Моро поставил картину у стены и протянул мне корзину.

— С Днём рождения, принцесса!

— Спасибо! — Я с интересом рассматривала упакованную картину.

— Я бы хотел, чтобы ты распаковала её при мне.

— Ладно. Тогда неси её в гостиную.

Срываю плотную бумагу и замираю. С картины на меня смотри красивая девушка. Это я сама смотрю на себя… только более дерзкая, свободная… такая, какой я могла бы быть, если бы… Моими волосами играет ветер. У моих ног алые маки, как капли крови…

— Патрик просил меня найти художника.

— И ты нашёл…

— Да. Мелисса — одна из лучших и известных.

— Поэтому ты её к нам в дом приволок?

Моро кивнул.

— Мне не нравится, как ты выражаешься. Но да. Ей надо было тебя в живую увидеть, как ты двигаешься, как смотришь… Это их, художников, заморочки. Тебе нравится?

Киваю. Да. Нравится.

— Хорошо. Вечером столик забронировал. Мой водитель тебя заберёт. — Моро уже отворачивается к выходу.

Поднимаю брови.

— Ты меня ни с кем не перепутал?

— У меня хорошая память. Я даже всё ещё помню, что тебя зовут Агата. Пожалуйста, будь готова к семи. — И он просто уходит, а я смотрю ему в спину.

— Мадам, вы будете ужинать в ресторане? — Жасмин делает вид, что просто интересуется, следует ли ей готовить ужин.

— Нет, Жасмин. Это господин Моро будет ужинать в ресторане, а мы с тобой будем пить шампанское и есть твой обалденный пирог дома.

****

Я не выхожу ни после первой смс от Моро, ни после второй. Машина представительского класса тихо покидает пост перед моим особняком.

Жасмин уже сервировала стол, зажигает свечи. Мы пытаемся открыть шампанское, когда раздаётся звонок в дверь. Кто-то звонит очень нервно, настойчиво. Жасмин идёт открывать, а я улыбаюсь и достаю ещё одну тарелку и приборы. Моро в классическом костюме, сверкающий укладкой, чертовски красивый, входит в гостиную, оценивает три тарелки на столе.

— Знала, что приеду, да?

Чуть наклоняю голову.

— Ты предсказуем.

— Конечно. Разве я могу оставить вдову друга моего отца одну в столь торжественный день.

Я фыркаю.

— Как много слов. Повторишь, как-нибудь. — Я протягиваю ему запотевшую бутылку. Он принимает, но не открывает.

— У меня там, на заднем сидении корзина с едой…

— Сами ешьте вашу ресторанную отраву, господин Моро. — Влазит Жасмин. — А девочку я сама кормить буду.

— Ты… — Начинает Моро, но я глазами обещаю ему всего и много, и он замолкает.

С хлопком открывает шампанское, едва не открутив вместе с пробкой горлышко. — Понимаю, почему Патрик предпочитал ужинать дома… Пожалуй, я переманю у тебя Жасмин. — Моро накрывает моё запястье мягкой ладонью.

— Вот ещё! — Фыркает Жасмин. — Чтоб я молодую и красивую Кэтрин променяла на просто красивого вас. Ага…

— Изящно хамить тебя Патрик научил?

— Я и сама умею. — Улыбается Жасмин.

Я наслаждаюсь ужином в компании близких людей. Жасмин оставляет нас, ссылаясь на усталость, и уходит к себе.

— Ну, наконец-то. — Моро, подхватив бокал, переходит на софу и манит меня рукой. — Иди ко мне.

Но я усаживаюсь в кресло.

— Виктор, ты, кажется, забыл, что не имеешь никакого права указывать мне, что делать.

Моро вздыхает, откидывается на спинку.

— Хочу, чтобы ты знала, я действительно тебя искал. Но тогда я разозлился, и взялся за Марго месяца через три.

Я хмыкаю. Виктор реагирует.

— Я не мальчик, Агата. И твой отказ… мне это не понравилось. Да, так вот… мой детектив даже в твою страну съездил, но разминулся с тобой буквально на неделю. Дьявол! Я знал, что ты прилетела во Францию. Но ты, словно, в воздухе растворилась… Патрик… — Моро усмехнулся и повёл рукой с бокалом. — Кто бы мог подумать…

— К чему весь этот экскурс в историю?

— Хотел, чтобы ты знала. Глупо отрицать, Агата, нас тянет друг к другу. Там, в Токио мне понравилось всё. Да, я могу купить любую — от элитного эскорта, до скучающей дамы из своего круга. Но с некоторых пор мне стало этого мало. Я хочу чего-то другого. Поэтому… я предлагаю тебе отношения.

