Если до отправки получу еще письмо от тебя, припишу. Пока же на всякий случай прощаюсь.

Целую крепко тебя и детей.

Будьте все здоровы.

Надеюсь на встречу в марте.

Целую, целую,

Мама Наташа.

P.S. Мама, перед адресом моим ставь почтовый индекс: 42082.

2/II–71. Мамочка! Сегодня получила посылку от тебя со сладостями и парфюмерную бандероль от Веры. Спасибо тебе большое. Очень растрогана: ты, как всегда, помнишь, что я люблю. Немножко, конечно, поделилась с ближайшими соседями, но бóльшую часть принялась есть сама. Если до отправки получу письмо, припишу еще. А пока до свиданья. Целую тебя и всех вас крепко и нежно.

Твоя Наташа

P.S. Будешь писать тете Лиде[49] – передай ей привет. И передай привет Ал. Ив. и спасибо за помощь тебе. Я очень рада, что у вас хорошие отношения, я всегда считала, что она и к нам, и особенно к детям относится вполне искренне хорошо.

3 марта 1971. Родная моя мамочка! Вчера получила твое письмо. Конечно, я беспокоилась, что долго нет писем. Правда, бандероль меня успокоила. Раз ты ее послала, значит, все в порядке, и ты здорова. Ты знаешь уже, что за твое здоровье я беспокоюсь даже больше, чем за здоровье детей. Мама, ты просишь меня во всем стараться так, чтобы скорей вернуться к детям. Собственно, стараться мне не приходится: поведения я все время спокойного. Скоро я перейду в отделение, где работают, и там уж буду стараться на работе. Вопрос о моем переводе уже решен. Мамочка, не помню, писала ли я тебе, чтобы ты написала письмо на имя главврача с просьбой выписать меня отсюда. Такие письма комиссия может принять во внимание. Мне по-прежнему дают хороший корректор – ромпаркин, так что я чувствую себя лучше, чем тогда, когда ты приезжала. Много занимаюсь немецким – правда, без особого удовольствия. Читать сейчас особенно нечего. Пишут мне теперь реже – это естественный результат того, что я не могу никому отвечать. Это не страшно, здесь я все равно от писем не испытываю той радости общения с людьми, как в Бутырках.

Мамочка! Я купила на все семейство билетов автомотолотереи, по одному перешлю вам. Билет «21 серия» 109332 6-й лотереи ДОСААФ.

Очень жду вас с Ясиком на свидание. Ясику пишу только письмо, без сказки: фантазия моя исчерпалась.

Целую вас всех нежно-нежно.

Жду вас. Жду писем. Мама Наташа.

17/IV–71. Милая мамочка! Получила оба твоих письма, жду бандероль с карточками. Спасибо, что так подробно пишешь о малыше, я все время его представляю, как он все это говорит, как он смотрит мою карточку. О себе мне писать нечего, все то же. Работаю, шью только самое простое: подшиваю полотняные перчатки, шью лямки. Более сложное у меня не получается, даже простыни не могу сшивать, не умею шить ровно. Но на работе время идет быстрее, а время – главный враг, тянется медленно. Три месяца, что я здесь, показались мне в целую вечность. Еще столько же до комиссии, на которую надежд мало. А следующая будет уже в феврале или марте 72-го. Мамочка! Ты мне не пишешь, написала ли ты письмо главврачу, я тебя давно об этом просила. И снова напоминаю писать прошение о помиловании. Можешь в нем смело написать, что я сожалею обо всем содеянном. Как поживает Софья Васильевна[50]? Как бы мне хотелось с ней повидаться! Чувствую я себя то лучше, то хуже. То и читаю, и лежу, то опять хожу и хожу – беспокойство от галоперидола. Занимаюсь я мало, читаю тоже не очень много, с большими перерывами. Сейчас читаю Лескова, которого очень люблю. Перечитала «Убить пересмешника».

Мамочка! В летнее свидание не надо привозить столько продуктов, а то все испортится. А сейчас мне еще хватит надолго. Я еще консервы не все съела, а до колбасы и не дотрагивалась. Кроме того, Вера прислала мне чудесные бульонные кубики. Я пока только пару раз их использовала, буду пользоваться, когда кончатся консервы.

