Я склонила голову, переводя дыхание. Я не могла устроить сцену. Просто не стала. Когда стук ее каблуков превратился в слабое эхо, я со всей скоростью покатила тележку к морозильной камере. Я тренировалась не просто так — чтобы могла есть все, что захочу.

Расплатившись, я взяла сдачу с прилавка и просунула руки в ручки продуктовых сумок. Я сняла крышку с Таленти и вонзила ложку в середину бархатистого средства для снятия стресса.

Чопорная сучка.

***

Я распаковала продукты и переоделась в легкий сарафан, так как сегодня утром температура на улице резко повысилась. В моей сумке была вся моя жизнь: краткие сведения, которые нужно было передать Говарду, и мои учебные материалы для экзамена в адвокатуру.

Я взяла такси до здания суда, чтобы не опоздать. Мои ноги отталкивались от ступенек, перепрыгивая через две за раз, пальцы ног на ходу выпрыгивали из шлепанцев. Внутри здания суда прохладный воздух успокаивал разгоряченную кожу. Я застала Говарда и его коллег погруженными в беседу. Не желая их беспокоить, я достала из сумки документы и тихо передала их ему. Говард приятно улыбнулся и кивнул, одними губами произнеся: «Спасибо».

Я развернулась и направилась к выходу, когда мое сердце затрепетало. Легкий холодок ветра внезапно показался горячим, когда его пальцы обхватили мое запястье, приказывая следовать за ним. Я оглянулась, чтобы посмотреть, не видел ли нас кто-нибудь, желая позвать на помощь, но мой голос не хотел слушаться.

Он подвел нас к пустой лестничной клетке и распахнул дверь, вталкивая меня внутрь, словно тряпичную куклу. Спиной уперлась в самую дальнюю стену, пока он стоял, прикрывая дверь. Любой мог войти и найти нас, но его, похоже, это не заботило. Черный костюм идеально облегал его, когда он скрестил руки на груди. Я сосредоточилась на своем гневе, а не на внешности парня.

Я глубоко вдохнула и оттолкнулась от стены. Скрестив руки на груди, я ждала, что Пейтон скажет что-нибудь — что угодно, — лишь бы боль в груди прекратилась. Когда прошли секунды, а он все еще ничего не сказал, я вздохнула.

— Ну? Чего ты хочешь?

Он сократил расстояние между нами несколькими большими шагами и прижал к стене, когда он запустил пальца в мои волосы, а губами прижался к моим. Гнев, который я испытывала к нему, временно рассеялся. Его язык облизал мои губы, прося разрешения углубить поцелуй. Мой рот открылся для него, и стон вырвался из горла, когда его язык вторгся в мой рот. Холодная стена, прижатая к моей спине, и крепкое тело Пейтона, прижимающееся к моему… Оба держали крепко в своей хватке. Его рука держала мое лицо, и с каждым движением его языка мои губы скользили по его губам.

Ты — ничто.

Положив руки ему на грудь, я оттолкнула его изо всех сил.

— Не надо! — закричала я. Слезы навернулись на глаза. — Ты не можешь продолжать так поступать со мной. Я не просто еще одна зарубка на твоей кровати. Держись от меня подальше.

— Держаться подальше? Судя по тому, как ты поцеловала меня, не похоже, что ты хочешь, чтобы я держался подальше. Ты сама пошла за мной, — возразил Пейтон, его руки были прижаты к стене по обе стороны от моего лица, загоняя меня в клетку.

— Я пришла к Говарду, а не к тебе! И позволь напомнить, что я вовсе не преследовала тебя. Я не следила за тобой и не появлялась на твоей работе. Ты пришел за мной, даже после того, как я неоднократно говорила, что мы не должны этого делать. — Я снова надавила ему на грудь. — Почему? Потому что тебе наскучила твоя нынешняя задница, или Девон не было в городе? — Я еще раз попыталась подтолкнуть его, но он не сдвинулся с места.

— Девон? Какое она имеет ко всему этому отношение? — Его брови сошлись на переносице, когда он покачал головой. — И я не собираюсь делать еще одну зарубку на кровати. — Он улыбнулся. — Ты уже сделала это.

— Пошел ты, — выплюнула я, прежде чем попытаться обойти его.

Он удерживал меня на месте, прижимаясь своим телом ближе к моему.

— Послушай, сожалею о том, что наговорил тебе в твоем доме. Я здесь не для того, чтобы играть с тобой в игры, Линн. Я не гоняюсь за женщинами, но, похоже, я также не могу тебя отпустить, и это меня бесит.

