Траган достиг невзрачного шатра, который ничем не отличался от десятков других и приподнял пыльный полог.

Стоило нам оказаться внутри, как я замерла от невиданной красоты, которая взорвалась сотнями осколков цвета в глазах.

Все внутреннее убранство было украшено коврами — яркими, роскошными, вышитыми золотистой нитью. Они укрывали собой пол, вились затейливым узором по стенам. Каждый был расположен так, что цвета плавно перетекали и очень сложно было понять где заканчивается один ковер и начинается другой.

Здесь же обнаружилась и моя утренняя злопыхательница — Исельнир. Она сидела на низком пуфе и тщательно вычесывала овечью шерсть, полностью отдав себя этому занятию — даже не заметила нас, от усилия прикусив кончик языка.

— Урса! — грубый окрик Трагана заставил меня поморщится. Но, заметив, как подпрыгнула от неожиданности Исельнир, я мысленно усмехнулась.

— Чего орешь? — из-под ковра, служившего перегородкой, выплыла орчиха.

Признаться, слушая хвалебные речи Трагана, я ожидала увидеть молодую, диковато-красивую девушку. Оттого и удивилась, когда впервые увидела Урсу.

Она была высокой и очень толстой, лицо ее, изъеденное продолговатыми шрамами, было скорее отталкивающее — крупный, расплющенный нос, по жабьи выпученные глаза и тонкий рот с громоздкими нижними клыками. Одежда ее была до того странной, что сложно было сказать — были это лохмотья или же типичное оркское одеяние — древесного цвета лоскуты кожи были соединены так, что даже невозможно отличить юбка на ней или брюки. Сомнений не вызывала лишь холщовая рубаха, перетянутая множеством тонких ремешков, на которые крепилась корзина, венчавшая спину женщины.

— Сия…

— Опять кого-то покусала? — снисходительно улыбнулась Урса.

— Я всего-то открыл дверь, чтобы покормить ее, а она сбежала, — огорченно ответил ей орк. — И правда, покусала госпожу Кете.

— А с чего это она госпожа? — вскинулась Исельнир, злобно сверкая глазами, — Домин четко дал понять, что она равна нам. И с чего ты несешь ее на руках? Что-то я не наблюдаю крови на ступнях!

Урса заинтересованно наблюдала за вспышками этой наглой девицы, Траган же явно чувствовал себя неловко. Он аккуратно ссадил меня на такой пуф, что занимала и сама Исельнир.

Подчеркнуто медленно расправив подол платья, я стряхнула невидимую пылинку с рукава и только потом удостоила ответом орчиху:

— Ты права, я не госпожа и такое обращение ко мне несколько некорректно, — бросила ласковый взгляд на вовсе стушевавшегося Трагана, — но я прощаю Трагану это в связи с некой… неосведомленностью. А все потому, что я — принцесса. И обращение ко мне должно звучать иначе. И именно поэтому же, ты не права во втором пункте, Исельнир. Ты — мне не ровня. И в любом положении не сможешь ею стать.

На несколько секунд в воздухе повисла тишина, которая была разорвана яростным криком рванувшейся ко мне Исельнир. Траган едва успел поймать девицу на расстоянии пары шагов ко мне.

— Мерзкая человеческая дрянь! — кричала орчиха, пытаясь вырваться из кольца рук моего невольного стража. — Ты поплатишься за свой черный рот!

— Хватит! — громогласный окрик Урсы заставил негодяйку замолкнуть. — Траган, отведи Исельнир домой, пусть придет в себя.

Иса как-то резко растеряла весь запал, обмякнув тряпичной куклой и, с помощью Трагана, направилась к выходу.

— А ты, — теперь Урса обращалась ко мне, заметив мою ядовитую улыбку, — чего добиваешься? Желаешь начать войну в гареме Домина?

— Даже если и желаю, что с того? — я приосанилась и высокомерно вздернула нос.

— Тебя погубят. Это не то место, где будут потакать твоим капризам, маленькая госпожа. И уж с таким скверным нравом союзников не завлечешь. Даже до меня уже успели дойти слухи о твоем поведении.

Урса вновь скрылась за ковром, чтобы вернуться с миской, наполненной чистой водой и непонятными баночками. Подойдя ближе, она взглянула на масштаб повреждений и принялась промывать следы укусов.

