И я всегда относилась к этому с пониманием. Я осознавала, что Антон — взрослый мужчина с огромной ответственностью за корпорацию, и свидания со мной просто не могут быть для него на первом месте. Тогда мы оба получали то, что хотели: Антон — красивую любящую женщину, не требующую внимания, а я — финансовое благополучие и сногсшибательные туфли.

Антон поднялся с кресла, скрипнув кожаной обивкой, и направился ко мне. Аккуратно притянув мое тело к себе, мужчина бережно смахнул с моего лица прядь светлых волос.

— Надин, — ласково произнес он, — У меня серьезные намерения в отношении тебя, но я не готов к тому, что рядом со мной будет женщина, которая ценит меня только за деньги.

— Я не такая, — тихо возразила я, и это было правдой.

У Антона было много других добродетелей. Он был открыт, щедр, готов был выслушать, когда это нужно, и всегда мог прийти на помощь. Про таких, как он, говорят «как за каменной стеной», и я искренне не хотела его терять.

— Проведи этот год в школе, пообщайся с детьми, с преподавателями. Тебе нужно сменить окружение, — мягко пояснил любимый мужчина, и я только кивала в ответ, как китайский болванчик, — Ты все поймешь. Ты вспомнишь, как это — любить людей, не взирая на их положение. И тогда, моя девочка, ты станешь лучшей женой, что я только могу себе представить.

В уголках моих глаз собрались капли слез. Я подняла на Антона влажный взгляд и неуверенно пробормотала:

— Ты делаешь мне предложение?

— Да, — мужчина тихо рассмеялся, — Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Надин. Но сначала нам нужно пройти через это небольшое испытание.

Отработать год учителем труда в мелком городишке. Достаточно ли небольшое это испытание?

Теплые карие глаза мужчины смотрели на меня в ожидании ответа, и я, сдавшись на поруки его обаянию, кивнула.

— Хорошо, ваша взяла, — согласилась я, даже не представляя, на что только что подписалась.

— Буууулкин, стоянка две минуты! — громогласный голос проводницы разнесся за дверью купе.

Физически я была уже готова к встрече с новой реальностью, в которой мне предстояло прожить целый год. Чемодан стоял у самого выхода, неприятно поскрипывая колесиками по полу. Последний вагон вихляло из стороны в сторону, и мой багаж укатился бы с места, если бы не твердый стопор на колесиках. Не стоило доверять покупку билетов секретарше Антона. У меня есть смутное предчувствие, что все женщины, окружающие моего жениха, взъелись на меня и только и ждут возможности хоть как-то подпортить мою жизнь.

На чемодане высились еще две полные сумки Луи Витон, и, с тоской глядя на них, я в очередной раз подумала, что на самом деле эти сумки должны лететь в бизнес-классе куда-нибудь, где говорят по-французски и едят на завтрак круассаны. А едут в Булкин.

За окном было уже темно, и только вдоль железнодорожных путей светили фонари, от унылого света которых на душе стало еще противнее. Поезд постепенно сбавлял ход, и, когда показалась ярко освещенная платформа, я выдохнула прочь все сомнения и, поднявшись, покатила багаж к выходу.

На перроне меня должен встретить таксист, заказанный той же самой секретаршей, так что, вероятнее всего, на съемную квартиру я поеду на телеге, запряженной ослом.

— Девушка, давайте я вам помогу, — в тамбуре перед самым выходом мой багаж принял весьма воспитанный молодой человек, хоть и слегка хамоватый с виду — впрочем, его образ казался таковым во многом из-за бритой налысо головы.

— Буду благодарна, если поможете спустить чемодан вниз, — я вежливо улыбнулась, и заметила, как парень хвастливо развел плечи, словно бабуин, решивший своим величавым видом привлечь львицу.

Поезд остановился, и мы с моим внезапным помощником спустились по крутой лесенке на перрон. Зябкая сентябрьская ночь распахнула полы клетчатого пальто и царапнула холодом мои ноги в тоненьких колготках. Я одернула юбку вниз и плотнее запахнула пальто, и только потом заметила, каким восхищением горели глаза молодого человека.

