Услышанное словно ударило Марку в уши. Он медленно положил листы на стол, не отводя от товарища пристальный взгляд.

– Невозможно это. Их перебили уже давно.

– Это ты так думал, – Филл вплотную подошел к столу, вставая напротив Марка. – Думаешь наши не могут отличить лугару от лира? Кровососы по головам пошли, чтобы достать ее. Даже успели ранить девушку, – сказав это, у юноши слегка дрогнул голос. – Она внизу, в холле. Стрела в ее боку серебряная, и до утра она не доживет, если ты ее не вылечишь.

Мгновение Марк переваривал услышанное. На то, чтобы оценить ситуацию, ему потребовалось буквально доля секунды. Всего мгновение, чтобы осознать, что все его теории о гибели лирого рода были ошибочными. Это привело к выводу, что девушка вполне могла остаться одной из последних, или даже последней.

– Так почему ты мне сразу не сказал? – резко спросил Марк, срываясь с места. – Идем!

Филл встрепенулся и направился к двери за своим предводителем.

– Четверо, говоришь, погибло, – сказал Марк, выходя в коридор. – Если она умрет, то старания Двейна были напрасны.

Филл нервно кивнул, соглашаясь с этими словами, и они оба направились к лестнице, идущей вниз. Спустившись, Марк увидел, как вокруг одной из скамей у главного входа столпились волки из отряда и несколько разбуженных волчиц. За ними не было видно лежащей на этой скамье девушки.

– Да она просто самозванка, Двейн. Плевать я хотел на ее происхождение! – громко возмутился один из мужчин в толпе. – Сколько ещё наших мы потеряем, защищая непонятно кого?!

– Закрой рот, Кадор, – серьёзно ответил ему бородатый волк, – Мы не могли бросить ее на растерзание кровососам!

Кадор кинул злостный взгляд на Двейна, сжав кулаки. Тот заметил этот жест и приготовился, в случае чего, ответить на агрессию разозленного мужчины, сделав в его сторону угрожающий шаг.

– Даже не думайте! – громко заявил Марк, подходя к толпе. – Ещё драки здесь не хватало.

Его предостерегающий взгляд заставил всех расступиться, открывая ему вид на скамью. На ней без сознания лежала раненая девушка. С виду ей было не больше двадцати лет, и выглядела она не лучшим образом. Одежда на ней походила на ту, что использовали для удобного передвижения на лошадях и в боевых действиях. Темно–коричневые облегающие штаны были заправлены в черные сапоги, идущие до середины голени, а длинная зеленая рубашка с левого бока была окрашена в темно–бордовый кровавый цвет. Стрела, торчащая с этого бока, выглядела устрашающей и длинной. Никто не рискнул вытащить ее, чтобы ещё больше не навредить волчице.

Марк подошел ещё ближе, посмотрев на ее лицо. Серебро уже в полной мере выполняло свою работу, сделав кожу девушки неестественно бледной. На лбу проступала легкая испарина, а само выражение лица было беспокойным и напряженным. У девушки были острые черты лица и темные, под цвет каштановых волос, брови, которые беспокойно свелись у переносицы. Губы были приоткрыты из—за того, что она пыталась захватить побольше воздуха.

В какой–то момент волчица начала что–то беспокойно бормотать во сне. Ее дыхание стало прерывистым, а волосы в миг окрасились в черный, не оставляя никаких сомнений в ее происхождении. В отличии от лугару, которые из–за своих эмоций изменяли только свой цвет глаз, у лирых же сменялся цвет волос на черный, а глаза – на голубой. При этом, никто из них не отличался друг от друга при обращении и все они были черными голубоглазыми волками, полностью копирующими облик своего родоначальника – Дмитрия.

– Теперь ты убедился? – спросил у Марка Филл, наблюдая за изменениями в девушке.

В толпе послышались удивленные вздохи тех, кто не знал о том, кого же привели в их дом. Марк ничего не ответил и бросил взгляд на Двейна и двоих волчиц, стоящих в стороне.

– Отнесите ее в свободную комнату, а вы, – указал он на девушек, – присмотрите за ней и не вынимайте стрелу.

Они кивнули, и Двейн аккуратно взял лирую на руки и понес в сторону коридора. Марк больше не стал медлить и направился в противоположном направлении.

