К тому же в моей памяти наше совместное прошлое было единственным ярким пятном. И без шансов вернуться туда.

У нас с Сережей есть… был любимый парк. Наши первые свидания прошли в нём. Я показала ему, где пряталась, когда родители ссорились. Оставаться дома и слушать бесконечную ругань - не было сил. Я собирала вещи и вместо занятий с репетиром шла туда, чтобы побыть в одиночестве. Так продолжалось, пока учитель математики не сдал меня маме. Тогда собственно и появились ограничения в передвижениях. Мама контролировала мои передвижения ещё до того, как это стало модным у большинства.

Прогулки в парке в компании Сережи имели для меня особую ценность. Казалось, мы с ним вместе находимся в моем мире, частью которого Сережа не против был стать. Несмотря на всё те же разбитые лавочки и голубей, гадящих сверху на каждый свободный участок земли. Центральную часть парка облагородили. Установили аттракционы, а моя любимая часть – у реки, так и оставалась неизменной много лет.

Вспоминая те моменты, я чувствовала себя на самом дне.

С реальным, живым миром меня разделяла пропасть. Как жить нормально, я просто забыла.

Я упорно отталкивала Сережу и Сафи. Мне казалось, что всё дело в стыде перед ними. Посмотреть им в глаза и умереть от собственной глупости. Неприятно недотягивать в глазах близких для тебя людей. Я их не заслужила…

Если бы не Яра, я бы навряд ли решилась поделиться самым сокровенным с человеком, которого видела в первый раз в жизни.

Оказалось, что ничего страшного нет. Геннадий Викторович меня не обидел. Не смотрел с пренебрежением, не отмахивался от моих проблем, как от глупости. Руки и ноги после нашей встречи остались при мне.

Немного - совсем капельку, но я воспряла духом после нашей с ним встречи.

Мы с ним встретились и позавтракали в небольшом кафе. В неформальной обстановке обсудили мои проблемы. Договорились, что в следующий понедельник – через пару дней – я приеду к нему в клинику, и он снова оценит моё состояние. Пока что мужчина сделал всего несколько пометок для себя.

Он постарался смягчить эффект своих слов. Но по его глазам я поняла, что ничего радужного перед собой не увидел. Оно и понятно, я, глядя в зеркало, тоже не видела там ничего, что меня могло бы радовать.

Пустота, живущая во мне, стала пробираться наружу.

В его глазах мелькнул ужас, когда я рассказала о том, что принимала таблетки бесконтрольно.

Люди, находящиеся в депрессии при необдуманном принятии антидепрессантов, выходят в окно. Препараты дают желаемую энергию. А планы покончить с собой задолго до этого в голове зарождаются.

Никто не знает, что за демоны живут в наших головах. Их формы причудливы. Несмотря на миловидную внешность, общение с ними влечет за собой катастрофические последствия.

При клинической депрессии они посещают тебя то и дело.

Забавно, что самых страшных из них выпустила на волю моя мама. Нет, конечно, я сама, но при её непосредственном участии.

Геннадий Викторович сказал предварительно, что мне понадобится три-четыре месяца на восстановление. Острое состояние будет снято в первые недели – меня перестанут по сто раз на день накрывать волны адреналина, сменяющиеся приступами неконтролируемого животного страха.

Уже что-то.

Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина сделают свое дело, если я постараюсь им помочь. Здоровый образ жизни – от еды до мыслей. Физическая активность – большой теннис и бассейн. Новые увлечения. Общение с «экологически чистыми» людьми и ограничение токсичных источников быстрого дофамина.

Мария

Ранним утром, приняв душ, выхожу в спальню. Проснулась в семь утра, в надежде немного порисовать пока тихо вокруг.

С первого этажа шум доносится странный. Ещё раз на Колю смотрю.

Сыночек спит сладко, крепко прижав к себе плюшевого зайца. Они с Марьяшей обменялись своими игрушками и вот уже несколько дней засыпают с новыми друзьями.

На кончиках пальцев бесшумно к двери направляюсь и так же тихо выскальзываю в коридор.

Теперь голоса различимы становятся.

К Нагорным Дима приехал.

Непроизвольно руку к груди прикладываю. Сердце выпрыгнуть норовит.

Озноб по коже прокатывается лавиной холода. Захлебываюсь в чувстве раскаянья. Мне стыдно и больно. Страшно встречаться с Сережиным старшим братом. Но я ведь обещала Саяре, что буду стараться измениться. Перестану прятаться в панцире от проблем.

«Нужно с чего-то начинать», - убеждаю себя.

Не успеваю спустить на первый этаж, как слышу строгий голос Димы.

- А Сергея тебя не жалко? Только Машу? Ты, блд, помнишь, в каком он был состоянии? Если бы Гориева не позвонила, сидел бы он уже!

Не вижу его, но уверена, рычит сквозь сцепленные зубы.

Эмоциональный взрыв такой силы в себе ощущаю, что слезы течь вмиг начинают. В ушах шторм шумит.

Миллионы вопросов зарождаются во мне.

Что случилось?

И причем тут Саф?

Почему ни она, ни Саяра ничего мне не сказали?!

В который раз за последнее время начинаю медленно умирать. Не могу справиться с собой.

Стараюсь и не могу.

Мама права была - я слабая. Рядом нужен кто-то сильный, чтобы я могла вывозить происходящее.

У меня был. А я сама, собственноручно всё испортила. Неужели я думала, что проживу без Серёжи?

Первыми прорываются в сознание гадкие мысли. Они настолько ужасны, что я лицо руками прикрываю.

Нет, мама бы не стала… Она меня просто пугала… Сережа не сделал ей ничего плохого.

А вдруг она решила отомстить, за то, что я сбежала?

Дом Нагорных хорошо охраняется. Да и надо быть придурком, чтобы навредить дочке Алеева.

В прошлый раз такой поступок плачевно закончился для большого количества влиятельных людей.

Судорожно выдыхаю, пытаясь представить, что ещё могло случиться с Сережей.

Из-за чего Дима может быть так зол? Обычно он держит себя в руках, особенно с Ярой.

– Удивлю тебя. Я люблю Серёжу не меньше, чем ты. Он такой же твой, как и мой, - голос Яры звучит холодно. – Всё, что я делаю – исключительно в его интересах. Поэтому будь добр – захлопнись, - режет острыми интонациями.