– Неужели тот самый отец Нонан?

– Да. Когда я был совсем юным, хотя, наверное, такое сложно представить, – старец сделал попытку изобразить подобие улыбки, – он взял меня к себе в ученики. Помимо всевозможных наук Нонан преподавал разные языки, в том числе и мертвые. Он всегда говорил, что придет время, и их знание мне пригодится.

– Так на каком же языке говорит «Дмитрий»?

– На безупречном русском языке. Даже сам отец Нонан не имел такого произношения. Да уж, никогда не думал, что знание русского языка окажется таким полезным для меня. Я всегда относился с сомнением к изучению мертвых языков и, по сути, считал это пустой тратой времени. Хорошо, что великий отец Нонан настаивал на своем.

– Что это за язык? И почему он так похож на наш?

Отец Петри сделал небольшой глоток воды и продолжил:

– Давным-давно, много столетий назад это был один из самых распространенных языков. Зная его, человек мог не бояться быть непонятым в любой точке мира. Но так было до дня Великой вспышки. После него людей осталось немного. Они начали объединяться в общины, чтобы было проще выжить. Но говорили на разных языках. Они смешивались, изменялись. И в результате образовался язык, на котором до сих пор говорим мы. На русском, сын мой, разговаривали наши предки. – Отец Петри перевел дыхание, после чего закончил: – Также странно, что кроме русского Дмитрий не знает ни одного другого языка. Хотя в наши дни каждый с младенчества владеет беркасским наречием.

– На беркасском разговаривают все. Только звери не понимают его.

– Но ваш Дмитрий ведь не похож на зверя, не так ли?

– Так-то оно так. Значит, вы смогли понять смысл его речи?

– На твой вопрос ответить не так просто, как кажется на первый взгляд. Смысл слов я уловил. А вот понять значение фраз мне пока не удалось.

– Почему?

– Потому что если воспринимать их буквально, то можно подумать, что этот несчастный просто сошел с ума. Но ведь на такого человека он не похож. Значит, в его словах кроется иной смысл, не тот, который мы сейчас понимаем.

– О чем он говорит?

– О путешествиях через пространство и время. О том, что прилетел к нам с другой планеты, на которой родился. О том, что он потомок землян и прибыл сюда для того, чтобы увидеть родину некоего «Порядка». Скажите, Капитан, разве может здравомыслящий человек вообразить нечто подобное?

Тот, поднявшись со стула, направился к окну, через которое пробивались последние лучи уходящего за горизонт солнца. Небо было безоблачным, в воздухе пахло душистыми пряностями. Капитан устремил взор на ангар, находящийся на краю поселения. Именно туда по его приказу Фрэнк доставил разбившийся летательный аппарат. «Этого просто не может быть, – думал про себя Капитан. – Перелеты с одной планеты на другую. Надо же выдумать такую глупость. Или же… Нет, такого не бывает. Но что же это за объект в ангаре?» – в мыслях Капитан прогонял десятки вопросов и не находил на них ответы. Вслух он лишь сказал:

– Разумеется, нет. Такое мог придумать только сумасшедший.

– Этот человек – огромная загадка, сын мой, которую нам предстоит понять. И кто знает, что скрывается за ее решением – великое благо или сущее зло?! – старец поднялся на ноги, оперевшись на деревянный посох, поправил подол своего одеяния и неторопливым шагом направился к выходу. Там он задержался и, повернувшись к Капитану, произнес:

– Мне надо вернуться в город. Повидать некоторых людей, переговорить кое с кем. А потом я отправлюсь в столицу. На это уйдет примерно месяц, а может и больше. Ты должен беречь нашего гостя. Одному Богу известно, какую услугу нам может оказать этот юноша. Стереги общество от него, и наоборот. А я после за ним пришлю. В городе будет легче понять, кто он такой и что ему надо. А до тех пор будь бдительным. Его сохранность поручаю тебе.

– Скажите, он может представлять угрозу?

– Угрозу? Он? – отец Петри рассмеялся беззвучным смехом. – Он не опаснее дитя малого. Его бросает в дрожь при одной мысли о том, что один человек может причинить вред другому. Нет, он не опасен. Он скорее беззащитен. Так что береги его, Капитан.

