И стала единственным наследником состояния Джонаса.

“Почему ты не хочешь возвращаться в Ланкастер?” - спрашивает она.

От одного упоминания имени Ланкастера у меня болит сердце. “Я не могу, мама. Я ненавижу эту школу и всех в ней”.

Кроме одного. И он такой же плохой, как и все остальные. Он использовал меня.

Как и его мать. И даже Сильви.

Боже, Сильви. Яд в ее голосе. Жестокие слова, которые она сказала. Я обожала ее, но она ненавидит меня.

Они все меня ненавидят.

“Я не могу вернуться,” - твердо говорю я. “Я не буду. Ты не можешь заставить меня. Я буду ходить в здешнюю государственную школу. Я сдам экзамен на аттестат зрелости. Я сделаю все, что угодно. Просто— пожалуйста, не убеждай меня возвращаться. Это пустая трата твоего дыхания.”

“Конечно, нет”, - говорит она, ее рука пробегает вверх и вниз по моей спине. “Я согласна с твоим предыдущим предложением. Я уверена, что у тебя достаточно кредитов, чтобы закончить школу досрочно. Может быть, возьмешь годичный перерыв, прежде чем поступишь в колледж.”

”Ты действительно позволишь мне?" Я посылаю ей полный надежды взгляд, понимая, что если я правильно разыграю свои карты, она может помочь мне сбежать.

“Ты могла бы путешествовать”, - говорит она, погруженная в свои мысли. “Европа весной. Осмотреть достопримечательности. Увидеть мир. Колледж - это замечательно, но жизненный опыт так же важен, если не больше”.

“Я хочу этого”, - говорю я ей, прислоняясь к ней. Она обнимает меня и прижимает к себе. Мы не делали этого уже много лет. Я не могу вспомнить, когда она в последний раз обнимала меня. И хотя я не полностью доверяю ей, мне это нужно. Утешение.

“Я отдам его тебе”.

Из коридора доносится приглушенный голос. Глубокий и мужской, выкрикивающий имя моей матери.

“Джанин? Где ты?”

Я отстраняюсь от нее, мгновенно насторожившись. “Кто это?”

Она улыбается. “Говард. Я ездила с ним на Карибы. Но ничего не говори — его жена во Флориде с детьми. Она думает, что он работает в городе.”

“О, мама”. Я уверена, что он какой-нибудь богатый мудак, который купил себе путь к ее трусикам, и она купилась на его дрянные реплики. Так это всегда начинается. Она ничего не может с собой поделать. Именно так, по ее мнению, должны начинаться отношения.

“На этот раз все по-другому”. Я помню, что она тоже так говорила о Джонасе. В первые дни, когда я была маленькой, и она спросила меня, хочу ли я старшего брата. Я была так взволнована, так отчаянно хотела больше семьи, что с готовностью согласилась, что это будет лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Вместо этого Йетис превратился в мой кошмар.

Раздается стук в дверь моей спальни. “Джанин? Что ты делаешь?”

“Иду!” – отвечает она. ”Дай мне минуту". Он шаркает прочь, и я слышу, как закрывается дверь ее спальни.

“Он останется на ночь?” - спрашиваю я, как только он уходит.

“Конечно, это так. Почему бы и нет?” Она улыбается. Обнимает меня в последний раз, прежде чем встать. “Мы поговорим утром, хорошо? И я первым делом свяжусь со школой в понедельник.”

“Ты действительно не заставишь меня уйти?” - с надеждой спрашиваю я.

Она качает головой. “Я дам тебе все, что ты захочешь. Это меньшее, что я могу сделать после...

Ее голос срывается, и я тоже ничего не говорю. Она в долгу передо мной, и она это знает. Она мне тоже должна гораздо больше, но я не могу вернуть этот долг прямо сейчас.

Я, наверное, никогда этого не сделаю.

Больно осознавать, что твоя мать - человек. Недостатки. Она совершила бесчисленное количество ошибок, многие из них за мой счет. Я могу либо позволить этим ошибкам сдержать меня и заставить ненавидеть ее, либо я могу отпустить все и молиться, чтобы она извлекла уроки из того вреда, который причинила.

Я бы предпочла оставить все как есть.

