Остановившись передо мной, он ущипнул себя за переносицу и закрыл глаза, когда начал говорить:

— Скажи мне, что ты не была настолько глупа, чтобы общаться с бывшими Дрю?

— Что? — ошеломленно переспросила. Откуда он знает? Я была непреклонна в том, что ничего не говорила ему об этом деле. Черт. Я облажалась.

Открыв глаза, он направился ко мне, сокращая расстояние между нами, возвышаясь надо мной во весь рост.

— Скажи, что тот мудак, который вышел из моего офиса, черт возьми, лгал, и ты не настолько, блядь, глупа. — Это был не вопрос, а скорее обвинение.

Я молча стояла.

— Ты изучала обвинения Дрю в изнасиловании? — Его голос был низким и глухим.

Заглянув ему в глаза, дар речи вернулся ко мне.

— Как ты…

Он вскинул руки в воздух.

— Черт! — закричал он. — Это чушь собачья. Ты ведь знаешь, что Наташа подает на него в суд за недобросовестную и вводящую в заблуждение деловую практику и клевету, верно? — Его снисходительный тон вывел меня из себя.

— Да, я, черт возьми, не дура, Пейтон. Я точно знаю, о чем идет речь в этом деле, но Дрю действительно изнасиловал этих женщин. — Мои руки обхватили бедра, удерживая меня на месте.

— Ну и что с того, что он это сделал? — Его голос повышался до тех пор, пока мы не начали кричать друг на друга. — Твой клиент нанял тебя не для того, чтобы выяснять это. Она платит тебе за то, чтобы ты вернула ей жизнь! Она потеряла работу из-за Дрю, но не утверждает, что он изнасиловал ее. Она даже не подает на него в суд за сексуальное домогательство. Черт возьми, Брейлин! Говард знает? Ты не можешь быть такой наивной.

Я не была наивна; я знала, каково это — когда ублюдок-насильник выходит на свободу.

— Как скажешь, Пейтон.

Он отступил, почесывая затылок, прежде чем повернуться и снова посмотреть на меня.

— И кем, черт возьми, я был?

Мое сердце ухнуло. Я знала, что Кеннеди была на кухне и все слышала, но сейчас не могла его остановить.

— А? — спросил он, когда я ему не ответила. — Позволяешь мне трахать тебя во всех позах? Что это было? Неужели ты думала, что позволишь мне трахнуть тебя, а взамен я дам тебе информацию о Дрю? Я думаю, ты не настолько наивна, да? Протрахать свой путь к победе. — Он пробормотал последнюю фразу себе под нос, но я расслышала ее громко и отчетливо.

— Пошел ты! Убирайся! Сейчас же! — Я указала на входную дверь. — Я сплю с тобой не для того, чтобы выиграть это дело, и, если правильно помню, именно я сказала, что мы не должны этого делать! — крикнула ему в спину, когда он направился к входной двери.

Он держал руку на дверной ручке.

— Да, ты была той, кто сказал, что мы не должны этого делать, но ты также была той, кто заявился ко мне на работу и попросил трахнуть в лифте два часа назад. — Он открыл дверь и повернулся, чтобы посмотреть на меня в последний раз. — Убедитесь, что ваша команда готова к досудебному разбирательству. Мы не договоримся заранее, так как я вытру пол твоим клиентом.

Когда он уходил, дверь захлопнулась. Сделав успокаивающий вдох, я развернулась на каблуках и направилась прямиком на кухню. Беспокойство Кеннеди было написано у нее на лице; она слышала весь разговор, так что это был только вопрос времени, когда она вставит свои пять копеек. Я открыла дверцу морозилки, затем сняла крышку с моего «Таленти» ¹и посмотрела на нее, ожидая, что она скажет.

— Пожалуйста, скажи мне, что это не тот парень, с которым ты встречалась? — Она отодвинула остатки еды, стоявшие перед ней.

Началось. Я знаю, что лучше она скажет это сейчас до того, как отправлю мороженое в рот. Я погрузила ложку в кремообразную массу.

— Серьезно, Кеннеди, я не в настроении. — Я перекатывала мороженое во рту из стороны в сторону, позволяя его холодной текстуре унять жар, сжигающий меня изнутри.

— Не в настроении для чего? Проверки на реальность? Брейлин, насколько ты можешь быть глупой? Ты рискуешь своей карьерой ради горячего парня? — Она спрыгнула с барного стула и отнесла грязную посуду в раковину.

Я со стуком поставила пинту на гранит, готовясь к новой схватке. Я уже начала по-настоящему уставать от того, что люди называют меня глупой, несмышлёной или наивной.

— Он только что сказал мне это, — я указала на гостиную, — называй меня глупой и наивной. Договори, что хотела, но я отказываюсь стоять здесь и позволять тебе называть меня еще и тупицей.

