— По-моему очевидно то, что я сказал вчера: вы останетесь здесь и через неделю мы обвенчаемся! — резко возразил граф.

Эйлин вздохнула:

— Ваше сиятельство…

— Джаспер, — перебил он её.

— Простите?

— Меня зовут Джаспер. Будет лучше, если мы начнем называть друг друга по именам.

— Будет лучше, если мы попросту забудем о существовании друг друга! — всплеснула руками Эйлин. Картонки с глухим стуком попадали на пол. Дом недовольно заскрипел, и одно из коробок, вдруг подпрыгнув, укатилась под лестницу.

— Послушайте, ну зачем я вам! — Эйлин уже не знала, к кому она обращается: к дому или к его хозяину. Граф все принял на свой счет.

— Кажется, вчера я привел вам аргументы, и вы с ними согласились. Или вы забыли? — сухо поинтересовался он.

— Нет, но…

— Значит, вы передумали? Этого следовало ожидать, — горько усмехнулся граф.

Эйлин вздохнула.

— Только не принимайте все на свой счет! — попросила она.

— Тогда почему вы передумали?

— Потому что ваша идея — безумие!

— Безумие? — он усмехнулся и вдруг оттолкнулся от стены и подошел к девушке.

— Да, безумие! — она всплеснула руками. — Я вам не пара!

Где-то за спиной возмущенно хлопнула дверь, а половицы заходили ходуном так, что Эйлин пришлось ухватиться за перила, чтобы устоять на ногах.

— Видите, даже дом против вашего ухода! — воскликнул Джаспер. — С мо..

Мисс Сандрингтон он не был так любезен.

— Неужели? — процедила сквозь зубы Эйлин. Она прекрасно поняла, что граф хотел сказать “моей невестой”, но в последний момент передумал, и это почему-то задело её.

— Да, перед ней постоянно закрывались все двери. А платья цеплялись за невесть откуда появившиеся гвозди.

— Тем не менее, вы собирались жениться на ней, — не преминула напомнить девушка.

— Признаю, это было ошибкой. Следовало прислушаться к советам того, кто на несколько столетий старше.

Ступени за спиной одобрительно скрипнули. Эйлин тяжело вздохнула.

— Ладно, но мне все равно необходимо съездить в город.

— Зачем?

— Предупредить хозяйку и забрать свои вещи.

— Если они такие же, как и это платье, то вам лучше оставить их там, где они сейчас находятся, — граф окинул скромное платье швеи презрительным взглядом.

— Тем не менее, это — лучше, чем ничего, — назидательно произнесла девушка.

— В ваших коробках полно новых платьев! Что мешает вам воспользоваться ими?

Эйлин с изумлением посмотрела на собеседника, гадая, шутит он или нет. Но граф оставался серьезным.

— Не поверите, ваше сиятельство, но женщины отличаются друг от друга, — язвительно произнесла девушка. — К тому же мне нужно вернуть эти платья хозяйке и пояснить, что оплаты за них не будет.

— Я оплачу их. Как и весь ваш гардероб, — перебил Уорвик. — Но вы правы, вам необходимо съездить в город!

— Это исключено! — возразила леди Вайолет, когда часом они собрались в гостиной. Ароматный чай и свежеиспеченные бисквиты появились на столе, как только достопочтенная леди соизволила выйти из спальни.

— Джаспер, ты же знаешь, как плохо я переношу дорогу! — она принялась разливать чай по чашкам.

— Да, но ты же понимаешь, что Эйлин не может ехать одна! — воскликнул граф Уорвик.

— В таком случае, почему бы тебе не поехать с мисс Джонсон-Доббс?

Граф не сразу понял, о ком идет речь.

— Поехать с… кем?

— С твоей невестой, милый. Кажется, так её зовут? — леди Вайолет невозмутимо отпила чай и вернула чашку на блюдце. Уорвик вскочил и прошелся по комнате.

— Это исключено! — наконец воскликнул он.

— Отчего же?

— Ты же знаешь, что я… — он провел ладонью по волосам, взлохмачивая их. — Я не показываюсь в городе… в таком виде…

— Действительно, твои костюмы не выдерживают никакой критики. Но в таком случае, ты можешь не выходить из кареты, — леди Вайолет отломила кусочек бисквита и отправила себе в рот.

