– Но а как же разум? – спросил Дмитрий.

– Увы, разум не всегда берет верх над рефлексами. У человека он есть сравнительно недавно, всего несколько десятков веков. А рефлексы вырабатывались сотнями тысяч лет. И когда человека одолевают страсти, желания, то главными всегда становятся рефлексы, задвигая разум на задний план. А есть просто безмозглые существа, – улыбнулась Дмитрию сержант, – которые вроде бы и люди, но тупее животных.

– Ты хочешь сказать, что человек не всегда может контролировать свои эмоции?

– Конечно. Есть чувства, которые мы не можем контролировать. Страх, ревность, гордость, зависть порой заставляют человека забыть о разумности. И тогда он становится животным, а точнее, хищником – агрессивным, жестоким.

– У меня на родине с детства учат контролировать все эмоции. Это основная доктрина Порядка: разум превыше всего.

– А другие народы тоже учат это?

– У нас на планете он один и представляет собой государство.

– А у нас народов много, каждый из которых сам по себе. И не все готовы жить в мире. Потому нас с детства учат выживать и защищать родных, государство от врагов.

– Тяжело так существовать.

– Нормально, если не знаешь альтернативы. Ко всему привыкаешь.

– Я никогда не думал об этом с такой точки зрения. На родной планете нас учили, что люди действуют только разумом; что чувства, эмоции и рефлексы второстепенны. Поэтому человек совершает всегда только обдуманные поступки, а значит, не может убить себе подобного или вообще доставить ему хоть какое-нибудь неудобство. Прежде чем что-либо сделать, он всегда на уровне рефлекса думает, не будет ли от этого плохо кому-нибудь другому. И уже только потом совершает поступок. Также у нас нет врагов, от которых надо было бы защищать государство. Даже слово такое неизвестно.

– Хотела бы и я пожить в этом обществе.

– Я думал, здесь и есть такой социум, – ответил Дмитрий. – Но что-то произошло на Земле, что все изменилось.

– Круто изменилось, не правда ли? От идеального общества без насилия, злости и боли до варварских времен, – засмеялась медсестра. – Кстати, мы с тобой еще не знакомились лично. Я Линелия.

– Очень красивое имя. А я Дмитрий.

– Это мне известно. Тебя тут все знают, – улыбнулась Линелия. – Ну что, Дмитрий, есть ранения?

– Вроде бы нет. На мне не моя кровь, а одного из ваших солдат. Он упал на меня, когда его застрелили. А так только голова болит немного. И пить хочется.

– Ну, головную боль придется потерпеть, а воды попроси у Тери.

– Спасибо тебе за заботу, – посмотрел на Линелию Дмитрий, когда она собралась идти дальше.

– Забота – это моя служба.

«Странно, неужели все вот так просто. Если хищник, значит, может убить», – подумал Дмитрий после ухода медсестры. Впервые он задумался о том, насколько не присуще человеку желание лишить жизни другого. Такая мысль возникла у него то ли от пережитого за последний день, то ли от звонкого нежного голоса Линелии и тона, которым она говорила о неслыханных и невозможных для него вещах. Насколько оправдано убийство одного человека ради того, чтобы спасти другого. Как можно оценить жизнь разных людей и кто вправе делать это? Как выяснить, кто прав, а кто нет и кто достоин жить, а кто – умереть?

– Дмитрий, ты как, оклемался? – спросил подошедший Капитан.

– Несладко пришлось твоей сущности, отрицающей любое насилие, – усмехнулся Фрэнк.

– Ничего, переживу.

– Конечно, переживешь. От волнений только с ума сходили, но не умирали. Послушай, мне не дает покоя одна мысль, – продолжал Капитан. – Если то, что ты сказал нам, правда, хотя у меня есть сомнения по этому поводу, то кто может здесь знать о твоем прилете? Кому ты вез груз? И не связано ли внезапное нападение гетов на крепость с этим? Ведь их поведение разительно отличалось от того, что было раньше. Значит, ими кто-то руководил или, по крайней мере, помогал им. И возможно, это те люди, которые ждали тебя.

– Мне ничего не известно, – взмолился Дмитрий. – Я говорю правду, Порядок мне свидетель.

