Каждое утро улыбаясь Коле, где-то в глубине души я оставляю себе пути отхода, на случай если не смогу принять такое существование, и каждое утро из-за этого я чувствую себя самым отвратительным человеком на земле.

— Замечательно, — Роман Викторович довольно потер руки, — Вернемся в мой кабинет и обсудим детали.

Мы снова пошли по коридору, но в этот раз я уже не озиралась по сторонам в восхищении, а замкнулась в себе и своих мыслях. Правда, вынырнуть из размышлений все же пришлось. Неподалеку раздался знакомый смех, и я ощутила, как внутри разрастается злость.

Обернувшись, я заметила у одного из кабинетов шайку девчонок — тех самых, что не дают прохода моей Верочке. Вспомнив все, что произошло тогда, я вдруг осознала, какую ошибку совершила.

— Постойте, Роман Викторович, — сквозь зубы процедила я.

Мужчина обернулся и удивленно посмотрел на меня.

— В чем дело?

— Вот эти малолетние хамки, — я вытянула руку, указывая на обидчиц, — Позволяют себе задирать мою ученицу просто за то, что она не так обеспечена, как их мамочки и папочки.

Мое громкое возмущение привлекло внимание. Со всего этажа к нам стали стягиваться ученики и даже учителя. Главная зачинщица охоты на Веру смерила меня равнодушным взглядом. Она знала, что ей ничего за это не будет. Ее не погонят с позором из лицея. Не накажут исправительными работами. И даже не поставят двойку за плохое поведение.

— Полагаю, вы ошиблись, — директор покачал головой, коротко глянув на девочек, — В нашем лицее с особой строгостью относятся к поведению.

Мужчина хотел рассказать еще много хорошего про свой великолепный лицей, но я выставила вперед руку, перебивая его.

— Я не ошиблась. Эти самые девочки неоднократно приставали к моей ученице, а на днях я сама стала свидетелем очередной драки.

Роман Викторович приподнял очки и потер переносицу двумя пальцами.

— Надежда Львовна, давайте поговорим в кабинете?

— Ну уж нет, пусть все слышат! — возразила я, входя во вкус, — Роман Викторович, я отказываюсь от вашего предложения. Да, моя школа старейшая в городе, но в ней уважают друг друга и без строгих стандартов. А те, кто не уважает, — я перевела глаза на Лену, которая спряталась за главу шайки, — Те уходят учиться к вам.

— Вот душнила, — тихо, но все же слышно протянула та соплячка, которая показала мне средний палец, когда я кинулась Верочке на помощь.

— Настя, помолчи! — прикрикнул Роман Викторович, а девочка, которой, казалось, было плевать даже на директора, только закатила глаза.

Я снова ткнула в нее пальцем, привлекая внимание.

— Учти: если я снова увижу тебя или кого-то из твоей своры около Веры, видео с дракой попадет в полицию. Тебе ведь уже есть четырнадцать, верно? — усмехнулась я, намекая на возраст, с которого начинается уголовная ответственность. На самом деле никакого видео у меня, конечно, не было, и я всего лишь отчаянно блефовала. Однако, мои старания возымели эффект.

Девочка отвела взгляд, стараясь оставаться равнодушной, но я заметила, как вся ее поза стала более напряженной. Я перевела жесткий взгляд на Романа Викторовича и резюмировала:

— Имейте ввиду: я не шучу, — круто развернувшись на каблуках, я направилась к приемной, чтобы забрать верхнюю одежду.

К счастью, озадаченный директор за мной не последовал. Он подхватил Настю под руку и оттащил в сторону на приватный разговор. Меня же провожала целая сотня любопытных взглядов, и в этот самый момент я чувствовала себя сильной и непобедимой. И мне хотелось, чтобы так это и было. Чтобы ни одна гадюка больше не подобралась к Вере.

Уже на самом выходе из лицея меня остановил охранник. Он кивнул на стол, за котором стояло несколько мониторов, отображающих показания камер со всей школы.

— Здорово вы директорскую дочку осадили, — восхитился он, — С этой девчонкой вообще никакого сладу нет.

— Что? Настя дочка Романа Викторовича? — удивилась я, и охранник кивнул, открывая для меня турникет.

