Поутру, после зарядки и завтрака, по плану у взвода были тренировки на полигоне, но я дал парням свободное время до обеда. Пусть разберутся со своими покупками. Надеюсь, у них не будет таких проблем, как у меня. Затык с крюк-кошкой был в креплении — я всё никак не мог присобачить его на руку. Гражданский девайс, позиционирующийся как альпинистский, ни в какую не хотел крепиться к моей броне. Не то что на руку, вообще никуда. Пришлось искать того, кто сможет помочь. Нужного человека нашёл только на следующий день, впрочем, в предыдущий я его особо не искал. Им оказался Майкл Бомон, щуплый чернокожий мужчина в звании уорент-офицера второго класса. Лысый, губастый, лупоглазый и очень любознательный малый. На «Хофунде» у него была должность техника боевых систем, хотя на деле он чем только ни занимался. В основном копался в боевых машинах, приписанных к батальону. Как раз на «шее» одного из «Элиотов» он и сидел, когда я его нашёл. На мою просьбу помочь с крюк-кошкой он отреагировал с энтузиазмом.

— Прикольная штука, — произнёс он, разглядывая «наруч» крюк-кошки. — Где такое применяется?

— Конкретно эта модель в альпинизме, — ответил я.

— А название и артикул у тебя есть? — спросил он, крутя крюк-кошку в руках. — Стоп, нашёл. Окей, с этим разобрались. Потом гляну спецификацию в голонете. Мне бы ещё часть твоей брони, к которой эта хрень крепиться будет, — посмотрел он на меня.

Я же только руками развёл.

— Нам сразу комплект выдают, запасных частей не имею, — произнёс я.

— Ладно, — протянул он задумчиво. — О, точно, я знаю к кому обратиться. Хорошо, с этим тоже разобрались. Тогда… Даже не знаю, — потёр он подбородок. — Давай ты через пару дней ко мне зайдёшь?

— Хорошо, — кивнул я. — Мне всё равно торопиться некуда.

— Это да, — хмыкнул он. — Мне знакомый говорил, что мы тут минимум ещё на месяц застрянем. Так что, время у тебя есть. Не пойму только, зачем тебе подобная штука в бою, будешь кентавров к себе подтягивать? Вот они удивятся, — посмеялся он.

Я тоже не удержался, представив морду кентавра, которого выдернули с позиции и подтащили к себе.

— Не, я этот крюк по назначению буду использовать, — произнёс я, всё ещё улыбаясь. — На возвышенности всякие забираться, позицию менять. Думаю, их это тоже удивит.

— Не уверен правда, что эти Наследующие могут удивляться, — подкинул он крюк-кошку.

— Я так-то не дараховед, так что точно не скажу, — пожал я плечами. — Но, если верить их фильмам, то могут.

— Я тоже фильмы смотрел, но там слишком много непонятного, — покачал он головой. — Ты вот, например, знаешь, почему они Наследующие? Чьи они наследники?

— Официально, по их словам, они наследники воли Древних, — ответил я. — Каких именно Древних, можно только догадываться. Хотя, возможно, они и сами не знают. Просто Древних и всё. Но как историк могу сказать, что их идеология очень похожа на идеологию сансахали. С небольшими исключениями. Кентавры стремятся к Возвышению, что бы это ни было, а сансахали — к развитию. У кентавров Возвышение — это конечная точка, а у сансахали конечная точка — это стена, которую нужно пробить и развиваться дальше. Забавно, но про идеологию исчезнувшего сто миллионов лет назад вида мы знаем даже больше, чем про идеологию Гао Ка Дарах. По крайней мере что такое развитие мы понимаем, а что такое Возвышение — нет.

— Так я не понял, в чём они похожи? — спросил Бомон.

— В постоянном движении к своей цели, — ответил я. — Даже не так. Возвышение кентавров со стороны очень напоминает развитие. Считается, что Возвышение — это конечная точка развития как личности, так и вида. Но опять же, у сансахали нет конечной точки, у них всё чётко и понятно, в то время, как у кентавров развитием считается как написание картины, так и поимка преступников.

— Всё равно нифига не понял, — нахмурился Бомон.

— Это нормально, — улыбнулся я. — Всё-таки дарахийцы — это другой вид. В отличие от имперцев, которые такие же люди как мы, кентавров понять гораздо сложнее.

