– Это ужасная работа, – едва ворочая языком, произнесла Алиса.

– Это просто работа, – усмехнулся Тарас. – Не ужаснее, чем целый день бегать по городу и спасать людей. А если не спасешь? Я не двоякий, а мой напарник – да. Иногда мы выполняем вашу работу. Так вот, ни я, ни он не видим разницы.

– Мне не нравится ваша…

– А мне ваша. Серьезно, я лучше буду делать то, что делаю. Да, привык с трудом, но сейчас не стал бы менять дар. Правильно наш глава говорит: «человек такая зараза – ко всему привыкает».

Алиса попыталась улыбнуться, но это было больше похоже на гримасу боли.

– Съешь конфетку, – посоветовал Тарас. – Тебе станет легче.

Кирилл развернул обертку.

Ощутив сладкий вкус на языке, Алиса почувствовала, как к ней возвращаются силы. В груди растворялся ком ужаса и безысходности, тепло потекло по венам. Кажется, даже трава стала чуть зеленее.

– Спасибо тебе, – Кирилл протянул руку Тарасу.

– Без проблем! – воскликнул он. – Рад помочь! Позвоню, если что. А теперь прошу меня простить, но мне надо уладить формальности: милиция, тьфу… полиция, скорая. В общем, трудовые будни.

– Не мешаем, – кивнул Кирилл.

Они выбрались из леса на асфальтовую дорогу. Алису покачивало из стороны в сторону, пришлось сдаться и обхватить поданную Кириллом руку.

– Знаешь, – произнес наставник с улыбкой, но в голосе отчетливо слышалась обида. – Поначалу мне показалось, что ты боишься не встречи с Небесными или с трупом, а того, что я веду тебя чуть ли не убивать.

Алиса хотела признаться ему, что именно этого она и боялась, но решила не обижать. Ему не обязательно знать, что в какой- то момент она чуть не обвинила его в предательстве.

– Я не выставила щит…

– Ерунда. Для этого я и есть твой наставник. Ты не можешь делать все и сразу.

– Почему мне так плохо? Я все неправильно сделала?

– Ты столкнулась с энергией смерти – самой опустошающей из всех. Это высочайшее проявление энергии страха. Для этого и нужен щит. Хранители работают с энергиями. Если грубо все округлить, то в мире есть две энергии: любовь и страх. Земные и Небесные работают со второй. Сила ее настолько велика, что даже простые люди попадают под влияние, начинают вести себя странно, боятся смерти и прощаются с миром. Чаще всего думают, что они сами скоро умрут. Мы, в отличие от простых людей, чувствуем, кто именно должен умереть и приходим ему на помощь.

– Небесные провожают каждого, кто умер?

– Нет. Готовых к смерти людей считать невозможно. Если человек жил в ладу с душой, слушал себя и делал так, как считает нужным, он почувствует, что его время пришло и примет смерть спокойно. Нет, поговорить Небесный может с любой душой, но сопровождать нужно тех, кто рискует задержаться между мирами в виде призраков.

Голос Кирилла действовал на нее успокаивающе. Ему можно довериться. Теперь точно. Алиса выдохнула и прижалась к его руке в молчаливом извинении.

– Для Земных есть еще одна рабочая энергия: любовь. Она зовет нас, когда человека нужно подтолкнуть к положительным переменам. Это предчувствие чего- то хорошего, невероятного, меняющего жизнь. Но люди, как правило, так боятся перемен, даже хороших, что сидят в своем болоте до конца века. А потом и умирать боятся. А страх разрушает все.

– Поэтому не получается ставить щит, когда страшно, – пробормотала Алиса.

– Именно так, – согласился Кирилл. – Любовь – наша защита. Она окрыляет даже простых людей, чего уж говорить о Хранителях. Когда любишь кого- то, даешь ему энергию. Сколько жизней было спасено во время войны только потому, что человека любили и ждали…. Всегда отслеживай свои эмоции во время работы.

Но эмоции пришли внезапно. Ночью. Когда она с криком вскочила с кровати.

Десяток мужчин в балахонах и с кольями в занесенных над головами руках стоят вокруг ее постели с одним желанием: убить.