Надувшись, я старалась сдерживать вскрики боли от столь неприятной процедуры. Чувствовала я себя вообще крайне пристыженно после слов Урсы, будто это я виновата в случившемся конфликте!

— Мне плевать на гарем и ваши правила. Я все равно не собираюсь здесь оставаться!

— Да? И куда же ты денешься?

— Вернусь домой.

— Говорят, Домин весьма благосклонно к тебе относится. Думаешь, отпустит?

— Тогда я сбегу!

Урса лишь рассмеялась и смех ее был звонким, на удивление юным.

— Красивая ты человечка. Как фарфоровая куколка, что продавали пришлые купцы на рынке. Только такая глупа-ая…

— С чего это я глупая? — я возмущенно дернулась и случайно задела одну из баночек, принесенную орчихой.

Мутная, дурно пахнущая жидкость пролилась на ковер. И вопреки моему повторному возмущению, Урса все-таки обмазала этой гадостью мои раны и только закрепляя повязку, ответила:

— Потому, что умная бы добивалась своего не скандалами и криками. Ты нравишься Домину, а его покровительство дорого стоит. Но ты даже не пытаешься быть дальновидной.

Ответить на это мне было нечего.

— Вот и все, — довольно заключила Урса, демонстрирую перевязанную ладонь.

— Спасибо, — немного рассеянно отозвалась я.

Урса поднялась и окинула меня задумчивым взглядом и, видимо, что-то хотела сказать, но корзина за ее спиной зашевелилась и раздался детский плач. Ойкнув, женщина быстрым движением повернула ее вперед и приоткрыла. Плач тут же прекратился, а на меня уставились любопытные янтарные глазки девочки лет двух.

— Уже проголодалась, — ласково пояснила Урса. — Пообедаешь с нами, Кете?

Мне и самой не хотелось покидать это уютное место с изобилием прекрасных ковров, поэтому отказываться причин не было. Пока Урса металась по шатру, доставая низкий столик и накрывая его нехитрыми яствами — сыр, ароматными лепешками, тушеное мясо и ягодный отвар, девочка следила за мной пристальным взглядом, каким отвечала ей и я.

Я впервые видела столь маленького представителя орочьего народа. Признаться, ребенок просто диво как красив. Несмотря на специфичный оттенок кожи, она не казалась толстой и грубой как у взрослых. Черты лица сложно было назвать аккуратными, но они и не были столь резки и грубы.

— Первенец? — поинтересовалась я.

Вообще, мне казался странным такой способ переносить ребенка. Все-таки, это уже не младенец. Было что-то странное в таком желании держать ребенка при себе.

— Нет, первенец учится драться там, на площади. А это малышка Дана.

— Почему ты держишь ее в корзине?

— А как иначе? — Урса искренне удивилась. — Она вторая, еще и дочка.

Никаких пояснений больше не было.

Наша беседа возобновилась, когда мы принялись за трапезу.

— Я хотела бы попросить тебя, — начала Урса, — не жаловаться Домину на Сию.

Я от удивления аж поперхнулась. Мне как-то даже не приходило в голову нажаловаться на покусавшую меня живность.

— Почему?

— Она уже не раз кусала наложниц из гарема. Боюсь, Домин прикажет Трагану изгнать зверушку.

— А чего она такая кусачая?

— Сия из породы диких волков пустоши. Она безобидная.

— Ага, как же, безобидная.

— Безобидная, если не пытаться к ней дотронуться. Все-таки, это дикий зверь.

— Сциталиусы тоже дикие, но вас это, кажется, не особо волнует.

— О, да, — Урса самодовольно улыбнулась. — Но для них у нас особый метод приручения. А Сия… дикие волки, в общем, никогда нас особо не интересовали. Поэтому никто и не занимался вопросом их обуздания.

— Как же тогда она появилась здесь?

— Сия любимица Трагана. Он нашел разоренное логово, все волчата и мать были мертвы, а Сия едва дышала. Он ее и выходил, а теперь мучается с этим зверьком.

— Не думала, что орки умеют так трепетно относится к животным.

— Траган… немного другой. Он еще так молод. И так одинок. Он не очень давно живет с нами и, кажется, до сих пор чувствует себя чужим.

— Кете!

Я вздрогнула, услышав голос Дагона, который отозвался глухим эхо по каменным стенам коридора.