Председательствующий: П. П. Луканов.

Члены суда: В. М. Тимофеев, В. Г. Сальников. Прокурор: К. М. Сахарова.

Защитники: С. В. Калистратова, Д. И. Каминская, Н. А. Монахов, Ю. Б. Поздеев.

Председательствующий: Рассматривается уголовное дело в отношении Бабицкого, Богораз-Брухман, Литвинова, Делоне и Дремлюги.

(Объявляет состав суда.) Есть ли отводы членам суда? (Отводов нет.) Есть ли ходатайства адвокатов? (Ходатайств нет.) Поступили ходатайства: Богораз-Брухман и Делоне, которые просят, чтобы их вызвали в кассационный суд (зачитывает ходатайства).

Адвокат Калистратова (защитник Вадима Делоне): Я поддерживаю ходатайство моего подзащитного. В порядке ст. 335 УПК он может быть вызван в кассационную инстанцию.

Адвокат Каминская (защитник Ларисы Богораз и Павла Литвинова): Я поддерживаю заявленные ходатайства. Закон предусматривает возможность заслушать объяснения осужденных по их кассационным жалобам.

Прокурор: Согласно статье 335 явка осужденных на кассационный суд не обязательна. Осужденные представили в Верховный Суд кассационные жалобы. В зале присутствуют адвокаты, поддерживающие кассационные жалобы. Я считаю, что оснований для вызова в суд осужденных не имеется.

Суд совещается и постановляет в просьбе осужденным отказать.

Дело докладывает председательствующий Луканов: Рассматривается дело по кассационным жалобам Бабицкого, Богораз-Брухман, Делоне, Дремлюги, Литвинова и адвокатов Каминской, Калистрато-вой, Поздеева, Монахова на приговор судебной коллегии по уголовным делам от 11 октября 1968 года (подробно излагает приведенные в приговоре анкетные данные подсудимых. Сообщает, на какие сроки они осуждены).

Богораз-Брухман, Делоне, Литвинов, Бабицкий и Дремлю-га признаются виновными в распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а также в организации сборища, приведшего к нарушению общественного порядка. Как установлено следствием, преступление совершено при следующих обстоятельствах: осужденные, будучи несогласны с политикой советского правительства, решили организовать сборище на Красной площади с целью пропаганды своих клеветнических измышлений. Для придания своим замыслам широкой гласности они заранее изготовили плакаты и 25 августа примерно в 12 часов все они пришли на Красную площадь к Лобному месту, имея при себе спрятанные плакаты, и приняли активное участие в групповых действиях, грубо нарушивших общественный порядок.

Каждый из них развернул плакат и выкрикивал тексты аналогичного содержания, чем они вызвали возмущение граждан и нарушили общественный порядок.

Подсудимые виновными себя не признали, однако ни один из них не отрицает, что 25 августа они пришли на Красную площадь, где сели на тротуар и развернули плакаты с выполненными на них текстами.

В кассационных жалобах подсудимые и в своих жалобах адвокаты просят об отмене приговора: по ст. 190-1 – на том основании, что в лозунгах отсутствуют заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй, а в части осуждения по ст. 190-3 – что действия осужденных не были нарушением общественного порядка.

Адвокат Поздеев также считает, что ссылка как мера наказания назначена неправильно: применяя ст. 43 УК, суд не мог назначить срок больший указанного в статье.

Кроме того, на основании ст. 319, так как согласно приговору наказание не связано с лишением свободы, подсудимые, приговоренные к ссылке, должны были быть освобождены из-под стражи. Адвокат Поздеев ссылается на ст. 254 УПК, нарушение которой, по его мнению, заключается в том, что суд ссылается на обнаруженные органами прокуратуры при обыске у его подзащитного вещественные доказательства изготовления плаката, хотя это изготовление не вменяется ему в вину. На это же нарушение УПК указывает и адвокат Калистратова.

