— Думаю, что могу… Если исходить из всего этого… У нас просто нет шансов. Мы либо уйдем ни с чем, либо просто сдохнем внутри этой пещеры…

— Почему? — спросила Ассель.

— Потому что когда теряешь возлюбленную, хочется наказать виновного за её смерть. Без вариантов. Возможно, чародей положил сюда этот артефакт как приманку, чтобы люди приходили за ним и сдыхали тут же.

Возможно, я сказал это всё с излишней яростью, все смотрели на меня, открыв рты.

— И что же, Мейдар, ты убил того, кто был виновен в смерти твоей возлюбленной? — жёстким голосом, глядя прямо мне в глаза спросила Ассель, её взгляд был пустым и равнодушным. А у меня внутри всё перевернулось. Я вспомнил последний год, самый худший из тех, что мне приходилось переживать в жизни. Год, в течение которого я отчаянно искал смерти, чтобы наказать себя за смерть любимой, и вот она стоит передо мной целая и невредимая… Я не ошибусь, если скажу, что в тот момент я её ненавидел.

— А ты, Ассель, с какой целью интересуешься? — холодным равнодушным голосом спросил я.

Девушка пожала плечами:

— Хочу понять, как далеко могут заходить чародеи…

— Едва ли дальше, чем маги, — выплюнул я, — история об этой типа любви, вообще достоверная? Девушку действительно убили или, может быть, с ней случилось что-нибудь ещё?

— Ну конечно убили! Что ещё с ней могло стать? — раздражённо бросила Ассель, — я устала, давайте ужинать и спать.

Мы сели ужинать. Все молчали, обстановка отчего-то была напряжённой.

— Надо бы дежурство распределить, — предложила Нарья.

— Думаю, Ассель и Мейдару нужно лечь спать, пусть дежурят последними, — высказал своё мнение Дорн, — им больше всех сегодня досталось.

— Согласен, — подтвердил Гардиус.

— А мы что уже тянули жребий? — недоумевал я, — как это меня распределили с Ассель?

Моя бывшая девушка еле заметно усмехнулась.

— Ну так логично будет, жребий — это ведь не аксиома, — пояснил Дорн, — мы пользуемся этим методом, когда нет разницы. Сейчас разница есть. Вы весь день бродили по пещере, едва избежали смерти…

— Ну и что? — не сдавался я.

— О боги! Ну очевидно же, эрвийский принц не хочет дежурить со мной, — закатила глаза Ассель, — да и я желанием не горю. Мы и так с ним сегодня провели слишком много времени вместе.

— Ну тогда что, жребий? — спросил Гардиус.

Мы стали тянуть жребий и по иронии судьбы, без чар и хитрости я вытянул имя Ассель. На тот момент мне крайне не хотелось спать с ней рядом, сидеть у костра, мне вообще хотелось быть от неё как можно дальше.

— Ну вот, даже жребий… — начал было Дорн.

— Нет! — резко ответил я, — пусть Ассель отдыхает, Дорн, посидишь со мной?

— Да, если Ассель и Гардиус не против, им тогда вместе дежурить.

— Я не против, — отозвался Гардиус, а мне показалось он не то, чтоб не против, он очень даже рад.

— Мне всё равно, — подавив зевок, сказала Ассель, — я пошла спать.

Она ушла в палатку, вежливо улыбнувшись и пожелав всем спокойной ночи. В скором времени ушли и остальные, мы с Дорном остались вдвоём. Когда возня в палатке прекратилась, и стало ясно, что все спят, Дорн посмотрел на меня:

— Ну и что ты о ней думаешь?

— О пещере?

— Об Ассель. Слишком много общего с Айсой, и внешность один-в-один. А в то же время, другая какая-то и насечек нет…

— Это не Айса, Дорн, — задумчиво протянул я, глядя на костёр и признаваясь себе в этом впервые. Это не она, больше нет. Айса перестала существовать, ей стёрли память и появилась Ассель. В них из общего — только внешность. Моего маленького воина больше нет и глупо тешить себя напрасными иллюзиями.

Я сидел, стиснув зубы и чётко осознавая значение поговорки: "От любви до ненависти — один шаг". Я целый год страдал, мучился, искал смерти потому что думал, что она умерла. Айса же просто удалила меня из своей памяти. Предпочла забыть всё хорошее, что было между нами, все совместно проведенные дни и ночи, все сложные моменты в жизни, которые мы преодолевали вместе.

— Айсы больше нет, ну и чёрт с ней, жизнь на этом не закончилась и свет клином на ней не сошёлся, Дорн.

