Кроме того, в этом произведении содержится критика лишь одного судебного процесса и не высказывается никаких суждений о советском государственном и общественном строе.

Поэтому защита считает, что в этом эпизоде отсутствует состав преступления.

4. Горбаневской вменяется участие в составлении и распространении сборников «Хроника текущих событий», выходящих в самиздате. Сборники эти анонимные. В деле нет достаточных доказательств того, что Горбаневская была их автором или распространяла эти сборники.

Адвокат подробно анализирует представленные следствием доказательства, в частности указывает а) на недопустимость использования в качестве доказательства показаний Гендлера, допрошенного по другому делу в качестве обвиняемого и допрашивавшегося по данному делу в качестве свидетеля. Поскольку суд отказал защите в ходатайстве о вызове Гендлера в суд, это доказательство должно быть исключено; б) показания свидетеля Форселя, допрошенного в судебном заседании, опровергаются показаниями Никлуса и Тарто, допрошенных в предварительном следствии. Суд необоснованно отказал защите в ходатайстве о вызове Никлуса и Тарто в судебное заседание. В силу этого показания Форселя в судебном заседании проверены не были и не могут быть признаны полноценными доказательствами; в) что обстоятельство, что часть экземпляров «Хроники» напечатана на пишущей машинке, изъятой при обыске у Горбаневской, еще не доказывает, что Горбаневская сама печатала эти экземпляры. Кроме того, не доказано, что пишущая машинка, изъятая у Горбаневской, принадлежит ей, а не взята ею на какой-то период у кого-либо. Не установлен и круг лиц, которые пользовались этой машинкой.

Критикуя эти и другие представленные следствием доказательства, защита приходит к выводу, что эпизод с составлением и распространением «Хроники» подлежит исключению из обвинения Горбаневской за отсутствием достаточных доказательств.

5. Горбаневская не отрицает того, что она подписала письмо, адресованное в Комитет по защите прав человека ООН[38]. Защита обращает внимание суда на то, что под этим документом стоят подписи более 40 человек и что почти все его подписавшие к ответственности не привлечены и продолжают работать.

Считая, что этот документ не является криминальным, адвокат ссылается на доводы, подробно изложенные защитой по эпизоду с работой Горбаневской «Полдень».

Горбаневская не отрицает, что ею написан очерк «Бесплатная медицинская помощь» и что она давала его читать своим знакомым. Защита считает, что очерк Горбаневской не является криминальным. В постановлении о направлении дела в суд неправильно излагаются отдельные положения этого очерка, что легко установить. Так, например, в постановлении написано, [что] якобы Горбаневская в своем очерке утверждает, что она была помещена в отделение патологической беременности роддома насильственно органами КГБ. В очерке же по этому поводу прямо сказано от имени автора, что она заболела, что врач женской консультации предложил ей стационар и она легла для лечения «в обыкновенный роддом». В этом очерке Горбаневская протестует против насильственного перевода ее из роддома в больницу им. Кащенко и лишь высказывает предположение о причинах такого перевода. Сам факт неосновательного перевода Горбаневской в больницу им. Кащенко с очевидностью подтверждается тем, что Горбаневская на восьмой день была выписана с указанием, что в пребывании в психиатрическом стационаре она не нуждается. Сама тема очерка и его содержание не имеют ничего общего ни с сообщением каких-либо ложных измышлений, ни с опорочиванием советского общественного и государственного строя. В очерке резко и неприязненно говорится об одних работниках медицины, тепло и доброжелательно – о других.

Адвокат считает, что этот эпизод должен быть исключен из обвинения Горбаневской за отсутствием состава преступления.

6. В постановлении следователя о направлении дела в суд утверждается, что у Горбаневской изъято много клеветнических произведений и документов различных авторов, но не указывается, какие именно произведения имеются в виду и в чем их криминальность.

Это неконкретное обвинение не может быть признано судом, так как никаких данных о распространении Горбаневской этих «произведений» и «документов» следователь не приводит, а хранение их не содержит состава преступления, предусмотренного ст. 190-1 УК РСФСР.

Адвокат считает, что материалы дела не дают основания для признания установленным совершения Горбаневской каких-либо действий, подпадающих под признаки ст. 190-1 УК РСФСР.

Затем адвокат переходит к вопросу о сопротивлении, оказанном Горбаневской при производстве у нее обыска. Защита не отрицает того обстоятельства, что Горбаневская оказала сопротивление следователю Шилову во время обыска. Однако обвинение Горбаневской по ст. 191 УК РСФСР предъявлено не было, и к моменту ознакомления защитника с материалами дела ст. 191 УК РСФСР в деле не упоминалась. В постановлении следователя о передаче дела в суд ст. 191 УК РСФСР впечатана на полях. При таком положении рассмотрение дела по ст. 191 УК РСФСР в суде вообще незаконно и нарушает право на защиту. Уже по этой причине ст. 191 УК РСФСР должна быть из обвинения исключена.

Но необходимо отметить, что и по существу действия Горбаневской не подпадают под признаки ст. 191 УК РСФСР, так как не установлен умысел на насилие, а закон карает сопротивление должностному лицу, лишь сопряженное с насилием.

Следователь Шилов изымал рукописный экземпляр произведения А. А. Ахматовой «Реквием» с нарушением закона, по которому изъятие должно быть строго ограничено предметами и документами, имеющими отношение к делу. Ссылка Шилова на то, что он изымал рукописный материал для выяснения мировоззрения, склонностей и привычек Горбаневской, явно неосновательна, так как мировоззрение, склонности и привычки не являются объектом уголовного и уголовно-процессуального права.

Горбаневская, как видно из ее показаний и показаний Шилова, чинила карандаш для своего сына лезвием безопасной бритвы. Взволнованная тем, что следователь изымает дорогую для нее рукопись с автографом А. А. Ахматовой, она попыталась отнять рукопись. При этом в процессе «секундной борьбы» у следователя Шилова оказалось два небольших пореза на пальцах от лезвия бритвы, находившейся в руке у Горбаневской. Как подтвердил Шилов на суде, Горбаневская тут же извинилась и сказала, что она причинила порезы нечаянно.

При таких обстоятельствах нет основания считать, что у Горбаневской был умысел на применение насилия.

Заканчивая защитительную речь, адвокат напомнил суду, что нарушение закона при рассмотрении уголовного дела не может быть оправдано ссылками на необходимость борьбы с теми или иными преступлениями, и просила о прекращении дела в отношении Горбаневской и об освобождении ее из-под стражи, о предоставлении ей возможности вернуться к маленьким детям и престарелой матери и заботиться о них[39].

Суд вынес определение, что Горбаневская Н. Е. в состоянии невменяемости совершила действия, подпадающие под ст. 190-1 и ст. 191 УК РСФСР и подлежит помещению в психиатрическую больницу специального типа для принудительного лечения без указания его продолжительности.

18.10.1970

Мамочка моя милая! К тебе в этом письме обращаюсь к последней – не обидься. Наоборот, я хотела написать всем, а тебе писать уже, так сказать, на – не торопясь, вспоминая все, что забыла спросить или сказать на свидании и т. д.

Во-первых, я совершенно забыла спросить, как дела у Мишки[40]. Поступал ли он, и куда, и поступил ли? Напиши мне обязательно.

Кроме того, я, только вернувшись со свидания, сообразила, что не поняла толком, что с дядей Гришей. Ты мне только сказала, что его сбило трамваем, и я так поняла, что его сбило, но он жив, а потом засомневалась. Напиши.