— И какие же? — Моё сердце пропускает удар.

— Думаю, ты знаешь, я был женат. Развод многому научил меня. В том числе, цинизму и осторожности. Я не делаю тебе предложение. — Он поднялся, вышел в коридор и вернулся с коробочкой в руках. — Давай начнём с малого. Давай попробуем пожить, как пара.

Моро протянул мне подарок. Под бархатной крышечкой сверкнуло крупным бриллиантом изящное колечко. Я царапнула ногтем камень и не стала его доставать.

— Прости, Моро… не интересно.

Мне доставляет удовольствие наблюдать за растерянностью Моро. Он присаживается на подлокотник моего кресла.

— Пояснишь?

Пожимаю плечами.

— Мне это не нужно. Понимаешь? Сейчас я самодостаточная девушка. У меня есть всё, что я хочу. Зачем мне этот, — указываю глазами на коробочку, — ограничитель?

Моро поднимается, отходит к окну и смотрит на улицу. Понимаю. Неприятно.

— А если я не стану тебя ограничивать? — он поворачивается ко мне.

Улыбаюсь.

— А тогда и вот этого не надо.

— Ты изменилась, Агата… — Моро улыбается. — Мне нравится, какой ты стала. Жаль, не со мной.

— Прости, Виктор, я устала… тебе пора.

— Дожил. Теперь ты ещё и выставляешь меня из дома. Что ж… значит, пора. — Моро идёт на выход. — Проводишь?

Поднимаюсь из кресла и иду за ним. У самой двери он останавливается, прихватывает двумя пальцами мой подбородок.

— Маленькая Агата… маленькая аппетитная Агата… — он чуть касается моих губ своими губами. — Сладких снов…

Я закрываю за ним дверь и прижимаю пальцы к губам. Чёртов Моро…

Поднимаюсь к себе. Картина стоит у стены. Любуюсь роскошной девушкой на ней. Мелисса — отличная художница. Она умеет выделить главное, вытянуть откуда-то из глубины, понять и запечатлеть. Талант…

Я не успеваю продолжить свои мысли. Входная дверь тихо щёлкнула замком. Не поняла. Нахожу свой мобильный и набираю полицию, готовая уже нажать кнопку вызова. На пороге из темноты коридора появляется фигура Моро.

Где-то по пути он уже стащил с себя пиджак. Галстук тоже где-то потерялся. Ворот рубашки на три пуговицы расстёгнут. В разрез выглядывает атласная кожа груди. Невольно сглатываю… Мать твою… Демон-искуситель с горящими страстью глазами.

Он, молча, забирает у меня телефон, одной рукой притягивает к себе за поясницу. Другой забирается под волосы на затылке.

Несколько мгновений полубезумный взгляд гуляет по моему лицу, прежде чем его губы впиваются в мои, и нас уносит ураган всепожирающей страсти. Я снова рву непослушные пуговицы, сдираю податливую ткань с тела, которое хочу больше всего на свете. Отвечая на дикие ласки его языка, я тяну ремень и бегунок ширинки вниз, проходясь по чертовски напряжённому члену.

Он швыряет меня на кровать. У него тоже нет сил терпеть и нежничать. Моро сдирает с меня тонкий капрон колгот вместе с трусиками. Мужская рука ребром ладони вклинивается между ног. Сама бесстыже трусь о неё, а он большим пальцем надавливает на клитор. Боже, я люблю секс! Я люблю настоящий живой секс!

Прогибаюсь в спине так, что, кажется, позвоночник не выдержит. Моро поцелуями поднимается по животу вверх, проходится по соскам, снова впивается в губы и коротким движением бёдер входит сразу по самые напряжённые бубенцы.

Мы становимся одним целым. Я впиваюсь в его ягодицы ногтями, стараясь вдавить в себя ещё больше. Я скучала по этому члену! Моро не отстаёт, бессовестно ставит мне засос на шее и срывается в бешеный темп. Нас не хватает надолго. Он доводит меня до оргазма и тут же с каким-то животным рычанием кончает мне на живот.

— Бл…дь! — Моро упирается лбом в мой влажный лоб. — Ты моя, Агата…

Фыркаю и выбираюсь из-под него.

— Ещё скажи, что ты мой…

Виктор укладывается рядом и наблюдает, как я салфетками вытираю его сперму с живота.