Я не ответила. Не могла. Он был то горяч, то холоден, и я не понимала, к чему он клонит.

Его взгляд изменился за секунду. Ему было больно. Хотя он и пытался скрыть это, его глаза говорили совсем другую историю.

— Это что, игра для тебя? — спросил он. Я по-прежнему ничего не говорила. — Получить информацию об обвиняемом, связавшись с его адвокатом? Все было ради этого? Ответь хотя бы на этот вопрос. — Он оттолкнулся от стены, отпуская меня, когда его руки пробежались по волосам.

— Нет. — Я вытерла слезы со своего лица. Я не хотела, чтобы он думал, что мои чувства к нему были игрой. — То, что я чувствую к тебе, реально. Я делала все, что могла, чтобы не смешивать это дело с тем, что между нами. Ты знал это. Ты сам этого хотел. Я никогда не спрашивала тебя о Дрю или о том, над чем ты работал. Те несколько раз, когда мы были вместе, касались нас самих, а не нашей работы. Я пыталась оттолкнуть тебя. Пыталась держаться подальше.

Я прошлась по пустой лестничной площадке, прежде чем посмотреть на него, нуждаясь в том, чтобы он понял.

— Я практически преследовала этих женщин, ожидая, что они доверятся мне, желая доказать всем, что из себя хоть что-то представляю, что я знаю, что делаю. Что я собираюсь стать хорошим адвокатом.

Я провела руками под глазами, вытирая слезы.

— Я убрала свою стену ради тебя вопреки здравому смыслу. Я делала то, что никогда не считала возможным из-за тебя и теперь постоянно игнорирую мысль о том, что это может разрушить мою карьеру. Я смотрю на свой телефон в ожидании твоего звонка или сообщения. Когда двери лифта открываются, я молюсь, чтобы это был ты. Мой мир сузился до тебя. Я не могу дышать или сосредоточиться на своей работе, потому что жду тебя. Как будто ты владеешь мной… моими суждениями, моими мыслями. Я принадлежу тебе, Пейтон. Я твоя. Я принадлежу тебе.

Подойдя ближе, он обнял меня за плечи и удержал на месте.

— Я твой! — он крикнул в ответ. Лишенная дара речи, я могла только пристально смотреть на него. — Я принадлежу тебе. Ты контролируешь то, что чувствую и что я делаю. — Его руки отпустили мои плечи и сжались в кулаки. — Это не я, Брейлин. Я не вступаю в отношения. Не знаю как. Ты думаешь, это то, чего ожидал от тебя? Предполагалось, что ты какая-нибудь цыпочка, которую я привел домой из клуба. Зарубка на кровати, как ты это назвала.

Он отступил, снова запустив руки в волосы, и его слова разбили мне сердце.

— Ты все это изменила. Впервые захотелось посмотреть, к чему это приведет. Я вижу тебя повсюду… твою улыбку, глаза, волосы. Везде. Но ты с самого начала держала меня на расстоянии. Ты могла бы поговорить со мной о Дрю. Могла бы сказать, что делаешь. Но ты этого не сделала.

— Мы уже говорили об этом. Мы договорились…

— Ты используешь это дело как причину не встречаться со мной, — крикнул он. — Ты преследуешь этих женщин на предмет обвинений, которые были сняты, подвергаешь себя опасности и лишаешь возможности защитить тебя. Я больше не знаю, что делать!

— Защитить меня? Я никогда не просила тебя об этом. Я никогда ни о чем тебя не просила.

Он отшатнулся, как будто я ударила его. Мгновение спустя, когда к нему вернулось самообладание, его глаза были такими же холодными, как и голос.

— Знаешь, что, я привел тебя сюда, чтобы извиниться за то, как разговаривал с тобой на днях, но сейчас это кажется бессмысленным, поскольку тебе от меня ничего не нужно. Ты не хочешь впустить меня? Отлично. Хочешь продолжать отталкивать меня? Супер. Я ухожу.

Развернувшись, он рывком распахнул тяжелую металлическую дверь и снова вошел в оживленное здание суда, оставив меня одну.

Брейлин

Я приехала к Johnny Boy’s на пятнадцать минут раньше и попросила, чтобы меня посадили снаружи, чтобы я могла увидеть Маккензи, когда она подойдет. Моя нога начала нервно постукивать, когда я подумала, что она не придет. Ковыряя свой маникюр, я вспомнила, как сильно нравилась Маккензи и как сильно я могла бы сейчас воспользоваться ее дружбой. Стул передо мной отодвинулся назад, заставив меня подпрыгнуть на месте.