Я смотрю, как она пересекает мою спальню и идет к двери, останавливаясь, когда она поворачивается, чтобы изучить меня. “Просто— оставь то, что я тебе сказала, между нами, хорошо? Никогда больше не упоминай об этом. Даже при мне.”

Я киваю, прекрасно понимая, почему она позволяет мне бросить Ланкастер.

Она покупает мое молчание.

Мою уступчивость.

И я собираюсь позволить ей это сделать.

Саммер

Шестнадцать месяцев спустя

Я выхожу из Uber, глубоко вдыхая свежий, влажный утренний воздух, прежде чем отправиться через площадь к месту назначения. Последний год я провела в Европе, в частности в Париже. Я посещаю школу, изучаю историю искусств, полностью погружаясь в изучение различных периодов искусства, смыслов, стоящих за картинами. Изучая самих художников. Это было изнурительно. Очаровательно.

Я наслаждалась каждой минутой этого.

Раньше я окружала себя красивыми людьми. Была ослепленная их богатством и тем, что они могли с ним сделать. Теперь вместо этого я окружаю себя значимым искусством. Красивые люди причинят тебе боль. Это просто их способ. Прекрасное искусство?

Это позволяет вам изучать его. Впитывать это. Это заставляет тебя чувствовать. И это редко причиняет боль.

Я иду через площадь, разглядывая величественные здания, окружающие меня. Дизайнерские магазины, которые все еще закрыты. Отель вдалеке, незаметный. Вы никогда бы не догадались, что знаменитая достопримечательность находится всего в нескольких футах от вас.

Конечно, он останется там. В этом есть полный смысл.

Я не тратила много времени на изучение 1-го округа, кроме посещения Лувра, и даже тогда я не выхожу за пределы музея и окружающих его садов. Я больше не из тех, кто часто ходит по магазинам. Хотя на самом деле я никогда и не была такой . Мне не нужно ходить по магазинам, чтобы купить последнюю дизайнерскую одежду или сумки.

Я оставляю такие вещи на усмотрение моей матери.

По утрам на Вандомской площади тихо. Элегантные здания напоминают мне о другом времени. Массивная колонна в центре, со статуей Наполеона на вершине. Я останавливаюсь и смотрю на нее, впитывая историю, прохладный ветерок, болтовню француженок, идущих позади меня. Но, находясь здесь, я приобрела гораздо больше.

Я совершила много ошибок в своей жизни. Я буду продолжать их делать, но сейчас я чувствую себя более уверенно. Более зрелой. Я знаю, что мне еще многое предстоит сделать, но в Штатах я была на пути в никуда. В Ланкастере. С моей матерью. Если бы я осталась в городе, Бог знает, что бы со мной случилось. Я, без сомнения, дочь своей матери, хотя и не планирую идти по ее стопам.

Я вижу ее ошибки. И как она продолжает их совершать.

Использовать людей, зависеть от них, чтобы выжить, я отказываюсь это делать. Я хочу влюбиться в мужчину, несмотря на его богатство. Мне все равно, есть у него деньги или нет — я уже знаю, что счастье на них не купишь. Я хочу создать свою собственную карьеру, свою собственную жизнь, поэтому я полностью завишу от себя.

И ни от кого другого.

По иронии судьбы, сразу после того, как я досрочно окончила школу, и перед тем, как я уехала в Европу, мама призналась, что кое—что утаила от меня - Джонас оставил мне небольшое наследство. Счет, который я могла бы использовать для колледжа — или чего бы я ни пожелалай. Я думаю о деньгах как о подарке. Благословение от Джонаса.

Мне жаль, что мы его потеряли. Я знаю, что мама запаниковала и поверила, что мы потеряем все, и, вероятно, она была права. Я ненавижу, что он умер из-за этого. Я любила его, как если бы он был моим собственным отцом, хотя я не уверена, что моя мать чувствовала к нему.

Однако я нисколько не жалею о Йетисе. Я надеюсь, что он будет гореть в аду.

Мой взгляд натыкается на магазин VanCleefandArpels неподалеку, и я подхожу, чтобы изучить витрину, мой взгляд задерживается на сверкающих драгоценностях. Часть специальной тематической коллекции "Ромео и Джульетта", которая напоминает мне о том, как в выпускном классе мы с Уитом изучали английский. Несчастные влюбленные, которым запрещено видеться друг с другом из-за их враждующих семей.