Алиса в один большой рывок добралась до ночника, нащупала выключатель. От ужаса, застилавшего глаза, она не сразу смогла сфокусироваться и понять, что комната пуста. Ее трясло, сердце стучало где- то в горле, уши заложило. Грудь сдавили невидимые тиски. В комнате кончился воздух. Она начала задыхаться. Сон не отпускал, боковым зрением она все еще видела неясные черные тени. Какая любовь? Какой щит? Животный, первобытный страх – вот все, что было у нее.

Упав на подушки, Алиса зажмурилась, но перед внутренним взором снова возникли черные фигуры. Ужас ледяными лапами надавил на грудь.

Она соскочила с кровати, чудом не повалившись на пол, и босиком кинулась в черный коридор. Трясущимися пальцами нащупала замок, вырвалась в тускло освещенный холл. Прохладный ночной воздух схватил за голые лодыжки, мурашки прокатились по коже. Алиса стерла пот со лба, тяжело дыша, поежилась, собираясь с мыслями. Черные окна будто смеялись над ней. Последний темный час перед рассветом заглядывал разверзнутой бездной в самую душу.

Девушка взлетела по лестнице и накинулась на деревянную дверь наставника, вдавила звонок в хрупкий пластиковый корпус, забарабанила кулаками.

Когда страх почти победил, до боли сжав раскаленные кольца, дверь распахнулась, и Алиса упала в руки Кирилла, не успев поймать равновесие.

– Что случилось? – встревоженно спросил он.

– Все они!

Она зажмурилась и разрыдалась, ткнувшись лбом в его грудь. Ее трясло. Слова застряли в горле, смешались со слезами.

– Кто они?

Он попытался отстраниться, чтобы заглянуть в ее лицо, но Алиса прижалась сильнее. Рядом с ним безопаснее.

– Люди! Эти люди в балахонах! В моей комнате!

– Тише, тише, – зашептал он, погладил ее по голове. – Это просто дурной сон. Иди в комнату, я сейчас приду.

– Нет!

Она вцепилась в его футболку, словно он мог исчезнуть.

– Ладно, ладно, пойдем.

Кирилл перехватил ее руки и отвел на кухню, усадил на холодный стул и нырнул в малюсенький холодильник, расположившийся под столешницей, достал темную бутылочку без этикетки, поднял к лампе и потряс.

– Нам хватит, – кивнул он удовлетворенно.

Когда наставник откупорил крышку, по кухне расплылся настолько едкий аромат, что Алиса мигом забыла про свой сон. Кирилл отмерил чайную ложку темной жидкости, вылил в рюмку и разбавил водой. Запахи корвалола, валерианы, ели и еще чего- то ужасно противного образовали убийственный букет.

– Давай, – Кирилл поставил перед ней рюмку. – Надо выпить. Зажми нос и залпом.

Он сделал движение, с каким опрокидывают рюмку в себя. Алиса глянула на него с недоверием.

– Мне уже полегчало, – скорчила она гримасу, отклоняясь подальше.

– Это надо выпить, – строго произнес наставник. – Не будь ребенком!

Она судорожно подбирала оправдания, чтобы не пить это. Оправдания не подбирались.

– Для чего оно?

– Настойка, чтобы кошмары не мучили. Давай, пей!

– Может быть… я сама усну?

Кирилл сложил руки на груди и посмотрел на нее как на маленького нашкодившего ребенка. Сейчас он был до того стог и одновременно мил, что Алиса вдруг рассмеялась. Смех толчками вырывался из груди, достиг наивысшей точки и сорвался в истерику.

Наставник покачал головой, опустился перед ней на колени и крепко обнял, покачал.

– Честно, я был удивлен тому, как легко ты перенесла первый контакт, – признался он, когда Алиса притихла. – Еще подумал, что ты крайне стойкая. А ты просто задавила все эмоции внутри себя. Ну, все, все. Все прошло, я рядом, с тобой. Все будет хорошо. Пей.

Он отнял руку, схватил рюмку и сунул ей под нос. Мерзкий до тошноты запах заставил ее поморщиться и отстраниться.

– Кошмар же… просто… сон… – прошипела Алиса, зажимая нос. – Уже лучше…

Он не говорил, но по взгляду было понятно, что еще одно слово и придется идти в свою квартиру прямо сейчас.

Алиса резко выдохнула, задержала дыхание и опрокинула рюмку в себя. Ее передернуло, потом еще раз, она морщилась, фыркала и трясла руками, пока Кирилл не дал ей стакан воды. Правда, один стакан так и не смог приглушить тошнотворный привкус настойки.