Я поддерживаю как те доводы, которые изложены в моей кассационной жалобе, так и те доводы, которые явились основанием жалоб моих подзащитных.

Я так же, как и мои товарищи по защите, прежде чем перейти к анализу обвинительного приговора, прошу обратить внимание на вопрос, не стоящий в прямой связи с этим анализом, – на вопрос о мере наказания для Литвинова и Богораз. Я полагаю, что подсудимые невиновны и должны быть оправданы. Но и в том случае, если бы их виновность была доказана, ст. 43 УК применена судом неправильно, т. е. не в соответствии с ее содержанием.

Применение ст. 43 УК предполагает смягчение меры наказания. Абсолютное бескорыстие поступка осужденных, отсутствие судимости и наличие детей дают основание для определения меры наказания ниже того низшего предела, который предусмотрен в ст. 190-1 и 190-3 УК. Тем не менее, суд, применяя ст. 43, избрал срок по времени более длительный, для Литвинова – почти вдвое, хотя в ст. 190-1 и 190-3 предусмотрены и более мягкие меры наказания. Поэтому если бы я признавала доказанность обвинения, то и в этом случае я бы просила об изменении приговора и о назначении более мягкого наказания Литвинову и Богораз в пределах санкции ст. 190-1 и 190-3 УК.

Но, повторяю, я пришла сюда, чтобы поддержать основной довод кассационной жалобы и просить о прекращении дела.

Материалами дела установлено, что 25 августа 1968 года подсудимые Богораз-Брухман и Литвинов пришли на Красную площадь и Лобному месту, и установлено, что они, сидя, развернули лозунги; правильнее назвать их плакатами.

В этой части никакой разницы между обвинительным заключением и приговором нет. Формулировки их совпадают в точности. Повторяю, эти фактические обстоятельства дела не требуют доказывания. Это единственный вопрос, на который подсудимые давали положительный ответ еще в 50-м отделении милиции. Доказывать и оспаривать эти факты нет оснований. Второй вопрос, стоящий перед вами, товарищи судьи: дает ли основание их появление на Красной площади с транспарантами для их обвинения по ст. 190-1. Я считаю, что нет состава преступления по ст. 190-1. Статья 190-1 карает за систематическое распространение заведомо ложных измышлений. Должно быть доказано, что тексты плакатов были ложными и что их ложность была известна тем, кто их держал.

Все осужденные говорили, что они вышли на площадь потому, что не могли не выразить своего субъективного отношения к событиям, вызвавшим их выступление.

Все объяснения подсудимых свидетельствуют об их глубокой убежденности в ошибочности допущенных актов (вы знаете, о чем идет речь). Выражение своей личной оценки уже в силу субъективной убежденности в правильности этой оценки не может считаться клеветой.

Значит, отсутствует обязательный элемент заведомой ложности. Ни лозунг «За вашу и нашу свободу», ни лозунг «Руки прочь от ЧССР» по существу не несли никакой информации. Все эти и другие лозунги выражали личную, субъективную оценку, отношение к известным событиям. Никаких новых сведений, никакой информации эти тексты не содержали. Поэтому отсутствуют основные элементы состава преступления по ст. 190-1.

Я полагаю, что не доказан факт изготовления лозунгов Литвиновым. Не доказан ни показаниями свидетелей, ни материалами предварительного следствия. (Богораз сама заявила о том, что лозунг, который она держала, изготовила сама.)

Суд необоснованно назвал эти тексты произведениями. Само слово «произведения» впервые прозвучало в приговоре и не фигурирует в обвинительном заключении. Суд необоснованно включил такую формулировку в приговор, ибо эти тексты по смыслу своему не являются произведениями, т. е. продуктом творческого труда. Назвать произведениями эти надписи, исполненные на куске материи, было бы неправильно. «Произведение» – понятие правовое, оно порождает и влечет за собой гражданские правовые отношения для автора. А если это не произведения, то не наступает ответственность за их изготовление.