Мама! Если тебе будет очень трудно ехать в начале лета на свидание, не спеши, лучше отдохни, а ко мне можешь приехать и позже. Я очень беспокоюсь за твое здоровье. Лучше, может, вам поехать в Таганрог и там как следует отдохнуть.

Мамочка! У меня дома должны быть босоножки. Почини их и пришли вместо тапочек. И еще пришли купальник (тоже есть дома – отдельный, т. е. лифчик и трусы), летом на прогулке я смогу загорать. Это все не к спеху.

Вот, кажется, и все.

Целую тебя и детей крепко-крепко.

Всем привет.

Наташа

3/V–71. Милая моя мамочка, здравствуй! Получила и бандероль, и посылку (не помню, об этом, может, уже писала), и письмо. Спасибо за фотографии и за то, что подробно пишешь о малыше. Мама! Но почему ты ничего не пишешь о моих делах? Поданы ли надзорная жалоба и прошение о помиловании? Я ни на то, ни на другое не возлагаю особых надежд, но лучше бы это все уже давно было сделано. Собственно, все это должно было быть сделано еще осенью, а сейчас весна подходит к концу. Странно такое промедление – не на недели, а на месяцы. А мне каждый день тяжел, каждый день тянется невозможно долго. Это трудно представить на воле. Кроме того, я просила тебя написать сюда письмо на имя главврача с просьбой о выписке, с указанием, что ты готова взять меня домой. Написала ли ты это письмо? Не надо откладывать, оно ведь должно прийти за какое-то время до комиссии. Я и на комиссию это не рассчитываю, но надо же сделать все, что можно.

Живу я по-прежнему. Работаю, но боюсь, что скоро меня выставят с работы. Я по-прежнему могу делать только самое простое (к тому, что я тебе писала раньше, прибавилось еще подрубание полотенец), но этой простой работы часто не бывает, а более сложную я делать не могу: не могу сделать ровный шов – по-видимому, это из-за глаз. Глаза порядком устают. Пока я стараюсь все же удержаться в мастерской, но как это мне удается, не знаю. Мне уже пару раз говорили, что нечего занимать машину. Чувствую я себя так себе. Дозу галоперидола мне снизили, но нет хорошего корректора. У меня, видимо, очень слабый организм на лекарства: другие получают столько же и даже больше и ничего не чувствуют, а меня одолевает скованность, не могу лежать, читать, тем более заниматься. Я уже написала Вере и тебя тоже прошу: попробуйте достать и прислать мне ромпаркин или (если его нет) циклодол. Пусть этим займется Юра[51], он ведь может выписать рецепт. Только не откладывая. Мне нужно 60 таблеток в месяц.

Мама! Ясику я пишу отдельно, так как посылаю ему набор открыток.

Как вы собираетесь праздновать Осин день рожденья? Отпразднуйте обязательно. Ведь он теперь уже, наверно, поймет, что это его праздник. Не забудь пригласить Темку. Кстати, я не поняла, с кем Ося сфотографирован. На одной фотографии, где конь, похоже, что Темка. А кто на другой?

Да, передай Ире, что я бандероль с московскими хлебцами получила и съела. Спасибо. Надеюсь, она все-таки выберет время и напишет мне.

Целую тебя и вас всех. Будьте здоровы.

Ваша мама Наташа.

2/VI–71. Милая моя мамочка! До сих пор радуюсь, что вы ко мне приезжали, живу воспоминанием о свидании и надеждой на следующее. Еще живу ожиданием комиссии, которая будет, наверное, в середине месяца. Мне-то, наверное, комиссия ничего не принесет, но надежда – коварная штука, пробивается даже в безнадежной ситуации. Главврач меня вызывал, сказал, что выписывать меня рановато, но что если Лунц [имя вычеркнуто другими чернилами] меня выпишет, врачи возражать не будут. Так что одна надежда на Лунца [имя вычеркнуто другими чернилами]. Сама понимаешь, что шансов почти нет. В следующем письме уже сообщу результаты комиссии.

Сегодня получила письмо от Иры. Она просит написать тебе, устраивают ли меня такие письма (трудно ей пишется сейчас). Конечно, устраивают, пусть пишет, как может. Передай ей и всему ее семейству привет.