной распальцовке, гну пальцы, ловя на себе удивлённые детские охи и ахи. Парнишка-воришка, с раззявленным ртом, разжав пальцы роняет на землю плод и пяться спиной, споткнувшись о сесту, падает на землю.

— Отряхни руки, отряхни братик, или проклянёт! — Закричала девчонка, и мальчик тут же, словно в «Паркинсоне», с испуганным криком затряс руками, ещё больше пугая местных детей.

— Вы собрались его отравить⁈ — Подлетев, и подхватив на руки писклявого юнца, встревоженно прикрикнул один из напуганных взрослых кроллей.

В мозгу всплыло откровение Муррки. Где бедная девушка призналась мне в несдержанности своего народа. Скажи я детям и их родителям, что зелёная картоха вредная, а не зеленая нет, любую из моих грядок, выпотрошат за ночь или вечер, так и не дав взрастить и собрать первого урожая. Предстояло схитрить.

— Древняя магия подвластна мне, и я единственный, кто владеет силой, способной превратить этот ядовитый плод, в съедобный, вкусный, полезный и питательный ингредиент. Святой ритуал очистит посевы от яда, когда часы пробьют двенадцать…(блять, что сказать дальше? Что вообще за хуйню я несу!)

— Часы пробьют двенадцать… — Не понимая смыла слов, затаив дыхание, повторила за мной толпа из более чем тридцати кролли. В глазах детей загорелось требования явить чудо, которое я тут же поспешил прервать:

— Двенадцать ступеней. Двенадцать шагов к возвышению и очищению. Лишь познав истинные старания и усилия, каждый из вас сможет познать Дзен.

Ну и высер я выдал… меня точно осмеют. Мда…

— Через старания и усилия познать дзен… — Выпучив глаза, перефразировав и повторив, вещал кто-то из подростков кролли.

— Да… Дзен, помню, когда очень устал на сборе, пришёл домой и упал в кровать, тоже видел его… Видел красивое, усеянное морковью поле. Это точно был дзен! — Тормоша друга, понимающе кивая своей головой, вещал о своих снах другой мальчишка.

Хуй знает как всё так обернулось. Но, моя мотивационная отсебятина обрела успех в устах и мыслях ребятни.

Стоило лишь заинтересовать детей, как в течении получаса несносная, молодая и в большей степени бесполезная для взрослых детвора сотворила для меня чуть ли не натуральное чудо. По всей деревне дети наделали столько ям и подкопов, сколько род кролли не делал и за год своего существования. Они несли мне всё. От нужной картошки, до камней схожей формы, корней цветов и самих цветков. Некоторые, из девчат по старше, не преуспев в общем деле смело предлагали мне свои ухаживания, обещая то, чего им по возрасту даже знать не положено.

Возможно прошлый, познавший удовольствие лишь от своих левой и правой я и поддался бы на их провокацию. Но их детские, обтянутые кожей скелеты, могли только пугать, к тому же, ни одна из них и в подмётки не шла жопастой красавице Муррке. Пусть сначала повзрослеют, откормятся, а после мы вновь подумаем об их «профпригодности».

Пропуская детские шалости и колкости, неконтролируемое безумие и безбашенность, обретя массу помощников, я неожиданно превзошёл все даже самые смелые прогнозы, касаемые сбора урожая. Мы отыскали и нарыли очень и очень много пригодной для посадки и употребления дикой картошки. Примерно два мешка на посев и три на употребление. Возможно в моём мире это кого-то рассмешило бы, мол мало и прочее. Но в этом мире без ухода, прополки, целенаправленного взращивания, итог наших работ превзошёл все прогнозируемые результаты!

Еды предостаточно. Несколько недель на реабилитацию и возможность встать на ноги, для больных мы выиграем. А как будет дальше, знают только небеса.

Этот мир напитывала сила, необъяснимая и нелогичная, типа той которую я использовал. Моя магия, способная малое плохое превращать в большое хорошее, являлась пиздатым и нелогичным читом. Дерево рубал я как траву, землю копал как бульдозер, ловушки и инструменты заготавливал словно станок. Я был ахуенен во всём, что касалось крафта и подготовки, только вот чуйка у меня была, что всё это не за просто так. Что есть подводные камни и негласная цена за использование этой чудовищной божественной силы. Я постоянно рассчитывал на эту магию. В момент крафта или подготовки земли под посевы. Гордо поднятая мною тяпка, под многочисленный топот взволнованных кролли лапок, с звоном входила в землю, превращая корни сорняков и камни в пыль и удобрения. Так не должно было быть. Совершенно нелогичное происходящее пугало, заставляло задуматься: а что если в следующий раз не получится, что если магия не сработает? Но, я бил, копал, полол, а оно всё получалось и получалось.