— С правой стороны, — сказал он, приближаясь. Повернувшись, как он и сказал, я остановилась, заметив женскую одежду. — Я подумал, что мог бы освободить здесь место для тебя. Таким образом, ты не сможешь использовать предлог, что тебе нужно идти домой, потому что здесь нет одежды.

— Это не мое, Пейтон.

— Знаю. Сегодня я попросил Мелиссу сделать для меня кое-какие покупки. Спенсер помогла подобрать твои размеры. Всего лишь пару важных вещей.

— Мелиссу? Твоя секретарша в приемной?

— Она моя помощница. Если тебе не нравится одежда, могу вернуть ее обратно.

Я все еще была голой, поэтому взяла футболку с полки перед собой.

— Она знает о нас?

Подойдя ко мне, он обнял меня за плечи.

— Она ничего о нас не знает. Успокойся. У тебя такой вид, словно у тебя сейчас начнется приступ паники. — Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб. — Хочу, чтобы ты была здесь. Со мной.

Я снова посмотрела на одежду: несколько блузок, слаксы и обувь. Даже украшения.

— Спасибо. Я переживала не из-за одежды. Мне просто интересно, знает ли о нас кто-нибудь еще.

— Осталось всего пару дней до начала судебного разбирательства, и тогда мы сможем решить, сколько пройдет времени, прежде чем мир узнает, что ты моя.

Я обвила руками его шею, запустила пальцы в его волосы, его слова эхом отдавались в моем сердце.

Всего пару дней.

Не терпелось закричать во все горло с крыши, что он мой.

Брейлин

На следующее утро я проснулась еще до того, как солнце взошло на Манхэттене. Всю ночь не могла сомкнуть глаз больше чем на час. Между признанием Пейтона в том, что его сердце принадлежит мне, и последующими невероятными переживаниями, а также встречи с Маккензи в офисе, голова шла кругом. Я выползла из постели, оставив Пейтона крепко спать. Приняв душ и переодевшись в свою новую одежду, я оставила ему записку на кухонном столе, прежде чем на цыпочках выйти из его дома. Даже пройдя пешком несколько кварталов до своего дома, чтобы забрать свою рабочую сумку, а затем всю дорогу обратно в офис, я все равно умудрилась быть там за час до того, как приехал кто-то еще.

Я расположила все материалы в порядке очередности, поставив дело Вентурини против Сеймура на первое место в моем списке. Я отправила Маккензи сообщение на свой рабочий адрес электронной почты, номер телефона и адрес почты на случай, если она заблудится и ей придется меня разыскивать. Затем я наблюдала, как шло время, приближаясь к назначенному часу. Она сказала в десять, но когда пробило девять пятьдесят, я начала паниковать. Если бы она не появилась, мне наступил бы конец. Когда я прибыла в офис ранее, я отправила электронное письмо Говарду и коллегам по этому делу, рассказав им о новой информации. Ответы, появившиеся на моем почтовом ящике, заставили широко улыбнуться. Говард был чрезвычайно горд, по крайней мере, так он писал.

В девять пятьдесят пять я достала свой телефон и набрала ее номер.

— Алло? — прошептала она.

— Ты заблудилась или забыла? — Паника подкралась к горлу.

— Повернись.

Развернув свой стул, я увидела, как она идет по длинному коридору, направляясь к моему кабинету. Я отключилась и бросилась к ней.

— Рада, что ты пришла.

Она пошевелила пальцами и слабо улыбнулась.

— Я просто хочу покончить с этим раз и навсегда.

— Пойдем. — Я повела Маккензи в дальний конференц-зал, закрыла за ней дверь и взяла бутылку воды из континентального завтрака, принесенного для нашей встречи. — Вот, выпей. Я буду с тобой все время, так что просто представь, что ты разговариваешь со мной, рассказываешь свою историю. — Выдвинув стул напротив нее, я заняла свое место.

— А что насчет суда? Ты тоже там будешь?