Друг кивнул головой и похлопал меня по плечу. Мы сидели дальше молча. Мне было больно. Я чувствовал, как что-то перегорает во мне, как каменеет моя душа и моё сердце. Я благодарен был Дорну за его молчаливое присутствие рядом со мной в тот момент. Потом нас сменили Нарья и Фике. Зайдя в палатку, я избегал смотреть в сторону где спала Айса, а точнее Ассель. Спала рядом с другим мужчиной. Мы легли с Дорном, и я забылся сном без сновидений.

Проснувшись утром, я вышел из палатки. Первой я увидел Ассель. Она заплетала в косы длинные золотые волосы. Девушка мельком скользнула по мне взглядом и продолжила заниматься прической. Рядом с ней сидел Гардиус, явно наслаждаясь видом девушки.

— Мы кофе сварили, — сообщил он мне, — садись.

— Благодарю, остальные спят ещё?

— Ну да, у них ещё полчаса. Ты рано встал, — Гардиус налил мне горячий кофе.

Я стал пить и сразу понял: готовила Ассель. Точно такой же, как она варила год назад. Я любил её кофе.

— Вкусный, — отметил я.

— Ассель готовила, — улыбнулся Гардиус, — бутерброд?

Я взял хлеб и сыр. Думая про себя, отчего же она не стала готовить кашу? Обычно, если в походах под утро дежурила Айса, она всегда варила кашу.

Девушка закончила с причёской и налила кофе себе.

Постепенно из палатки начали выходить и другие ребята из нашей группы. Я дождавшись, когда все соберутся, объявил:

— Я принял решение: нам нужно вернуться. У нас недостаточно сведений, чтобы выполнить задание.

— Ты отказываешься от задания? — удивилась Нарья.

— Нет, но очень глупо соваться туда, куда не знаешь. Боюсь, что прощупывать опытным путём пещеру нецелесообразно, дорого может обойтись. Ценой чьей-нибудь жизни, например.

— Это разумно, — согласился Гардиус, — вернёмся, соберём все имеющиеся сведения и попытаем счастья вновь!

— Собирайтесь в обратный путь, — сказал я ребятам и отошёл в сторону.

Я стоял, вглядываясь в горизонт: жёлтый песок, голубое небо, жара… Ничего интересного, но навевало какое-то железное спокойствие и умиротворение. Ко мне подошла Ассель.

— Извини меня, — сказала она сходу и совершенно неожиданно, глядя прямо в глаза.

Я удивлённо вскинул брови:

— За что?

— За вчерашнее, я не очень вежливо вела себя, когда речь зашла о твоей погибшей девушке, извини, пожалуйста, — она опустила глаза. Самое интересное, что выглядела она искренне и видимо, правда раскаивалась.

Я коротко кивнул. Осознавая абсурдность этой ситуации.

— Должно быть, я устала или перенервничала, не знаю, что на меня нашло… Это меня не оправдывает, но…

— Ничего… Бывает, — сказал я.

Она подняла на меня взгляд и я снова начал тонуть в синих очаровательных глазах. Поймав себя на этой мысли, я быстро отвернулся.

— Не злись, я дура, я понимаю, что задела твои чувства…

— Задела мои чувства? — я усмехнулся, посмотрев на неё прямо, затем, быстро взяв себя в руки, добавил, — я не злюсь, Ассель, больше не злюсь.

То, что произошло дальше было настолько неожиданно, что совершенно выбило меня из колеи и пошатнуло все мои ночные решения. В синих, некогда любимых мною, а теперь совершенно пустых глазах выступили слёзы. Я был обескуражен и растерян. Она прикрыла глаза, и слезы потекли по щекам. Ассель быстро отвернулась, хотела уйти, но я схватил её за руку, останавливая.

— Почему ты плачешь?

— Я не знаю… — дрожащим голосом ответила она, — мне просто… просто стало очень больно. Я никогда в жизни не чувствовала такой боли. По крайней мере, после того, как стёрла память.

Девушка быстрым движением вытерла слезы со своих щёк:

— Ещё раз извини. И за эти слёзы, и за вчерашнее поведение… За всё прости. Я никогда осознанно не хотела тебя обидеть.

Она мягко высвободила мою руку из своей и быстро зашагала прочь. Невероятная какофония чувств заиграла в моей душе, среди них ни одного положительного. Мне захотелось, что-нибудь разбить, сломать… Но рядом не было ничего подходящего. Я запустил комок энергии в песок, подняв тем самым песчаный столп метров на восемь вверх. Ребята возле лагеря забеспокоились. Я крикнул им, что всё нормально. Спустя минут сорок, мы были уже во дворце, благодаря стараниям наших целителей.