Я неодобрительно покачала головой, и, махнув на прощание мужчине, покинула лицей с чувством выполненного долга.

После того, что произошло, мне захотелось вернуться в свою школу и взглянуть на детей, на учителей другими глазами. Будто знакомство с изнанкой лицея каким-то образом сблизило меня со своей школой.

***

Я просто стояла у входа в школу и наблюдала за тем, как рабочие обновляют фасад. Да, это здание никогда не станет таким же фешенебельным, как лицей, но теперь, когда ремонт, устроенный Антоном, близится к концу, первая школа города выглядит совершенно иначе.

Да, кабинеты так и остались небольшими, но новые окна и перекрашенные стены сделали их светлее. Строители сменили напольное покрытие и внесли парты и стулья, доставленные прямо с фабрики. Каждый класс получил то оснащение, которое было запрошено директором Людмилой Сергеевной.

Глядя на школу, я ощутила особую благодарность к Антону и всему, что он делает в рамках благотворительных кампаний. Все-таки он был и остается хорошим и честным человеком. Просто я его не люблю. А он не любит меня.

Где-то сзади просигналил автомобиль, и я, обернувшись увидела, как из Весты вылезает Коля. Он закрыл машину и направился ко мне, ни на секунду не переставая улыбаться. Вот этого мужчину я люблю. И пусть у него нет тех денег и возможностей, что есть у Антона. Со временем я обязательно забуду московскую роскошь и перестану сожалеть о прошлом. А, может, мне удастся уговорить Колю тренировать в одной из престижных спортивных школ Москвы, и жизнь заиграет прежними красками. Лишь бы он был рядом и всегда улыбался мне этой чудесной открытой улыбкой.

— Зачем ты приехал в школу? — удивленно спросила я, незаметно для окружающих касаясь руки Коли.

Наши пальцы сплелись, и я ощутила, как по всему телу понеслась волна тепла.

— Конец четверти, нужно выставить оценки, — шепнул он, с невыразимой нежностью глядя на мои губы.

Рядом с Колей ко мне вернулась уверенность в том, что я делаю все правильно. Мне дико хотелось поцеловать его, но я понимала, что во дворе школы под пристальным взглядом любопытных коллег, столпившихся у окна в учительской, делать это было как минимум неприлично.

Обменявшись понимающими взглядами, мы с Колей разъединили руки и направились в школу. Дети уже разбежались по домам, и только в учительской кипела жизнь. Коллектив в полном сборе обсуждал итоговые оценки, самые яркие события года и планы на новогодние каникулы.

Коля взял себе стопку журналов и погрузился в выставление оценок. Я своему маленькому классу уже наставила пятерок, так что теперь осталось лишь провести обещанную презентацию коллекции, которую мы отшили из старой одежды.

— Коллеги, я приглашаю вас на небольшое мероприятие завтра, — с загадочной улыбкой произнесла я, — Мы с девочками хотим показать, над чем работали все это время.

— Ого, будет что-то грандиозное? — удивилась Ольга Александровна.

— Да, — в моем голосе прозвучала гордость, ведь я действительно гордилась тем, что нам удалось сотворить. Но от всего этого мероприятия я ждала еще кое-чего очень важного.

— Где будете показывать? — поинтересовалась Анжела Викторовна.

— Могу любезно предоставить вам спортзал, — Коля прикрыл журнал и глянул на меня с улыбкой.

— Не нужно. Мы встречаемся не в школе, — я выдержала короткую паузу, подогревая интригу, — Но это рядом. Я прошу вас собраться на крыльце школы в два часа дня.

Коллеги зашушукались, делясь между собой догадками. Они выглядели по-детски радостными от того, что им выдали интересную задачку, за решение которой их ждет приглашение на бал. На модный бал, если быть точнее.

Забавно, как с приближением Нового года меняются люди. Одни в спешке скупают подарки, другие сверяют списки ингредиентов для салатов, третьи и вовсе пребывают в романтично-поэтичном состоянии духа.

Говоря это, я имела ввиду Ольгу Александровну. Та то и дело отвлекалась от журнала и мечтательно поглядывала в окно.