Остается гадать, насколько чудовищные подробности меня ждут. Сафи знала, что Маша жертвенности ради с Марком была?

Хочется встряхнуть её и заставить прекратить меня мучить. Готов за раз выслушать всё. Но планы меняются.

Мой телефон, орошенный минутами ранее на пол, звонить начинает.

Ожидаю звонок с работы. Но на экране, не предвещая мне ничего хорошего, высвечивается номер Надежды Васильевны.

Испытываю дежавю сильнейшее, когда взяв трубку, слышу всхлип. Она тоже плачет.

- Сереженька, ты можешь приехать? Или сказать где ты? Пожалуйста, - женщина дышит тяжело. – Пожалуйста, побудь с Иженой. Мне нужно… Нужно с дочкой попрощаться.

___

Добрый вечер, дорогие читатели. Помнится, просила уже, но сделаю это ещё раз. Давайте без явных ярких спойлеров в комментариях. У нас немного осталось.

Благодарю за понимание.

Сергей

Ощущение чего-то необратимого в воздухе повисает. Стараюсь блокировать мысли, что в голову лезут. Быть такого не может. Это же Сафи. Охренеть какой жизнерадостный человек. С ней не должно ничего плохого случиться.

Маша, услышав слова Надежды Васильевны, бледнеет на моих глазах.

На короткий, но такой тяжелый разговор у нас уходит меньше минуты.

Пазл в голове складывается. Наконец-то становятся ясны причины моего дурного предчувствия. Перепады в настроении Саф становятся более чем объяснимы. Её худоба. Усталый, затравленный взгляд.

Колотить начинает.

Теперь меня интересуют подробности.

- Маш, у тебя есть не так много времени, чтобы всё мне рассказать. Продолжай с того места, на котором остановилась, - произношу, сбросив вызов.

От звука моего голоса она отмирает.

А я сам? Такое чувство, что чем-то тяжелым голову приложили. Много раз.

- Сафи здесь? Она прилетела? - в глазах сплошная растерянность. Скорее всего, по моему лицу она всё понимает. – Она уже родила? Да? Так все эти фото в журналах…, - она хмурится, растерянно смотрит по сторонам, будто не веря в происходящее.

Я сам пребываю в шоке. Череда тяжелых событий прорывается границы моего понимания. Почему всё именно так? Обязательно всё должно быть плохо настолько?

Понимаю, что беременность и роды по-разному на девушках сказываются, кто-то легко, почти незаметно, кто-то с осложнениями, но не так же.

- Да, Маш. Она родила полгода назад. Посиди здесь.

Усаживаю её на диван, а сам на кухню иду, чтобы воды принести. Для полной квартиры не хватает того, чтоб Маруся свалилась в обморок. Быстро возвращаюсь.

На моё удивление она держится молодцом, несмотря на то, что её мелкая дрожь пробивает.

Выпив всю воду в несколько глотков, она кивает решительно.

- Я расскажу тебе всё. Давно надо было, - моргает несколько раз. Снова медлит.

- Продолжай, - подгоняю её спокойно.

Не только она растеряна, я сам прокручиваю в голове слова Надежды Васильевны, и не хочу в них верить.

Она морщится.

- Сафи тебя давно любила. Очень давно. Ты меня только выслушай, хорошо? Я расскажу тебе всё, что знаю.

Киваю, понимая, что это едва ли не единственный вариант получить информацию. Сафи не посчитала нужным мне говорить. У самого же на уме крутится только: «Черт! Черт! Черт!.

Отчего же они так похожи оказались?! Обе решили о главном молчать.

Мы столько всего обсуждали, знаем с Саф о друге многое. То, что никто другой не знает, но самое - критически важное она так и не озвучила.

- Когда мы с ней познакомились, она уже тебя любила. Я не знаю, как так вышло, Сереж, - поднимает глаза к потолку. – Она мне так часто рассказывала о мальчике, которого с детства любила. Часами могла говорить. Описывала тебя в мельчайших подробностях. Представляешь? Не видела тебя с раннего детства, но откуда-то знала, как ты выглядишь.

Как в такое можно поверить? Да никак!

В груди разрастается странное чувство, нет, даже не так – оно адски пугающее. Будто ты сейчас станешь причастен к чему-то очень плохому. Сердце гулко бьется о ребра. Впечатывается в них.

Маша закрывает лицо руками и откидывается на спинку дивана.

Пространство вокруг нас становится густым. Оно давит.

- Я обещала ей ничего тебе не рассказывать. Вы были знакомы давно, совсем маленькими, ты не помнишь её, наверное. А она тебя всегда помнила! Всегда помнила…

Резко подается вперед, хватает меня за руку.

- Даже родинку эту! – переворачивает мою ладонь, и на родимое пятно указывает. – Я думала, она бредит! Честное слово! У меня в голове не укладывалось. Как так?! Запомнить всё до мельчайших подробностей. Спустя столько лет… Это нереальным казалось. Но мы дружили… Она единственной моей подругой была. Если я и не верила, то ничего против не говорила. Мы нужны были друг другу. У меня никогда не было подруги ближе, чем Сафия.

Насчет бреда я прекрасно понимаю Машу. Слушаю я её, и с трудом перевариваю.

Мысль, что маленькая девочка мне не просто так снилась, бьет по мозгам.

- Когда её пригласили в Европе работать, она не загорелась перспективой. После первых показов, я по ней поняла: моделинг интереса у неё не вызвал. Им деньги нужны были большие, вот и участвовала, но без особого удовольствия. Она не горела, а выполняла обязанности. А потом появилась цель. Сафи придумала, что когда станет известной моделью, добьется успеха, ты её увидишь и вспомнишь. Мы тогда вместе в кафе сидели, новости крутили по музыкальному каналу, и она выхватила идею из репортажа. После этого дела в гору пошли.

- Маш, ты что-то путаешь. С Сафи меня ты познакомила, - скорее себя в этом убеждаю. Не то чтоб это что-то решало, но так спокойней, не правда ли?

Маша подрывается на ноги. Идет к окну. Открывает его.

Наблюдаю за тем, как на глубоком вдохе её грудная клетка поднимается.

- Я такая дура была… Я думала, она тебя разлюбила… Честное слово! Она примерно тогда с Марко познакомилась. Вскоре после того, как мы с тобой начали встречаться. Он в неё влюбился сразу. Мы ведь часто гуляли вместе. Марко нашел её номер и звонил постоянно. Писал. Даже приезжал к ней в гости сюда.