— Сначала мы должны пройти через предсудебное разбирательство, где собираем всю информацию. Оно идет прямо сейчас. Возможно, нам потребуется подготовить показания позже на этой неделе, чтобы официально зафиксировать представленную тобой информацию и поделиться ею с защитой. Затем мы переходим к предварительному разбирательству с судьей. Мистер Гольдштейн обсудит с тобой дальнейшие детали, но если не договоримся к этому времени и в конечном итоге придется идти в суд, я позабочусь о том, чтобы найти место напротив тебя, чтобы ты могла смотреть прямо на меня. Если дело зайдет слишком далеко, мистер Гольдштейн и остальная часть его команды подготовят тебя к суду, так что не переживай по этому поводу.

— И когда я должна выдать чек? — спросила она. Она, казалась, немного успокоилась.

— Мистер Гольдштейн даст тебе знать. Как только мы закончим сегодня, свяжемся с Борисом Золиным, которого, скорее всего, вызовут в суд. Повторяю, мистер Гольдштейн введет тебя в курс дела.

Раздался тихий стук в дверь, прежде чем она открылась; Говард Гольдштейн вместе с тремя коллегами и стенографисткой, которая должна была вести запись встречи, вошли и сели на стулья вокруг нас.

— Я прямо здесь, — одними губами сказала я ей. Нервно кивнув, она попыталась улыбнуться мне в ответ.

— Мисс Адамс, спасибо, что присоединились к нам, — объявил Говард. Взяв ее за руку, он пожал ее, прежде чем сесть рядом со мной. — Итак, я знаю, что это может показаться немного ошеломляющим, но мы все здесь по одной и той же причине. Уверяю Вас, я постараюсь сделать это как можно более безболезненным для Вас. Брейлин ввела нас всех в курс дела, но теперь нужно, чтобы Вы рассказали нам, что произошло.

Маккензи посмотрела на меня, ожидая указаний, и я кивнула. Ее глаза были прикованы к моим, когда она начала свой рассказ. Говард останавливал ее в определенных местах, прося подробностей, и к полудню у нас было все, что нужно. Говард сказал ей, что чек нужен ему до начала досудебного совещания в пятницу, и Маккензи согласилась принести его для дачи показаний позже на этой неделе.

— Не хочешь перекусить? — спросила она, когда я провожала ее к лифту.

— К сожалению, не могу. Ты только что добавила мне около восьми часов бумажной работы. Тем, что будет действительно приятно заниматься, — пошутила я. Я не хотела, чтобы у нее были какие-либо сомнения по этому поводу.

— Прости. Надеюсь, это не сложно.

Двери лифта открылись.

— Нет, ничего такого. Если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони мне, или Виктории, или даже Говарду. Мы все будем здесь, если тебе что-нибудь понадобится.

— Дрю еще не знает, что я в этом замешана, не так ли?

— Нет, но его адвокат узнает об этом до конца дня.

Я обняла ее и помахала на прощание, позволяя двери закрыться. Развернувшись, я вернулась в конференц-зал, где планировала остаться на следующие несколько часов, пока буду выполнять за всех тяжелую работу.

— Брейлин, — позвал Говард из своего кабинета, когда проходила мимо. Я просунула голову внутрь.

— Да, сэр?

— Присаживайся. — Он указал на стулья напротив своего стола, и я села. — Я просто хотел поблагодарить тебя. Ты спасла это дело. С самого начала ты была очень практична и целеустремленна. Ты преуспела в качестве стажера. Не знаю, как ты нашла Маккензи или что сделала, чтобы убедить ее сделать это, но из тебя получится выдающийся адвокат.

— Благодарю Вас, сэр.

— Знай, что как только решиться это дело, тебя здесь ждет должность младшего специалиста. Я знаю, ты станешь отличным помощником для нашей команды.

Я вышла из офиса Говарда, выпрямившись во весь рост. Я была причиной того, что у этого дела был шанс на успех, и моя тяжелая работа не осталась незамеченной. Я взяла упаковку от нашего ланча, выдвинула стул и устроилась поудобнее. Пройдут часы, прежде чем снова пошевелюсь. Я села и просмотрела все документы, отметив все, что нужно было исправить. К тому времени, как я оттолкнулась от стула, у меня разболелась шея. Я вернулась к своему столу, выключила компьютер и собрала свои вещи. Часы показывали, что уже половина девятого. Я схватилась за переносицу и позволила своим векам сомкнуться, ожидая прибытия лифта. Многочасовое разглядывание экрана компьютера и юридических сводок, напечатанных мелким шрифтом, утомило глаза.