- Неприятные ассоциации? Я слышал, у многих такое бывает после тяжелого детства, - поговорить о Саф Жека всегда не против.

Ещё бы я знал. Выпросить у неё хотя бы детское фото – уже успех. Вскользь она упоминает, что одноклассники, особенно в начальной школе её не любили и жестко дразнили.

Слышать такое неприятно. Мы, конечно, тоже отбитые были, но девчонок по-жесткому никогда не обижали.

- Может, сам у неё спросишь?

- А можно? – взгляд друга загорается. – После вашего с ней… объединения, я не пишу ей. Знаю же твои заскоки.

Я вперед подаюсь. Смотрю на него долго.

Навряд ли я буду ревновать кого-то так же сильно, как Машу.

С женой дело было не только в собственнических чувствах. Ей требовалась защита, и я это знал. Подсознание улавливало сигналы. Опасный типаж девушек, ты к ним запредельно привязываешься. Привыкаешь быть нужным.

- Зависит от цели твоего общения. Если дружеское, то я не против. А если…, - пожимаю плечами, дескать, не обессудь.

- У вас с ней всё серьезно?

- А как ты думаешь, если она там, а я тут? Ты знаешь – я никуда не хочу уезжать, а Сафи не вернется жить сюда.

Мы с ней никогда не обсуждали будущее. Да и зачем? Сегодня она здесь, завтра летит через полмира. За эти все месяцы едва ли два десятка наших встреч наберется.

- Зачем оно тогда надо было? – не унимается Кретов, начиная меня раздражать.

- А ты как думаешь? – спрашиваю грубее, чем следовало бы.

Оба понимаем, ничем хорошим разговор не законится.

- Она особенная, - произносит серьезно. – Я бы тоже не устоял.

К счастью, официант приносит заказ. Пока друг отвлекается на еду, я вспоминаю, как Маша пыталась узнать, как дела у Сафии. Спрашивала, не просила ли та ей передать что-нибудь.

Уточнять у неё, почему она перестала общаться с подругой, я не стал. Сейчас этот вопрос потерял всякую актуальность. Ждать, что они помирятся – глупо.

К тому же у нас с Машей своих миллион нерешенных вопросов, чего уж там.

Я никогда не пойму, зачем было именно так расходиться. Мы несколько лет друг другу нервы трепали. Наверное, был вариант отпустить друг друга по-человечески. Особенно учитывая, чем их отношения с Марком закончились.

К слову о Марке.

Приподняв руку, смотрю на часы. Скоро надо будет ехать.

- Ты посмотрел те варианты, что я скинул? - спрашиваю, пока Женя стейк разрезает.

- Два из трех мне прямо зашли. Локация офигенная. И квадратура ходовая. С ограничениями быстро решим вопрос? Если да, то скинуть сможем легко.

Я киваю.

За несколько лет мы с ним нашли нужных людей, которые ускоренно любые вопросы с документами решают.

- Тогда надо поучаствовать в торгах, - костяшками пальцев он подбородок растирает. – На маму оформим.

- Я одной сам займусь, ты и так последнее время сам всё тянешь.

Он недоверчиво хмурится.

- Сам? Ты что, на работу свою любимую забьешь? – не сдерживается от язвительности.

Третья наша личная встреча, с тех пор, как я на работу устроился.

- Я потихоньку втягиваюсь. Тем более ночи свободны.

Он ржать начинает, едва ли не давясь едой.

- А вот нехрен было девчонку мою уводить.

Ничего ему не отвечаю.

Ночи и вправду стали странными. Если мы не болтаем допоздна с Сафи, мне снятся кошмары. В них всё. От смерти родителей, которую я не видел, но миллионы раз представлял, как она могла произойти, особенно после того, как изучил материалы дела. До маленькой девочки, снящейся мне всё чаще. Сначала сны с её участием были загадочными. На грани сна и реальности. Сейчас они пропитаны безысходностью и тоской. После них мне хочется тут же обзвонить всех своих близких, чтобы узнать, всё ли у них нормально, дабы не свихнуться от неизвестности.

Что-то отражается на моём лице, потому что Кретов уточняет:

- У Саяры всё нормально?

Ситуация с ней не отпускает. Мы все на неё дружно давим, чтобы она никуда не лезла.

Мало того, что она оказалась полна сюрпризов. Один её «знакомьтесь, это Лёша» чего стоит. Представляю состояние Руса. Все воздыхатели Маши вместе взятые не вызывали таких чувств негодования, как один это экземпляр.

- Идет на поправку.

- Какими надо быть скотами, чтоб попытаться убить девчонку, только что родившую?! Ублюдки, - рассуждает он вслух.

Так и есть. Ублюдки. Моя бывшая теща со своим другом объявлены в федеральный розыск. Сомневаюсь, что они до сих пор в стране. Следствие ведется, но они как в воду канули.

И только Руфицкий-младший верит в то, что связи ему помогут. Живет, как и жил до покушения на Яру. Каждый день едет на работу в восемь утра. С часу до двух обедает в ресторане напротив офиса. В девятом часу возвращается домой и идет на пробежку, всячески показывая, что клал он на всех. Полностью контролирует свою жизнь. Думает, что контролирует.

- Только дурак мог намеренно Алееву дорогу перейти, - резюмирует Женя.

Или отчаявшийся.

Киваю и перевожу взгляд на телефон. Его экран загорается, извещая о поступившем сообщении.

У кого-то спа-процедуры закончились.

Усмехаюсь, вспоминая, как Саф морщит носик, когда ассистентка напоминает ей о сеансе утреннего массажа.

Любое занятие может осточертеть, когда становится рутиной.

- Давай вечеров в клуб съездим? Давно вместе не отдыхали. Хрен пробьешься в твой график, - Кретов снова деда включает.

- Я не могу, - произношу, не отрываясь от экрана телефона. – У меня большие планы на сегодняшний вечер, - я долго ждал удобного случая.

Сергей

Погруженный в собственные мысли, я не сразу замечаю свободное парковочное место рядом с подъездом. Скользнув взглядом по парктронику, сдаю назад, заезжая аккурат между машин соседей своих.

На часах второй час ночи. Освободиться я планировал раньше. Но слишком увлекся.

Адреналин долбит так, что в ушах шумит и руки потряхивает.