Алиса удивленно подняла брови, забегала глазами, лихорадочно соображая.

– Зачем? – наконец, спросила она.

– Позвало.

Девушка снова задумалась, словно припоминала что- то, прикоснулась пальцами к губам, выставила ногу вперед и подперла локоть другой рукой.

– Тебя позвало… – пробормотала она. – Ко мне… Да?

– К тебе, да, – он очень хотел ей все выложить, притоптывал ногой от нетерпения, но эта сосредоточенность его забавляла. Она и в детстве так реагировала, когда не могла быстро сообразить. Тимур стоял поодаль и делал вид, что разглядывает пешеходов, хотя сам внимательно прислушивался к разговору.

– Так… и ты… пришел…. Тебя отец отправил?

– Нет, он еще не в курсе.

Она нахмурилась. В следующий миг вспышка осознания мелькнула в ее глазах. Алиса медленно подняла на него взгляд полный удивления и неверия, покачала головой.

– Я что… – пробормотала она. – Того?

Артур захохотал, Алиса снова нахмурилась.

– Нет, прости. Нет же! А… ну, да. Того…

– Дар… – недоверчиво протянула она.

– Дар, дар!

Несколько эмоций сменилось на ее лице от полного неверия до восторга, но в какой- то момент она взяла себя в руки, сажала кулаки и медленно выдохнула. Артур улыбался так, словно выиграл в лотерею, Тимур курил, поглядывая в их сторону.

– А… – она запнулась. – Что мне делать?

– Возвращаться домой?

Алиса посмотрела на него так, что он поежился. Как будто сказал какую- то гадость.

– Что такое?

– Ничего… Я… мы не ждали уже. Никто не ждал. Ни мама, ни Александр, ни я…

– А оно случилось!

Алиса металась, в ней боролись чувства, она кусала губы и сжимала пальцы.

– Вчера, – внезапно произнесла девушка. – Вчера я шла с работы и столкнулась с каким- то парнем. Он извинился и вдруг сказал, что рад меня видеть, ведь не каждый день встречаешь Хранителя… я так удивилась, представляешь? Я все думала, думала. Ведь дара нет, а он меня почувствовал. Всю ночь не спала… утром решила, что надо поговорить с Александром, спросить, может, он все- таки что- то придумает, поможет мне…

Артур надолго задумался. Их обогнула недовольная бабуля и разворчалась, что они загородили всю дорогу.

– Только вот, – продолжила Алиса, – я не уверена, что стоит…

– Ты так говоришь, как будто не хочешь, – произнес Артур.

А, может, она и правда не хочет? Сколько ей? Двадцать шесть? У нее, должно быть, уже налаженная спокойная жизнь, работа, жених, подруги…. И вдруг появляется он, человек из прошлого, и зовет домой. Где ее дом?

– Я не верю. Сколько тебе? Тридцать? Сколько ты работаешь уже?

– Двадцать восемь. А работаю сам уже двенадцать лет.

– Вот! Видишь! А мне двадцать шесть, и только к тридцати, дай бог, я смогу начать работать!

– Ты пессимистка! – возмутился Артур.

– У меня украли четырнадцать лет… – грустно покачала головой.

Украли. После гибели ее отца, мама Алисы собрала дочь и увезла в другой город. Они исчезли. Боялись, что тот, кто убил отца, будет искать их. Лишь спустя четыре года убийца был найден, а они смогли вернуться. Но у Алисы дремал дар. После пережитых потрясений уже никто не верил, что она сможет стать одной из них. Ее мама винила себя, а отец Артура винил себя. Но, пока все винили всех, Алиса жила простой жизнью, которая и вовсе не была ей предназначена.

– Я понимаю, – кивнул Артур строго. – Но… возможно, пора их вернуть?

Алиса посмотрела на него с надеждой, вздохнула и медленно кивнула головой:

– Пора.

Сидя в кабинете главы, Артур нервничал, тряс ногой, ковырял ногтем заусенец на большом пальце и задумчиво смотрел перед собой. Тимур сохранял полное спокойствие, сложив руки на груди и привалившись плечом к шкафу с документами. Кажется, он и вовсе задремал в какой- то момент.