С этими словами отец Петри вышел на улицу, сел в припаркованный недалеко автомобиль и направился в сторону города.

«Беззащитен? Или очень умный актер, преследующий некие цели?» – задал немой вопрос Капитан вслед удаляющемуся мудрецу.

– Отвези меня к отцу Моргану, – сказал старец водителю.

– Как скажете, отец.

– Сколько времени у нас займет дорога?

– Путь предстоит длинный, ехать около суток.

«Хорошо, – подумал про себя старец. – Будет время все как следует обдумать, взвесить и проанализировать. Очень странный случай, и чем более он непонятный, тем интереснее. Говорит этот малый как умалишенный, но на такого не похож. Взгляд у него очень умный и пристальный. Но если предположить, что слова его есть истина, то тут недалеко и самому сойти с ума. Надо обсудить поведение гостя с другими старцами, а потом думать, что с ним делать. Опасности он не представляет. Но, быть может, это только маска, чтобы притупить бдительность? Надо везти Дмитрия в город. Там будет гораздо безопаснее держать гостя, да и возможностей для его изучения намного больше, нежели в этой деревушке. Надо связаться с Константином. Его мнение тоже может оказаться полезным».

– Итак, тему прошлой лекции нам расскажет… расскажет… Лущенко, выходи к доске.

– Но ведь я отвечал на прошлом семинаре, Юрий Георгиевич, – возмутился молодой студент.

– Ну, отвечал – это громко сказано. Скорее, мямлил. Так вот, я даю тебе шанс исправиться, оправдаться перед сокурсниками. Так сказать, вернуть себе лицо.

Юноша медленно пошел к доске, судорожно перебирая в голове все немногое, что помнил о распространении пространства по теории относительности.

– Ну, Лущенко, первый вопрос, – начал преподаватель, – скажи мне название прошлой лекции.

– Это я знаю – распространение пространства по теории относительности.

– Молодец, а я-то думал, что ты спал беспробудным сном. Что ж, давай теперь расскажи, что знаешь о распространении пространства по теории относительности. Для начала напиши формулу на доске.

– Итак… Формула распространения пространства по теории относительности, то есть L равняется…

В этот момент дверь в аудиторию открылась. За ней стоял декан кафедры космического инженерного строительства.

– Юрий Георгиевич, немедленно пройдите в мой кабинет.

– Но у меня семинар…

– Ничего, – перебил его декан, – семинар подождет. Пойдемте немедленно. Дело не терпит отлагательства.

– Что ж, не терпит, значит, пойдем. Повезло тебе, Лущенко. Но учти, у тебя еще представится много возможностей блеснуть своими познаниями. Идемте, Геннадий Васильевич.

С этими словами профессор инженерных наук в сфере космического строения Юрий Георгиевич собрал в небольшой саквояж свои записи и проследовал за деканом в его кабинет.

По дороге к месту назначения преподаватель неоднократно пытался узнать от Геннадия Васильевича хоть что-то по поводу необычного дела. Но на все вопросы получал лишь один ответ: «на месте вам все объяснят». Бросив тщетные попытки выведать какую-либо информацию, остаток пути профессор молчал.

– Прошу пройти в мой кабинет, – сказал декан, когда они подошли к двери. – Там вас ждут.

– А вы не войдете? – удивился Юрий Георгиевич.

– Нет. Велено было привести только вас.

«Странно, – подумал профессор. – Обычно Геннадий Васильевич, словно Цербер, оберегает свой кабинет, никого за равного не считает. А тут словно школьник себя ведет. Кто же там меня ждет»? С этими мыслями Юрий Георгиевич открыл дверь и переступил порог кабинета.

В комнате было три человека, на вид средних лет. Особенно привлек внимание мужчина, сидевший за столом декана. На нем был надет черный костюм с черной сорочкой и белым галстуком. А на пиджаке красовался значок в виде двух перекрещивающихся шпаг на фоне двуглавого орла. Он еле заметным жестом предложил двум остальным мужчинам, стоявшим по обе стороны стола, начать разговор.