– Расходитесь, – бросил он остальным.

Мужчина сразу же направился дальше по коридору, скрываясь в темноте. Дойдя до нужной двери, он отворил ее и вошел в помещение. Темнота сопровождалась легким запахом пыли от хранившихся там книг. Как только Марк закрыл за собой дверь, в этом помещении сразу же зажглись все свечи, открывая полный обзор на просторную высокую комнату. Окна там были маленькие, расположившиеся прямо под потолком. Под ними к стенам были приставлены полки с книгами и различными свитками. С другой стороны помещения стоял большой стол, на котором царил порядок. Сбоку от него находились другие полки с разными баночками, подписанными коробочками и различными приспособлениями, применяемыми для разных магических процедур.

Марк без колебаний подошел к одной из полок и взял все необходимые ему вещи. Вернувшись к столу, он начал использовать их для того, чтобы вылечить волчицу. Память, как и всегда, не подвела волка, лишний раз напоминая ему о его происхождении и о том, сколько времени он тратил на изучение магии. С самого детства Марк горел желанием быть похожим на свою мать, которая сама и обучала его. Он прекрасно помнил всё до мельчайших подробностей, припоминая те времена, когда ему приходилось торчать целыми днями в лаборатории его матери, изучая целую кучу книг.

После нескольких простых манипуляций, сопровождающихся нужным заклинанием, Марк перелил получившуюся жидкость в пустой пузырек и сразу же двинулся на выход из лаборатории. Свечи там сами потухли, как только он закрыл за собой дверь.

По дороге Марка встретил Филл, который проводил его в комнату раненой волчицы. Марк зашел туда и увидел, как девушки из их стаи подкладывали к ране чистые тряпки, чтобы остановить кровотечение. На вид, лирая уже была более спокойной, но всё ещё находилась без сознания. Марку даже показалось, что кожа ее стала ещё бледнее, создавая ощущение того, что девушка была вовсе не волчицей, а вампиром.

Откинув эти мысли, Марк жестом указал всем выйти из комнаты. Когда волк и раненая остались одни в помещении, он подошел ближе и придвинул к кровати стул. Присев на него, Марк свежим взглядом оценил рану в боку и осмотрел стрелу. Аккуратно взяв ее в руку, он не резко, но без колебаний вытащил ее. Из бока девушки более усиленно полилась кровь. Марк отложил стрелу и сразу же приложил к ране чистое полотенце, придавливая. Девушка снова заерзала во сне, помотав головой.

Марк достал нужный пузырек с прозрачной жидкостью и, убирая полотенце, капнул несколько капель на рану. Послышалось тихое шипение от контакта жидкости с серебром в крови волчицы. Марк услышал, как лирая застонала от боли и прерывисто задышала. На ее лбу еще сильнее проступила испарина, а тело начало дрожать. Положив вторую руку на ее плечо, Марк прошептал короткое успокаивающее заклинание. Когда оно подействовало, и волчица успокоилась, он вылил всё содержимое пузырька на рану. Кровь перестала литься, и через какое–то время шипение прекратилось. Сомнений в том, что лекарство действует не было, и теперь оставалось только ждать, когда девушка придет в себя и очнется.

Марк в это время откинулся на спинку стула. Его мысли не давали ему покоя. Посмотрев снова на уже успокоившуюся волчицу, он не мог смириться с тем, что считал этот род полностью истребленным. Уже несколько лет они не видели ни одного живого лира, и это наводило на тоску и чувство вины за то, что он опустил руки и перестал их искать, полностью погрузившись в объединение лугару и поднятия восстания против их главного врага. Теперь всё это было уже не важно. Марку оставалось лишь надеяться, что лирая сама ему обо всём расскажет, когда очнется.

***

Почувствовав, как на лицо упала холодная капелька воды, девушка вздрогнула. Ещё окончательно не проснувшись, она ощутила под собой мягкую постель. В комнате стоял свежий запах цветов, а за приоткрытым окном слышалось громкое пение птиц. Оно сопровождалось странным плескающимся звуком рядом с кроватью волчицы. Всё ещё не в силах открыть глаза, она почувствовала, как кто–то убрал с ее лба влажный кусок ткани, который до этого момента она не ощущала. На его место положили новый, такой же мокрый, но уже холодный. От этого девушка вздрогнула и приоткрыла глаза.