Обхватив ладонями голову, я попыталась подавить рвущиеся с губ проклятия в адрес бессердечного мира – или, скорее, миров – и вдруг ощутила на лице влагу. Неверяще коснулась щеки, ресниц. Они и вправду оказались влажными. Влажными от слёз. Самых настоящих человеческих слёз.

Но неужели куклы умеют плакать?..

Гай Лэндон

Кукла сердито вышла из его спальни, оставив главу магистрата в растрёпанных чувствах. Всё её поведение совершенно не вязалось с тем, как следовало вести себя этим живым игрушкам. Абсолютно отличалось от общепринятых представлений о них!

Да, прежде Гай никогда не общался с ними столь близко, но у нескольких его друзей и знакомых были куклы, о которых они время от времени рассказывали. Чаще всего хвастались. Вовсю превозносили рабскую кукольную предупредительность, услужливость и покорность. Да те своим владельцам в буквальном смысле тапочки приносили! И уж точно не читали нотаций, не хлопали дверью спальни и не лезли в личную жизнь хозяев, а именно это только что проделала Элинайя, в очередной раз его удивив.

Она ведь и правда не должна была прерывать его ласки. Сама пришла, разделась, залезла к нему в постель, а потом сама же оттуда и сбежала. Ещё и громко заявила, что он до сих пор неравнодушен к своей бывшей невесте. Её что же, возмутило, что, не разобравшись в том, что происходит, Гай назвал её именем Присциллы? Она его приревновала или что?

Сон прошёл, будто и не бывало. Поднявшись с постели, ещё хранившей тепло кукольного тела и аромат её волос, Лэндон прошёлся по комнате. Подошёл к окну и, с силой дёрнув створку, сделал глубокий вдох, надеясь, что свежий воздух хотя бы немного его отрезвит. В мыслях творился полный раздрай. Он не понимал, в чём дело, но одно было очевидно – с Элинайей определённо что-то не так.

И ему во что бы ни стало нужно разобраться, что именно. Если поселившаяся в его доме кукла опасна, необходимо это доказать. Тогда у него появится первое основание для их запрета.

Ну а для начала следовало запереть её в клетке, чтобы не оставлять расхаживать по дому, пока сам Гай будет на работе. А ещё нанести визит создателю куклы Тэренсу Гримсу. Если и кто знает, в чём её отличие от других, то это он. Но разговаривать с ним придётся осторожно. Гримс не должен догадаться, что глава магистрата планирует добиться того, чтобы больше никто в империи не покупал кукол.

Гай снова заснул лишь под утро. А едва открыв глаза, сразу же поднялся с кровати, оделся, привёл себя в порядок и отправился в соседнюю комнату. Элинайя была там. Сидела на краешке смятой постели, сложив руки на коленях. Она казалась полностью погружённой в свои мысли и вздрогнула от неожиданности, когда перед ней появился хозяин дома.

Эта совершенно человеческая реакция опять вывела его из колеи. Может, он действительно слишком мало знает о куклах? Что если Тэренс Гримс сумел сделать так, чтобы сидящая в этом теле нечисть даже в мелочах ничем не отличалась от настоящей девушки?..

- Вставай, - сухо проговорил Лэндон. – Ты возвращаешься в клетку. Выпущу тебя из неё вечером, а ещё прикажу поставить в дверь замок и буду запирать тебя здесь на ночь… или не только на ночь

- Выходит, я в тюрьме, - задумчиво проговорила кукла, бросив взгляд на лишённую окна глухую стену. – И чем это отличается от подвала? Ну да, мышей нет.

- Хочешь в подвал? – сощурился Гай.

- Простите, милорд, ночью я неправильно себя повела. Мне не следовало высказывать вам всё… и говорить о леди дес Крисбет. Это не моё дело. Это ваша жизнь, и если у вас ещё остались к ней чувства, кто я такая, чтобы их осуждать? Наверное, я просто позавидовала, вы ведь человек – можете не только любить и ненавидеть, но также ходить по улицам, есть, пить, нюхать цветы, а я всего этого лишена, - произнесла вдруг Элинайя. Лэндон даже задумался, уж не игра ли это. Очередной хитрый трюк нечисти, чтобы его разжалобить? Но кукольное лицо выглядело искренне огорчённым. Отчего-то ему захотелось ей поверить и… даже пожалеть.

- А тебе бы этого хотелось? – спросил он. – Есть, пить, выходить на прогулки? Всего, что доступно людям?