— Тогда кто ты? — крикнула она мне в ответ. — Ты спишь с адвокатом защиты по своему первому делу. И, по его словам, преследуешь бывших его клиента, хотя они не имеют никакого отношения к судебному процессу. И Пейтон прав, твой профессор вообще знает? Тебе вообще позволено это делать? — Ее визгливый голос разнесся по всей кухне.

Я глубоко вздохнула, пытаясь избежать ссоры с лучшей другой из-за придурка.

— Кеннеди, я знаю, что делаю.

— Да? Потому что это чертовски не похоже на то, что ты знаешь. Ты не можешь спасти каждую жертву изнасилования, Брейлин.

Серьезно, вот к чему она клонит? Она точно знала, что сказать, чтобы подтолкнуть к краю пропасти.

— Я не пытаюсь никого спасать. Только хочу заставить жалкого ублюдка заплатить за хреновую деловую практику, или клевету, или изнасилование, или все вместе! И знаешь что? Очень надеюсь, что смогу собрать достаточно компромата, чтобы упрятать его задницу за решетку. Никто не должен жить с болью, стыдом и ужасом стать жертвой и знать, что мудак, который причинил тебе боль, все еще на свободе. — Любая попытка сохранить свой голос холодным, невозмутимым и собранным давно пропала.

— Ты отбрасываешь все, от чего Лорен отказалась ради тебя, — выплюнула она.

— Прости? — Мои брови сошлись на переносице. Добавлять к этому то, что Лорен сделала для меня — неуместно.

— Ты слышала. Твоя сестра собрала вещи и оставила все, чтобы обеспечить тебе лучшую жизнь, и вот как ты ей отплатила? Не выполняя свою работу и нарушая этические нормы еще до того, как ты сдала экзамен? Для чего? Ради хорошенькой задницы?

Я хлопнула ладонью по прохладной поверхности.

— Он был не просто хорошенькой задницей. С ним все было по-другому.

— О, умоляю. Избавь меня от этого дерьма. — Она направилась к выходу из кухни, но я еще не закончила. Не совсем.

Хотя знала, что мне следовало держать рот на замке, я больше не могла сдерживаться. Кеннеди искала ссоры, и она получит ее.

— Оу, да, точно. Потому что ты знаешь все, что только можно знать об отношениях. Ты сидишь и заводишь Калеба, а потом выходишь из себя, когда его фотографируют с другими женщинами.

Кеннеди остановилась в дверях и оглянулась на меня. Я знала, что попала в больное место; теперь настала моя очередь сбросить груз с души.

— О, что такое? Нечего сказать? — начала я. — Правда причиняет боль, Кен? Да, я трахнула Пейтон. Неоднократно. Но все было по-другому. Я делала это не ради дела. Я переспала с ним ради себя, потому что хотела от него чего-то большего, чем просто случайный трах. И да, я навела справки о бывших Дрю, потому что против него были выдвинуты обвинения в изнасиловании. Ну и что? Если этот ублюдок виновен, он должен быть за решеткой. Но я могу признать правду. Я могу признавать свои ошибки и брать на себя ответственность за свои поступки. Но ты стоишь там и осуждаешь меня. Давно смотрелась в зеркало? Водишь Калеба за нос? Знаешь что? Надеюсь, Калеб найдет кого-то, кто оценит его по достоинству. Ты хочешь рассказать об этом, Кеннеди? Прекрасно. Я могу это пережить, но сможешь ли ты?

— Заткнись, Брейлин. — Она повернулась и ушла, оставив меня одну на кухне.

— Ты злишься только потому, что знаешь, это правда! Калеб — лучшее, что когда-либо случалось с тобой, а ты слишком глупа, чтобы осознать это! Будем надеяться, он не понимает, что зря тратит свое время с кем-то, кого интересует только ее карьера! — крикнула я на всю квартиру. Это был второй раз за сегодняшний день, когда хлопнула дверь, оборвав разговор.

Я принесла мороженое в свою комнату, когда на глазах выступили слезы. Слова Кеннеди ранили сильнее, чем она, вероятно, хотела, но слова Пейтона не причинили никакой боли. Его слова заставили кровь кипеть. Я не была дурой; и точно знала, что этот мудак сделал с теми женщинами. Я пыталась помочь Наташе получить то, что она заслужила, и если бы могла сделать еще один шаг вперед и помочь посадить Дрю Сеймура за решетку, где он никогда больше не смог бы никому навредить, было бы еще лучше. Но когда я думала о последних нескольких неделях и пятнадцати минутах, я не могла не задаться вопросом, была ли Кеннеди права. Неужели Лорен отказалась от всего этого ради меня?