– Не знаю я твоего Порядка, так что и спросить с него ничего не могу, – сказал Фрэнк. – Ты лучше рассказывай, где приземлиться должен был.

– У меня в компьютере было запрограммировано. Но после первой атаки на орбите данные были повреждены.

– Денис, – обратился Капитан к разведчику, – дай карту Бенгалии. Сможешь найти место по памяти? – спросил он Дмитрия.

– Смогу.

На земле быстро развернули карту Бенгалии с близлежащими к государству землями, которую Денис всегда носил с собой. Она была сильно потрепанной, не лучшего качества, но с достаточно хорошей детализацией объектов и четкими границами.

– Ну что, узнаешь что-нибудь похожее?

Дмитрий осмотрел всю карту, изучил разметки, нанесенные на нее, после чего сказал:

– Здесь этого места нет.

– Как нет?

– Эта карта слишком мала. Предполагаемое место встречи, если брать в расчеты масштабы вашей карты, – тут Дмитрий сделал несколько шагов вправо и вверх, – где-то здесь, – с этими словами Дмитрий сапогом выкопал небольшое углубление в земле.

– Ты, наверное, шутишь! – воскликнул Фрэнк. – Как же ты оказался тут, если должен был приземлиться в такой дали?

– Это на поверхности Земли большое расстояние, – пояснил Дмитрий, – а в космосе такая разница в угле входа в атмосферу равна всего нескольким градусам.

– Что там может быть? – спросил Марка Капитан.

– Понятия не имею. У нас нет данных о том, чтобы кто-нибудь так далеко забирался. Походы в ту степь мы не устраивали, поэтому представление об этих землях у нас только общего характера. Там снег, да и только. Может, кто-нибудь и ходил туда, но это частники. Их не разыскать.

– Дмитрий, а тебе что-нибудь известно об этой местности?

– Конечно.

– Как так?

– Хоть рельеф Земли изменился относительно того, что изучаем мы, но все равно очертания остались прежними. И я прекрасно знаю, что и где находится.

– Так что там такое?

– Восточная Сибирь. Тайга.

– Восточная Сибирь? Тайга? – удивился Капитан. – Никогда о подобном ничего не слышал.

– Возможно, мы называем это по-иному, – сказал Денис. – Там могут быть безлюдные земли, покрытые вечной мерзлотой. Климат в тех краях настолько суров, что сложно представить, чтобы там кто-либо мог жить. Нам нужно в столицу, в центральную карт-канцелярию. Возможно, в ней сохранились какие-нибудь записи о первопроходцах прошлых лет, кто бы мог зайти так далеко.

– Как видно, не такая уж там и безлюдная земля, – произнес Фрэнк, – если нашего гостя там с таким нетерпением ждали, что даже пришли за ним сюда.

– Есть один человек, который смог бы нам помочь, – задумался Капитан.

– Кто?

– Знаю я одного старого вояку. Был хорошим другом моего отца. Он давно уже на пенсии и, как мне известно, живет один где-то в лесах на юго-востоке Бенгалии. Если ему неизвестно про эти земли, то никто другой нам и подавно не поможет. Надо найти Тиграна.

– Ты хочешь отправиться туда сейчас? – спросил Фрэнк. – Нам же в город надо.

– Разумеется, сначала в город. Оставим Дмитрия, наберем людей. Расскажем все, что удалось выяснить отцу Петри. А потом, если он даст добро, навестим старого друга. Не нравится мне вся эта история. Надо узнать, кто может находиться в тех землях, о которых говорит Дмитрий, что им надо и, главное, для чего им оружие.

Наступил рассвет. Капитан приказал всем готовиться к выступлению.

– Действовать крайне осторожно. Так как мы не знаем наверняка, покинули геты Розенборг или нет, то они могут быть повсюду. Поход предстоит не из легких.

Фрэнк и Мэт направились открывать дверь, ведущую наружу. Поскольку туннелем давно никто не пользовался, засовы заржавели. Поэтому пришлось приложить немало усилий, прежде чем замки поддались. Раздался скрежет металлических шарниров, которые в тишине показались раскатами грома. Все притаились, но снаружи не раздалось ни звука.