- Разумеется, - кивнула она. – Ведь в этом и заключается жизнь. Быть по-настоящему живой значит получать наслаждение от вкусной еды, свежего ветра в жаркий день, танцев до упаду… – Элинайя вдруг улыбнулась, как будто что-то вспомнила. – Надеюсь, вы дорожите всем этим, милорд, а иначе – зачем вообще жить на белом свете?

Кукла встала на ноги и, оправив платье, развернулась к двери.

- Не буду дольше задерживать вас. Вам ведь нужно на работу. Ведите меня в клетку.

***

Этот разговор я обдумывала весь остаток ночи, благо кукольный организм, не нуждающийся во сне, тому очень поспособствовал. Я успела и погрустить, и поностальгировать по своей прежней жизни и всему, что её составляло, и повзывать к упорно отмалчивающейся Дюдюке, к которой это имя как-то незаметно прилипло, и поругать себя за резкую отповедь главе магистрата. Всё-таки он ведь тоже пострадавший в этой ситуации. Не его вина, что ему приволокли нежеланную куклу. И злиться я должна не на него.

Да и вообще – не следовало мне задевать мужское самолюбие. Сама же решила, что надо попробовать с ним подружиться, договориться как-то. И что в итоге? Нечисть заварила кашу, забравшись к нему в постель, а я, кажется, всё только усугубила. Маловато у меня однако опыта столь близкого общения с мужчинами, с иномирными особенно.

Наутро, когда Гай Лэндон соизволил ко мне заглянуть, я попыталась как-то сгладить напряжение между нами. Но, увы, не похоже было, чтобы он хоть сколько-нибудь смягчился. Хотя вид у него по-прежнему был озадаченный, мужчина явно не желал повторения того, что произошло ночью, поэтому вознамерился запирать меня в комнате.

Отлично, Элина, теперь ты превратилась в узницу. И как прикажете знакомиться с этим неизвестным миром и узнавать о нём побольше, если у меня скоро отберут возможность даже видеть его из окна? Надо срочно спасать ситуацию.

Вот только каким образом? Кто бы подсказал? Уж точно не Дюдюка – её методы решения проблем мне совсем не нравились.

«Кто бы говорил, – наконец-то проявила себя нечисть. – Тебя кто просил лекцию главе магистрата читать? Расслабилась бы и получала удовольствие».

«А тебе кто разрешал лезть к нему в койку?!» – возмутилась я.

«Не будь ханжой! – фыркнула эта лишённая и комплексов, и стыда, и совести особа. – Тебе ведь понравилось, не отрицай! Я чувствовала твои эмоции, когда он…»

«Замолкни!» – буркнула я. В ответ раздалось издевательское хихиканье. Нет, с этой сущностью нам определённо не светит когда-нибудь достичь согласия.

А вот Фрези Лийу – другое дело. Пусть она тоже оказалась довольно-таки языкастой, с ней у меня, пожалуй, был шанс договориться. К тому же, уходя на работу, Лэндон оставлял меня на её попечение.

Я покорно зашла в клетку и позволила себя в ней запереть. Ключ снова оказался на шее у небесной птицы, а хозяин дома, попрощавшись с любимым фамильяром и начисто проигнорировав мою персону, покинул личные покои. Проводив его взглядом, я посмотрела на Фрези и натянула на лицо улыбку.

- Скажи, а чем ты занимаешься, когда лорда нет дома? – полюбопытствовала у неё.

- Всякими вещами, - отозвалась птица. – Ты лучше другое расскажи. Что ты делала ночью в его спальне?

- Ты видела? – вспыхнула я.

- Ну да, - кивнула Фрези Лийу, склонив голову и пытливо меня рассматривая. – И в этот момент у тебя было что-то странное с аурой, как и вчера на какое-то время. Ума не приложу, что с ней не так, но я разберусь.

- А по ауре вообще видно, хороший перед тобой человек или плохой? – заинтересовалась я.

- Хороший вопрос… – задумалась небесная птица. – Такое иногда бывает, но нельзя сказать, чтобы всегда. Одно могу сказать – у необычного человека, умного, благородного и аура будет ярче, чем у какого-нибудь заурядного. Вот у нашего лорда к примеру очень яркая аура, порой даже глаза слепит. Да и у его предков тоже… Впрочем, оно и понятно. У плохих людей я бы жить не стала.