Белоснежный кабинет находился на последнем этаже старой кирпичной пятиэтажки. Когда- то это была жилая комната, но чуть позже глава переделал ее под свой кабинет. Помещение вмещало массивный письменный стол с аккуратно сложенными на нем папками, блокнотами, тетрадями. У самого края, светилась совершенно не подходящая к интерьеру настольная лампа с зеленым плафоном, позолоченными элементами и массивным прямоугольным основанием из мрамора. Слева и справа от входа тянулись открытые шкафы, заваленные папками и книгами. Стулья то и дело перемещались по кабинету приходящими.

Глава задумчиво смотрел в потолок, положив загорелые руки на подлокотники. Седина посеребрила его черные как смоль волосы, вокруг темных, почти черных глаз залегли глубокие морщины. Высокий широкоплечий мужчина выглядел не старше сорока пяти, хотя ему было уже за пятьдесят. Он всегда держал прямую осанку, носил костюмы и выглядел так, словно готов к совещанию у президента. Артур замечал, с каким интересом на него косятся и молодые девушки, и взрослые женщины.

– Тяжело, – наконец, произнес Александр, опуская голову на посетителей. – Я, честно говоря, и не думал уже, что это случится. Еще и двоякая…

Он потянулся вперед, придвинул пепельницу, достал сигарету из пачки и принялся мять ее между пальцами. Артур ждал, дергался и вздыхал. Глава ненавидит спешку, а парень ненавидит ждать. Но сейчас приходилось держать себя в руках.

Оставалась капелька, крохотная капелька надежды, что Алису сделают его ученицей.

– Кого ты назначишь ей в наставники? – осторожно спросил Артур, потому что у него сдавали нервы.

Тимур вздохнул и приоткрыл один глаз. Глава поджал губы и закурил, глянул на него.

– Она двоякая, – повторил он.

Артур начал злиться. Потому что Александр указал на то, чего нет у него: два дара. А глава никогда не говорит просто так.

– Ей нужен двоякий наставник, – продолжил он. – Двоякий…

Сердце больно сжалось.

– И это не я…

Злость взметнулась внутри.

– Не ты…

Глава все еще пребывал в размышлениях, глядя в никуда и подперев висок большим пальцем. К потолку поднимался, закручиваясь, сигаретный дым. В окно залетали звуки улицы. На стене мерно тикали часы. У Артура дергался глаз.

– Отдаешь ее Грише? – спросил он, сдерживая нетерпение из последних сил.

– Гриша много лет игнорирует свой дар. И у него есть напарник, который без него не справится.

– Я могу быть Роминым напарником! – встрепенулся Артур. – Снова…

Александр покачал головой, вздохнул.

Злость внутри начинала закипать и булькать. Вот- вот вырвется наружу.

– Ты…– внезапная вспышка осознания. – Ты сам будешь учить ее? Потому что она дочка тети Любы?

– Тетя Люба, – глава пригрозил ему двумя пальцами с зажатой между ними сигаретой. – Уехала в Волгоград четырнадцать лет назад. Сейчас она для вас Любовь Андреевна. Проявите уважение!

Артур считал, что называть по имени отчеству близких людей – не уважение, а отдаление. Он называл учителей по имени отчеству, сотрудников столовой и старых Хранителей, которых едва знал. Но никак не женщину, которая десять лет заменяла ему мать.

– Но…

– Повторять не буду, – строго произнес глава. – И насчет напарника. Ты забыл еще одного свободного двоякого.

Кажется, он на минуту забыл, как дышать, а не еще одного свободного двоякого. Потому что им был человек, с которым Артур вел войну вот уже четырнадцать лет. С тех пор как уехали Алиса с мамой. Друг, с которым они были с рождения. Враг, с которым он будет до смерти.

– Ты же не отдашь Алису Кириллу? – Артуру стоило нечеловеческих усилий говорить сдержанно, злость внутри уже бурлила у самого- самого края его чаши терпения.

– У меня нет вариантов, – кивнул Александр. – Он сильный Хранитель, хороший наставник, у него много опыта, знаний…

Еще одна капля упала в чашу. Последняя. Переполнила.

– Да он не переносит нас всех! И тебя в первую очередь! Тетя… Любовь Андреевна причастна к тому, что его отец сел в тюрьму! А ты отдашь ее дочь ему!

– Так, – глава стукнул кулаком по столу и метнул быстрый взгляд на широкую ножку настольной лампы, тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться. – Кирилл все еще сотрудник Хранилища и хороший наставник. Его личная неприязнь не может мешать работе.