– Погоди ты, – оборвал его Капитан. – С кем-нибудь конкретным?

– Нет.

– А место посадки было указано у тебя?

– Да, в навигационных системах корабля была помечена предполагаемая площадка приземления. Но ваши люди все забрали.

– Ладно. У нас будет время это проверить. А пока собирайте тут все, что есть. Это надо будет показать старцам, – речь Капитана прервала канонада, раздавшаяся снаружи. – Пора уходить. Взрывчатка готова?

– Да.

– Тогда все в проход. А потом взорвем все к черту.

По одному оставшийся отряд спустился в подземный ход, выходивший далеко на юг от крепости. Последним пошел Капитан. Он закрыл люк и поджег фитиль, ведущий к заложенной взрывчатке.

– Отдавайте приказ наступать, – сказал человек, сидевший на лошади. Его тело покрывал длинный плащ из грубой кожи, а лицо было полностью спрятано под капюшоном.

– Но, господин, зачем нам эти жертвы? Они в западне. Ангар мы полностью окружили. Этим жалким бенгальцем некуда бежать. Они скоро сами сдадутся. А для ускорения процесса мы можем поджечь ангар. Мои люди уже готовят смолу.

– Идиот, – человек в капюшоне ногой толкнул в грудь собеседника так, что он упал в грязь. – Если ты подожжешь ангар, может пострадать корабль. А мне он нужен в целости и сохранности. И тысяча твоих солдат не стоят того, что находится там. И ты получишь достойную плату, которая с лихвой покроет все твои потери. Отдавай приказ.

– Слушаюсь, господин, – с раздражением сказал командир гетов, отряхивая грязь.

Геты открыли огонь по ангару, но крепкие бревна не давали пулям проникать внутрь. Под прикрытием выстрелов передовой отряд медленно подходил к ангару со всех сторон. Когда они были на расстоянии каких-нибудь десяти метров, раздался мощный взрыв, озаривший все вокруг.

Взрывной волной разрушило не только ангар до основания, но и все близлежащие постройки, в том числе убило и гетов, пошедших на штурм. Подземный проход завалило.

Материал, из которого был сделан космический корабль, предназначенный для межзвездных перелетов, выдержал взрыв, но все же развалился на несколько частей.

– Только не это! – воскликнул человек в капюшоне. – Немедленно тушите огонь!

Последние две недели Юрий Георгиевич просто сиял от счастья. Хоть его предложение о модификации корабля не принесло ожидаемого результата, вектор исследований благодаря ему принял новое направление. Теория профессора набрала больше всего процентов совместимости из всех предложенных вариантов. Но на девяноста двух процентах программа показала сбой и разрушение корабля.

Дома, как считал Юрий Георгиевич, тоже все наладилось. Хоть часто уходить с работы пораньше ему не удавалось, вечерами он отключал все средства связи и, стараясь наверстать упущенное за последние годы, всего себя отдавал жене и детям. Как-то раз, встретившись в коридоре с Михаилом Петровичем, он с гордостью сказал:

– А мы семьей вчера ходили в зоопарк. Очень увлекательно.

– Рад за вас. Как супруга?

– Счастлива, Михаил Петрович, – делая ударение на слове «счастлива», ответил Юрий Георгиевич. – И я счастлив. И заметьте, на работе я тоже не отстаю от других.

– Вы играете с огнем, дорогой друг. Не опалите себе крылья. Вам может показаться, что все хорошо и вы всюду успеваете. Но рано или поздно этот мыльный пузырь лопнет. И вам может не понравиться то, с чем вы останетесь.

– Всегда бывают исключения.

– Поверьте, я искренне надеюсь, что это именно тот случай. Но я реалист.

Однажды, когда Юрий Георгиевич обедал в кафе после очередного совещания, к нему подошли доктор Аллон и доктор Пристон.

– Здравствуйте, уважаемый коллега, – поприветствовал его доктор Аллон с присущим ему акцентом. – Не возражаете, если мы присядем?

– Разумеется, – ответил Юрий Георгиевич, обводя взглядом полупустой зал, в котором было множество свободных столиков. Этот взгляд не остался незамеченным американцами.

