- Я пошел за тобой, чтобы поругаться.

Не пойму шутит он или нет.

Повернувшись, смотрю на его подбородок. Выше не могу. Совесть не позволяет.

Даю ему время продолжить.

- Хотел уточнить, можешь ли ты вести себя менее раскрепощено.

В другой момент эти слова меня бы удивили и возмутили. Никаких вольностей я себе не позволяю, но образ есть образ. Работа. Тоже самое, что боксера попросить быть помягче.

- Но увидев рядом с тобой этого придурка, забыл, что за минуту до этого тебе другие мужики лапали. К этому вообще можно привыкнуть? – хмыкает он, ясно немного расслабившись.

- Вообще, статистика говорит, что большинство порнозвезд имеют серьезные отношения и даже семьи, - я знаю, не лучшая смена темы. Но понимаю это, только когда слова с уст слетают. – Не то чтобы я была сведущей…

- Не усугубляй, - Сережа выставляет руку в мою сторону, пресекая дальнейший полет мыслей. – Мы с тобой поговорим ещё об этом. Не думал, что такой образ жизни может настолько злить. Когда ты поняла, что моделинг – это то, чему ты посвятить свою жизнь хочешь? Мечта детства?

Вот это да! Неожиданно.

- Нет, в детстве я, как хотела быть, как мама - врачом. И балериной. Но, обстоятельства изменились, - Сережа не тот человек, которому скупого ответа будет достаточно. – Знаешь, я видела, как она живет. Как коллеги её. Как остальные – простые люди и во мне зрело понимание – так жить нельзя. Это ведь не жизнь, а выживание. Рассчитывать количество продуктов на месяц, потому что больше купить всё равно позволить не сможешь. Я знаю, что до сих пор за гроши её знакомые пришивают отрезанные пальцы в медпунктах отдаленных поселков, а потом отнимают их из-за процессов гниения непрекращающихся. А после ежедневного пропуска через себя тонн человеческой боли, они вынуждены все средства тратить на кредиты и еду. Это разве справедливо? Я думаю, нет, - Ло бы меня сейчас отругала.

Сережа находит мою руку, пальцы сжимает.

- Ничего возвышенного?

Я смотрю перед собой, но чувствую, как он улыбается.

- Нет, мне повезло. Я люблю то, чем занимаюсь. Мне нравится быть в центре внимания, красивой себя ощущать. Но деньги решают. Все хотят жить хорошо, даже те, кто лукавит. Быть моделью - не самое скверное, - вообще не скверное, если честно. - Так много людей привыкли нас обсуждать и осуждать, но большинство из них просто завидуют. Первое время я очень переживала, но потом поняла – они творят гнусные вещи, лишь бы карманы пополнить. Берут взятки. Воруют в столовых детских больниц продукты. Пишут сценарии к ужасно тупым фильмам. Снимают порнушку, - впервые я за день произношу слово «порно» дважды. – Всячески забивают на принципы и моральные устои. И это всё с одной целью – заработать, как можно больше бабла. То есть цель у нас одна. Но мне для её достижения требуется улыбнуться на камеру, а кому-то разложиться морально.

- Ты такая серьезная. И пошутить не получится, - заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос.

Я представляю, какой растрепанной выгляжу. По сбившемуся и чертовски помятому наряду понятно и без зеркала – общипали знатно меня.

Когда мы до виллы добираемся, Сережа выходит первым. Обходит машину, чтобы помочь мне выбраться.

Неторопливо спускаю на землю ноги и оказываюсь зажатой между авто и мускулистым телом мужским.

- Почему у тебя кровь носом пошла? – спрашивает серьезно. Зафиксировав пальцами мой подбородок, заставляет в глаза ему заглянуть.

Мария

Поверить не могу.

Я решилась!

Как такое возможно?! У меня мурашки по коже бегут от собственной отчаянности. Почти всю ночь я не спала и думала, как так вышло, что я не побоялась рискнуть?! Пришла к выводу - всё дело в Саяре. Предложи мне кто-то другой такой безбашенный шаг, я бы отказалась. Но таким, как она не отказывают.

Я никогда не была такой… роскошной и уверенной в себе. Перед нашим с ней знакомством, Сережа много раз рассказывал мне о своей несравненной Яре. И всё равно реальность превзошла ожидания. Надо увидеть её, чтобы понять, о чем я говорю.

Всё прошло на удивление просто. Мама как раз с кем-то по телефону ругалась, закрывшись в своем кабинете. Я смогла беспрепятственно подняться, собрать вещи и Колю спящего забрать.

Единственно, что до сих пор меня беспокоит – угрозы мамы в адрес Сережи. Что будет, если она подумает, что я к нему сбежала. Уверена, именно так они с Марком и подумают. Кто же ещё мне помочь может?

Господи… Какая же дура…

«Не захочет больше Сережа тебе помогать, - напоминаю себе. – Разве не этого ты добивалась, упорно отталкивая его?!».

Мы так прекрасно знаем друг друга, что каждая слабая точка друг друга у нас под кожей сидит. Самое страшное для него – быть брошенным. Это тянется из детства. Он очень тяжело перенес потерю родителей. С Димой они не были близки. В круге любви лишь Яра оставалась. Я знала, какую он хочет семью. Я ему её обещала.

Именно эта часть его, та, что запрятана глубоко. Никому её не показывает. Он никогда не справится и не примет того, что я сделала. Намеренно ударила по самому больному месту. Мне самой от себя было тошно, когда я те фото и видео выкладывала. Но другого варианта справиться я не видела. Я не стала ни у кого просить помощи, считая, что мне никто не захочет помогать.

Ехали к Нагорным домой мы в гробовой тишине. Единственное, что я слышала – биение собственного сердца. Мне хотелось попросить Яру остановить машину, но я не решилась. Страх потерять сына сковал всё внутри.

Ценнее, чем он у меня ничего нет.

Я догадываюсь, как Сережа может воспринять предложение отсудить у меня Колю. С энтузиазмом!

Сделать мне так же больно, как и я ему.

Идея может стать слишком заманчивой. Тем более, теперь я знаю, каково это - видеть его с кем-то другим.

Не хочу думать об этом. Но не могу перестать.

Боль, что разъедает каждую клеточку тела. Мешает дышать и жить дальше.

Возможно, Коле бы было лучше жить не со мной…

Не представляю своей жизни без него. Самое лучшее, что в ней есть – это он. Раньше ещё его папа был. Вместе с ним я потерла счастье.

Смотрю на своего мальчика, он всё ещё спит. Уморился от нашего приключения. Ручка, сложенная в кулачек, подпирает щёчку. Ножкой придавил зайца к кровати.

Они даже спят с папой похоже. Сереже тоже нужно кого-то держать во сне.

Мне кажется, эта агония никогда не закончится.