Так что бы сказала Ким, если бы знала об этом? Прошептала бы когда-то хоть раз «я люблю тебя», глядя в глаза монстру, который смотрит на неё из тьмы своего гнусного распутного одиночества? Но она не знала. Возможно, поэтому впустила меня в себя прошлой ночью, позволяя моей яростной похоти взять своё. Я уговаривал себя, что это она всё решила — она сама пришла ко мне домой, но внутренний голос в голове не вырвешь из динамика: не приди она ко мне вчера вечером, я сам бы пришёл к ней этой ночью. Или завтра. Или в какой-нибудь другой день, поджидая ее с очередного гребаного интервью, как самый настоящий маньяк, я бы выследил ее и загнал в ловушку.Я знаю, что дал ей время «на подумать»…

Долгие пронзительные гудки без ответа почти не тревожат, в моей голове нет мыслей, а голос звучит словно чужой.

— Алло. Я остался в отеле. Может мне вернуться?.. Точно сама справишься? Хорошо. Тогда оставь ночник включенным и можешь включить свой любимый звук на Дискавери. Ещё можешь взять мое одеяло и обложить кровать, так тебя точно никакой монстр не достанет. Я приеду, как только смогу. Завтра у тебя опять утреннее занятие, я постараюсь вернуться и… О, ну ок, я опять виноват. Конечно же, ты взрослая и самостоятельная и ты можешь доехать на занятие на автобусе. Да, и тебе спокойной.Сестрёнка.

Полумрак спальни прорезает тонкая полоска одинокого светового луча от уличного фонаря, она тянется по стенам, вскарабкивается на потолок, по пути освещая плавно колышущиеся занавески, широкую балку карниза и потолочныйсветильник.

Я прикрываю глаза и вслушиваюсь в звуки, доносящиеся с улицы, плавно перетекающие в собственные доносящиеся изнутри голоса. Что-то, нашептывающее мне из древних глубин разума. Пора посмотреть правде в глаза, — она нужна мне гораздо больше, чем я ей…

В этот вечер я ждал её, но она так и не пришла.

Я не хочу открывать глаза, мне и так хорошо. Откуда-то доносится птичий щебет и далёкий шум проезжающих по шоссе машин. Солнце греет голову, оставляя обманчивое ощущение тепла и заботы. Кажется, я высыпался уже так давно, не считая вчерашнего утра.Вся эта затея уже кажется мне глупой и лишённой любого смысла. Если бы я знал, какого это на самом деле, сидеть и бездействовать, пока она находится всего в паре дверей от тебя, то ни за что бы не согласился на подобную авантюру. Я думал, чем ближе буду находиться к ней, тем легче мне будет. Видимо, ошибался. Дьявол, как же я хочу к ней. Но я дал себе слово.

Проходит час от холодного утреннего душа, когда я, небрежным жестом вздернув ворот рубашки, тяну дверь на себя. В коридоре пустошь — несмотря на уже достаточно позднее утро, плавно перетекающие в обед, людей нет, словно все вокруг вымерли, хотя я всё-таки встречаю несколько гостей уже в самом конце коридора.

Я спускаюсь по лестнице, игнорируя сворачивающих за мной головы женщин и даже мужчин. Безумно. Безумно хочу увидеть её. Я титаническими усилиями заставляю себя пройти мимо ее номера, бесшумно двигаясь навороченными стеклянными ступенями. Фойе встречает меня скучающим видом охранника, сверкающим светом серебристых люстр на потолке и милым щебетанием администратора, вещающей о правилах отеля и пожеланий хорошо отдохнуть новоприбывшему гостью.

— Утро доброе, — я подхожу к стойке, когда гость отлучается, незаметно уходя в тень. — Скажите, девушка из тридцать второго сегодня уже выходила из номера?

Девушка за стойкой недоверчиво косится на меня, метнув взгляд к охраннику. Для убедительности я нехотя растягиваю губы в улыбке. Получается прескверно, знаю. На ее месте я бы ни за что не доверил эту информацию такому, как я.

— Боюсь, она даже не приходила. Со вчерашнего вечера.

Что-то застревает у меня в горле. Вены заполняет липкий ужас и непонимание.

— Ким не пришла ночевать в номер?Моя Ким?— искреннее потрясение в моем голосе заставляет девушку растерянно переглянуться с охранником.— Как это не приходила? Вы уверены, что говорите сейчас о той девушке?