– Сегодня установилась небывалая жара в городе, – заметил доктор Пристон, делая глоток холодного кофе.

– В июне так всегда. В августе будет прохладней, доктор Пристон. А вы не любите жару? – холодно ответил Юрий Георгиевич.

– Я вас умоляю, мы столько времени уже работаем вместе. Зовите меня просто Джек. А доктора Аллона – Бил. Мы ведь практически одна семья, – улыбнулся доктор Пристон. – Пусть и интернациональная. И да, Юрий, жара не по мне. Я родом из Миннесоты – не самый теплый штат.

– А вы, Бил, как относитесь к московской погоде?

– Лучше, чем Джек, но все же предпочитаю более прохладный климат. Море или океан тоже бы скрасили жару. Но, увы, Москва находится черт знает где от ближайшего побережья. Тут летом сущий ад. Вот были бы мы сейчас где-нибудь в Калифорнии, я бы отвез вас на превосходный пляж. Там великолепный песок и множество баров с бесконечным количеством прохладительных напитков.

– Бил, не сыпь соль на рану. Кажется, так вы тут говорите? – уточнил доктор Пристон у Юрия Георгиевича.

– Так почему бы вам туда не отправиться, если там так хорошо?

– Америка – это пройденный этап. Уже около трех лет мы трудимся на благо России. Стоит одной ноге пересечь американскую границу, как она тут же окажется в кандалах.

– Это очень похоже на Америку, – Юрий Георгиевич демонстративно посмотрел на часы.

– Зря вы не любите Штаты, Юрий.

– А за что мне их любить?

– Америка – это прекрасная страна. – Доктор Аллон закрыл глаза и широко улыбнулся. – Не только мировой центр развлечений, отдыха, бизнеса, но также и государство больших возможностей.

– Возможностей? – усмехнулся Юрий Георгиевич. – А не просветите ли меня, Бил, каких именно?

– Как каких? – удивился доктор Аллон. – Да любых. Вы можете творить, придумывать, производить. Будучи в Америке, перед вами открывается такой спектр направлений деятельности, что даже вообразить трудно. Вы можете заниматься чем угодно.

– Или правильнее сказать, «чем по средствам», – поправил его Юрий Георгиевич. – Вы забываете, что Америка – это в первую очередь страна денег. Платные образование, медицина. И все те развлечения, о которых говорите, тоже. Быть может, если вы богаты, то тогда в Америке перед вами масса возможностей. Но открою секрет, Бил. Если вы богаты, то перед вами и в захолустье мира откроется масса возможностей. А вот если денег нет, то единственное, что может предложить Америка, так это большой пинок под зад.

– Вы ошибаетесь, – вмешался в спор доктор Пристон. – Да, в начале века было много проблем в социальной сфере. Однако сейчас вопрос денежного и социального неравенства преодолен в Америке. Любые двери открыты перед каждым. Главный критерий – это единство двух: желания и умения работать.

– Джек, вам надо юмористическую передачу вести, – улыбнулся Юрий Георгиевич. – Я вас умоляю, вопрос денег и социального дисбаланса преодолен! Да Америка сейчас самая неравноправная страна в мире. Взять хотя бы один Нью-Йорк и его гетто.

– Это совсем другое дело. Гетто – преступные районы. Его жители сами выбирают свой путь. А демократическая Америка не навязывает им стереотипы, не загоняет в рамки, как в России. Если они решили идти по пути нищенства, не желая работать, это их право.

– Конечно, жители гетто сами выбирают не получать образование, медицинское обслуживание и быть застреленными в двадцать пять, – сыронизировал Юрий Георгиевич. – Вы бы хоть со стороны себя послушали. Вот ответьте мне на вопрос, Джек. Гетто – это рассадник преступности?

– Разумеется.

– А если ваша Америка такая великая и хорошая, то почему она с таким явлением не борется? Почему не устранит преступность?

– Это крайне сложно.

– Чушь. Сложно может быть только с финансовой стороны. Постройте школы, больницы, создайте рабочие места. Сделайте нормальные условия для жизни.

– Это не приведет ни к чему. Жители неблагополучных районов не желают трудиться. Они, как паразиты, хотят только получать, не прилагая никаких усилий.