С крюк-кошкой Бомон закончил только через три дня, зато теперь она не только крепится к пластине нарукавной брони, но ещё и интегрирована в тактическую систему шлема. После того, как мы с ним закончили, мне конечно же захотелось испытать крюк-кошку, в итоге, ходил в раскорячку пару часов. Чуть все кости себе не переломал. Похоже, альпинист из меня паршивый. Понятно, что Прайма обучали использовать подобный девайс, да и практиковался он не один год, но глядя на то, как он пользуется крюк-кошкой, мне казалось, что это просто. Что ж… Я заблуждался. Придётся и мне выделить время на обучение и тренировку.

В общей сложности починка и доукомплектование «Хофунда» заняли два месяца, под конец которых адмирал Наварро устроил выходной для команды корабля. Пусть и в несколько заходов, но мы все успели гульнуть пару дней на планете. На этот раз я отправился на Шерман вместе с Кортесом, благодаря которому мы быстро познакомились с парочкой красоток. Поскольку мотаться по магазинам было не нужно, времени на девушек хватило с избытком. В такие моменты я был очень доволен Кортесом, боюсь, без него я бы задолбался искать себе даму, но ему об этом, естественно, знать не следует. А то я на стену полезу от его подколок.

Верфь Шермана «Хофунд» покинул за два месяца до окончания третьего года моего контракта и отправился в систему Новый Техас. Там я и встретил четвёртый год, пережив пару космических боёв, в которых участвовал наш крейсер. Для десанта работы не было, что хорошо. Я уж было стал надеяться, что мы там полгодика повисим без работы, но увы, неожиданно для всех «Хофунд» отправился в систему Камаран. Сама система, точнее, её планета, известна своей киноиндустрией — камаранские фильмы отлично шли и у нас, и в Империи. Всего полгода назад никто и предположить не мог, что эта планета станет важной точкой обороны, наравне с Геркулесом, защищающей сектор от кентавров. Самое интересное, по прибытии в систему, «Хофунд» начали срочно дозагружать припасами, и по кораблю пополз слух, что мы отправляемся в рейд по тылам противника.

На Камаране «Хофунд» пробыл недолго. Починка кораблю не требовалась, припасы… Припасы нам тоже дозагрузили, причём их было довольно много. Как только это всё к нам влезло? Для нас, десанта, Камаран преподнёс специальный сюрприз — все абордажные капсулы были заменены на новую модель. В принципе, всё то же самое, только с сегментными отстреливающимися стенами и вместимостью на один взвод. Нафига такое, было непонятно, особенно с учётом мнения наших техников, что прочность такой конструкции меньше, чем у старых капсул. Мнение техников, конечно, не показатель, но оно заставляет напрягаться. Количество капсул тоже увеличилось, но это объясняется тем, что они меньше стали.

Помимо капсул, было ещё одно нововведение. Не знаю, почему такого не было раньше, всё-таки, по словам тех же техников, спецификация корабля позволяет, но теперь у «Хофунда» есть собственная эскадра истребителей. Новейшие ЗБ-20 «Хакс» названы в честь одной из хищных птиц планеты Вашингтон, и даже я, чёрствый десантник, признавал, что машина красива. Чёрный, ромбовидный, со складывающимися крыльями и четырьмя скорострельными пушками «Хакс» вызывал уважение. А вот хамоватые пилоты этих истребителей в первый же день чуть дважды не отхватили в лицо, сначала от техников, потом от нас. И если техники, являющиеся уорент-офицерами, то есть полугражданскими лицами, ещё могли с ними спорить и, возможно, даже драться, то нам, десантникам, из-за званий пилотов приходилось держать себя в руках. Неожиданно для меня, мстить за нас взялась Афина. Было приятно наблюдать за тем, как пилоты дёргались и чуть ли не подпрыгивали, когда она появлялась прямо перед их носом. Внезапные вопросы из-за спины радости им тоже не добавляли. Оставалось удивляться, как Афина умудрялась подбирать самые неудобные для пилотов моменты. А вот со мной она была предельно корректной, всегда появлялась чуть в стороне и подходила только после того, как я её замечу. То есть, как ни крути, а пилотов она намеренно пугала.