Я все же сбавляю тон, слыша откуда-то сверху заглушенный стук каблуков. Что-то заставляет меня обернуть голову.

— Ким! — я с облегчением выдыхаю, потому что вижу ее, как она спускается лестницей вниз. Вся такая красивая и солнечная, и с улыбкой на лице.Я жадно обвожу ее взглядом, не задумываясь, подхожу к ней. От одного лишь ее появления все плохие мысли будто растворились, я беру ее ладони и улыбаюсь, ещё сам не представляя, что можно сказать.

— Ким, я…

— Наверное, так будет правильнее, — ее мягкий голос обрывает меня, что-то мягко проскальзывает в мою ладонь. На мгновение у меня перехватывает дыхание, но потом понимаю, это — мои ключи.

Я застываю в шоке, мой голос куда-то пропадает, а слух словно заглушили. Откуда взялся этот звук, напоминающий глухую трель? У меня звонит телефон. У меня звонит телефон и когда я понимаю это, я с немым укором разрываю наши руки и тянусь в карман, отвернувшись в сторону.

— Алло, — мой голос сухой и лишенный чувств, словно его пропустили сквозь вату. — Что-что она сделала? Ладно, скоро приеду.

Я с каким-то остервенелым чувством нажимаю на отбой. Я чувствую, как ее теплая ладошка осторожно обхватывает мое запястье. Теперь Ким смотрит на меня встревоженно.

— Что-то случилось? — спрашивает она своим мелодичным голосом. Я с непроницаемым видом киваю.

— Оливия подралась с мальчиком. Преподавательница говорит, чтобы я приехал забрать ее.

Ким тихонько охает, от неожиданности выпустив мою руку. Пару мгновений ее взгляд блуждает по моему лицу.

— Что ж, тогда езжай, — на лице ее отстраненная улыбка.

С меня словно свинцовый лист слетел и я вдруг понимаю, что всё впустую. Может быть, я ошибся. Может быть, она действительно и близко не чувствует того же, что и я. Я с досадой отворачиваюсь, прикрыв глаза так, чтобы она не видела, но она хватает меня за руку.

— Кейн, погоди.

В ее глазах — какая-то недосказанность, ее нежная рука крепко держит мою. Наши взгляды встречаются и мне кажется что проникают друг в друга чуть глубже, чем следовало. В её — сомнения, какие-то тайные мысли. Я вижу, как она хочет высказаться, хочет что-то мне объяснить, и она почти близка к этому. Но в этот момент в мою голову, слух и рецепторы проникает чужой голос, на миг перекрывающий все звуки помещения.

— Ким, ты идешь?

Кимберли застывает без движения, словно он ее ошеломил не менее сильно, чем меня. Я вижу, как ее глаза осторожно метнулись за мою спину, с губ слетает небольшой выдох и недавнее сомнение стирается, уступая место неловкой улыбке. Кимберли осторожно выпускает мою руку.

— Прости, — со смущением и даже мягкостью говорит она и это последнее, что я слышу в свой адрес перед тем, как она уходит. С ним. Звук ее каблуков отдает эхом по помещению, создавая вакуум в моей голове.Я оборачиваю голову и смотрю ей вслед в немом шоке и потрясении, видя, как она идёт к нему, ожидающему ее возле стеклянной двери, по-джентельменски приоткрывая для нее.

И я узнаю этого мужчину. С густыми русыми волосами, холодно-серыми глазами и с камерой в руках… Который подвез ее вчера ко мне домой.Он открывает перед ней стеклянную дверь гостиницы, Кимберли выходит и садится к нему в машину на переднее сидение. А затем они вместе уезжают.

Господи, почему этот долбанный свет так режет глаза?Со злостью захлопываю козырек над сиденьем, я глотаю воздух и запускаю пальцы в волосы, и изо всех сил вдавливаю в педаль газа.

Черт, я обещал себе!

Я хотел, чтобы она никогда не узнала, насколько я люблю ее, потому что такая любовь похожа на безрассудное безумие, от которого я сам в ужасе, но она, пожалуй, даже и не догадывается об этом. Я не знаю, как она могла смотреть в мои глаза и не видеть в них шипящие котлы ада, потому что я более чем готов убить этого ее дружка, нагло забравшего ее прямо из-под моего носа. И я сейчас не шучу. Стоит представить, чем он там занимается с Ким, моей Ким… Я не могу произносить это даже мысленно, — мой позвоночник скручивает в морской узел и дробит сухожилие.