— Тогда зачем мне ехать? — зло осведомился он.

— Чтобы убедиться, что твоя невеста не сбежала. В свою очередь, я напишу записку хозяйке модной лавки, где посетую, что под мою опеку попала дочь давней подруги, поэтому прошу отпустить мисс Джонсон-Доббс или как вас там на самом деле кличут, дорогая, для того, чтобы сшить моей подопечной новый гардероб.

Граф Уорвик замер, недоверчиво смотря на тетю.

— Ты хочешь…

— Представить дело так, что ты влюбился в дочь моей давней подруги, — леди Вайолет с невозмутимым видом сделала еще один глоток. — Согласись, это — самое подходящее объяснение для всех.

— Мне давно плевать на всех!

— Тебе — да, но твоим детям будет не слишком приятно слышать сплетни о происхождении их матери, — она осеклась и взглянула на девушку, стоящую в дверях. — Милая, простите, но…

— Вы абсолютно правы, миледи, — старательно избегая смотреть на хозяина дома, Эйлин прошла в комнату. — Его сиятельство — слишком заметная фигура, чтобы жениться на девице без роду без племени. Так что я полагаю…

— Именно! — воскликнула леди Вайолет, не давая девушке продолжить речь. — Поэтому вам стоит поблагодарить его преподобие, давшего шанс устроить все по чести, — леди Вайолет налила чай и протянула чашку Эйлин. Девушке не оставалось ничего другого, как взять её и присесть в кресло.

— Почему бы тебе, тетя, не сделать это лично? — язвительно осведомился граф. — Имение его преподобия находится по соседству!

— Ты прекрасно знаешь, что мы не разговариваем.

— Вот и повод забыть обиды полувековой давности!

— Милый, я не так стара, а сарказм — низшая форма юмора! — спокойно заметила его тетя.

Эйлин спешно поднесла чашку к губам, скрывая улыбку, но её маневр все равно был замечен.

— Вы тоже считаете, что архиепископ прав? — обрушился на нее граф.

— Нет, — девушка вернул чашку на блюдце. — Я считаю, что он вообще не должен был давать разрешение на брак.

Глаза в прорезях маски сверкнули. Эйлин опустила голову, ожидая очередной вспышки гнева, но её не последовало. С шумом втянув воздух, хозяин дома вышел, хлопнув дверью так, что картины висящие на стенах зашатались.

На эту грубость дом отозвался недовольным ворчанием половиц и хлопаньем ставня. Среди этого шума довольное хмыканье леди Вайолет было еле слышно. Девушка вопросительно взглянула на родственницу графа, но та с невозмутимым видом пила чай.

Эйлин поколебалась стоит ли ей уйти, но бисквитное печенье казалось очень вкусныим, а чай — душистым, и поразмыслив, девушка решила последовать примеру достопочтенной дамы.

— Знаете, — как ни в чем не бывало продолжила леди Вайолет, первой нарушая затянувшееся молчание. — Я начинаю думать, что ваш брак с моим племянником имеет смысл.

— Что?

— В последнее время я не видела его столь… эмоциональным.

— Вам нравится его гнев?

— Мне нравится все, что вызывает у него хоть какие-то эмоции, моя дорогая, — женщина оглянулась, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, и продолжила. — Вы видели его до ранения?

— Нет.

— Он убрал все портреты, но я сохранила вот это, — она снала медальон, висевший на шее и, открыв, протянула девушке. — Взгляните. Это один из самых удачных, хоть и нарисован пятнадцать лет назад.

На эмали был изображен портрет юноши. Возможно, художник и польстил ему, приукрашивая достоинства, но все равно, юноша был красив Темные волосы падали на высокий лоб, огромные глаза дерзко смотрели на мир, а губы кривились в улыбке. Юношу не портили даже по-детски пухлые щеки. Он обладал тем типом мужской красоты, который с годами становится лишь лучше.

— Портрет заказала мать Джаспера. Увы, оценить работу художника она не успела. Так медальон попал ко мне, к счастью для всех нас.

— К счастью?

— Когда Джаспер вернулся… таким, какой он сейчас, то в порыве ярости уничтожил все свои портреты. Остался только этот.

— Понятно.

Эйлин вспомнила жесткие линии шрамов, заставляющие губы графа кривиться в сардонической ухмылке.