Слова из Маши льются потоком. Некоторые фразы бессвязные. Она прошлое вспоминает. В каждом слове надрыв. Потребность выговориться переходит на первое место. Вот уж действительно вечер откровений.

Башка обещает взорваться. Я ещё не переварил информацию получасом ранее полученную, а тут новая порция.

Информация о том, что Сафи умирает, немного сбила нас пыл, но легче не стало. Наоборот.

Веду её на кухню. Обхватив её за плечи, на кухню веду, размышляя чая ей сделать или успокоительное дать.

- Когда я ей призналась…, - Маша всхлипывает. Растирает по щекам слезы. - Она мне сказала – ты в прошлом. Сказала, что ничего страшного в этом нет, дескать, подумаешь, влюбленность детская. А я по глупости ей поверила. Я виновата…

Мне не нравится её состояние. Я, черт возьми, за неё переживаю! Злость, что была совсем недавно во мне, улетучивается.

- Маш, перестань. Ну, познакомились мы с тобой. Дальше, что? Вина твоя в чем? Я тебя увидел, начал ухаживать. Влюбился в тебя сразу как только увидел, - все инстинкты сработали мгновенно. Никогда, ни до, ни после такого со мной не случалось. Как последний кретин думал, что мы с ней точно раз и навсегда. Моя девочка мечта. Нежная, робкая, очаровательная. - Чувства были взаимны. Я не совсем понимаю, зачем нужно было с ней крепко дружить после нашей свадьбы. Но в остальном-то ты причем?

Маша вырывается из моих рук. Толкает меня в плечи обеими руками.

Блд. Точно истерика.

Я уже даже не думаю о том, что всё слишком не вовремя.

- Да я знала, что это ты! Почти с первых минут, как только ты подошел – я узнала. Поняла, что ты тот самый мальчик, которым Саф была одержима! – выкрикивает она. – Мне это мистикой показалось. Она тебя найти хотела так долго. Я думала, она тебя выдумала! А ты сам ко мне подошел. Точно такой, каким она тебя описывала. Да и рисовала множество раз! Не понимала, как такое возможно и решила с тобой пообщаться.

Если я и ожидал какого-то поворота событий, то только не такого.

Мы смотрим с ней друг на друга, словно считываем изменения друг в друге.

«Она со мной стала встречаться, чтобы…», - отгоняю от себя непрошенную мысль. Но ненадолго.

- Ты хочешь сказать, что стала со мной встречаться только из-за того, что Сафия обо мне рассказывала? – да ну, полный бред.

Каждый чертов день наших отношений я был уверен только в одном – мы любим друг друга. Да, сложно. Да, после рождения сына мы часто ругались. Но никогда не возникало сомнений…

- Нет, Сереж, нет! – она понимает, что только что сказала. Так активно начинает крутить головой, что я переживаю, как бы ни открутила шею себе. – Ты мне быстро понравился. Может не после первой встречи, но вскоре я поняла какой ты и... Я не смогла ей сказать. До тех пор, пока она сама наши совместные снимки у меня в телефоне не увидела. Ей тогда плохо стало. У нас дома. На несколько секунд она отключилась, а потом, в панике, я начала в ее сумке рыться, чтобы таблетки достать, и нашла ту самую фотографию. Она ее с собой таскала много лет.

- Какую фотографию? – абсурдность зашкаливает.

Оказаться объектом чьей-то одержимости совершенно невесело. Хреново, я бы сказал.

- Фотография, где вы маленькие…, - шепчет Маша. – Ты. Сафия. И её брат. Вы там совсем маленькие. Расим ещё жив.

Просто нет слов.

Обхватываю переносицу двумя пальцами. Крепко сжимаю. Надавливаю до боли. Хочется каким-либо способом в чувства себя привести.

- У неё то же заболевание, что и у брата? - спрашиваю.

Тишина длится какое-то время.

Ответом мне служит тяжелый вздох Маши.

Играют девчонки, конечно, по-крупному.

Одна пределы жертвенности исследует. Вторая – человеческие возможности на прочность проверяет. Остальным остается только любоваться и получать удовольствие.

- Саф сказала, что так будет лучше, что это никак на нашей с ней дружбе не скажется. Только попросила беречь тебя. Я ей обещала. И не справилась…

Если бы можно было на часок в преисподнюю опуститься – отдохнуть, я бы с радостью.

- Надеюсь, ты не ждешь от меня восторженной реакции, Маш, - произношу сухо. – Я бы предпочел знать, что в нашем доме бывает человек, влюбленный в меня с детства, хоть я его и не помню.

- Я боялась, что ты тогда обратишь на неё внимание! Мне нравилось, что ты к ней равнодушен! И не хотела это менять, - её голос звенит отчаянием. – Вот такая вот я! Не хотела вас обоих терять. Вы двое – мои любимые люди! Я ведь не знала…

Надо спускаться. Скоро подъедет мама Сафи, но не двигаюсь. Рассматриваю поджатые, дрожащие губы Маши. Маленькая девочка, которая очень запуталась. Мы с ней делаем друг другу по-настоящему больно. Остальные бы так не смогли.

- Что было в том сообщении? Ты ей что-то написала, после нашего развода. Вы к тому моменту уже не общались.

- Я ей призналась во всем. Узнала, что ты с ней… и решила рвать до конца. Никогда раньше ей не рассказывала, что узнала тебя сразу. Она думала, что наши с тобой отношения - это случайность, - Маша невольно переступает с ноги на ногу. – Мне тогда было так больно. Но мало. Я хотела ещё.

Вот теперь она меня точно пугает.

- Ты серьезно? Да так оно и было! Я ничего не знал! Подошел к тебе познакомиться, потому что ты мне понравилась. Маш, неужели ты не понимаешь? – подхожу к ней и встряхиваю несильно.

Хочу осознанность в её глазах видеть. Хоть бери и тащи её под холодный душ.

- Ты не понимаешь! Мы с ней подруги были…

- Маша, уже неважно.

- Ты к ней сейчас поедешь? К ней, да? – вскидывает голову. С тоской в глаза мне заглядывает.

- Ты ведь к психологу ходишь? – несколько месяцев назад она рассказала о сеансах своих. Сам я от такого далек, но раз ей на пользу идет, то был не против забирать Колю к себе или няню на это время оплачивать. Главное, что Маша духом воспаряла. А сейчас снова пиздец. – Давай, я ему позвоню?

- Мне не надо, - излишне громко восклицает. – Я не выдумала ничего, Сереж! Так оно и было!

- Я тебе верю, - хоть и не могу пока переварить. – Просто не хочу тебя одну оставлять.

Соображаю, куда б её деть. Так, чтоб под присмотром была.

- Послушай меня сейчас, ладно? – ладонями лицо обхватываю, хочу в глазах разглядеть здравый смысл. – Я не так себе наш разговор сегодняшний представлял. Совсем не так, - у нас с ней только началось общение человеческое. Двигались в сторону гармонии между родителями одного прекрасного мальчика. – Но уж мне тебя некогда подготавливать. Те цветы, что тебе курьер привозит, они от твоего отца, - считываю с её лица недоверие. Приоткрывает рот, но молчит. И на том спасибо. – Он утверждает, что хочет с тобой возобновить общение. Но боится лично приехать. Сказал, что в первых букетах были записки с адресом ресторана, в котором он тебя ждал в назначенное время, но ты не пришла.