Да, вероятно, в Булкине такие ножки еще не ходили.

С нескрываемым удовольствием я глянула на лакированные туфли с острым металлическим уголком и кивнула сама себе. Точно, таких ножек в этой дыре еще не было.

И моей ноги бы тоже не было, если бы ни отвратительная выдумка Гелы. Подумать только! Отправить меня работать трудовихой в школу под предлогом того, что я якобы слишком капризная.

Неужели она действительно верит, что, избавившись от меня на какое-то время, сможет урвать толику внимания Антона? В ее возрасте пора бы уже укротить девичью наивность.

— Вас встретят? — участливо спросил молодой человек, продолжая с интересом разглядывать меня. Держу пари, он хотел бы, чтобы я оказалась одинока.

Что может быть лучше, чем прекрасная одинокая незнакомка, стоящая посреди пустого перрона в полной растерянности? Только прекрасная одинокая незнакомка в окружении именитых брендов.

Хотя, судя по взгляду парня, неприятно блуждающему по мне сверху вниз и обратно, бренды его не интересовали. И мне, признаюсь, даже стало немного некомфортно под таким пристальным вниманием, ведь я и в самом деле была всего лишь одинокой и беззащитной незнакомкой, сошедшей с поезда в неведомой глуши. И я определенно была прекрасна, чего мой попутчик не мог не заметить.

— У меня была забронировала машина, — деловито ответила я, толкая чемодан в сторону вокзала, — Спасибо за помощь!

Только назойливый кавалер не торопился покидать мое общество, и мне стало казаться, что первый день в Булкине станет последним днем моей жизни. Покинув вокзал в сопровождении молодого человека, я остановилась на парковке и стала картинно осматриваться в поисках такси.

Только всматриваться в совершенно пустую криво заасфальтированную площадку было даже глупее, чем брать с собой целый чемодан дизайнерских туфель в город, в котором совершенно нет нормального асфальта.

— Так где ваша машина? — с ухмылкой на губах спросил помощничек, и я лишь растерянно улыбнулась, хаотично жонглируя оправданиями у себя в голове.

Интересно, если со мной действительно что-то случится, Антон свернет шею своей ядовитой помощнице? Ведь идея всего этого цирка принадлежит именно ей.

Что, если по велению Гелы за мной не то что телега с ослом — за мной вообще ничего не приедет? Зная эту коварную злодейку, можно предположить, что наглец, вызвавшийся помочь мне с сумками, тоже вполне может оказаться наемным маньяком, который избавится от меня по указу своей кобры-хозяйки.

Пока я переживала о том, что на последней неделе моды не выбрала стильный лук для погребения, на парковке, бледно мигнув фарами, появилось чудо отечественного автопрома. Ну что ж, это лучше, чем ничего. Но секретарше я это еще припомню!

— А вот и моя машина! — бодро рапортовала я, ковыляя по кривой дорожке к остановившейся машине.

Бросив чемодан у багажника, я распахнула заднюю дверь и спешно скрылась в салоне автомобиля. К счастью, молодой человек из поезда не стал меня преследовать. Он остался стоять на своем месте, наблюдая за мной с озадаченным видом.

— Уберите багаж! Чего вы расселись? — возмутилась я, не отрывая взгляда от парня на улице, будто стоит мне отвернуться — и он ринется к машине, чтобы утащить меня в ближайший пролесок.

— Не понял, — неуверенно протянул водитель, и я, раздраженно рыкнув, повернула к нему лицо.

На меня, обернувшись, смотрел симпатичный молодой человек — едва ли намного старше меня. В темноте его озадаченное лицо выглядело глуповатым, и я, вспомнив Маттео, пожалела, что не взяла шанелевскую сумочку — грозу нерадивых водителей.

— Что тут непонятного? — резко спросила я, — Мой чемодан на улице. Положите его в багажник. Или у этого корыта нет багажника?

— Ммм, — только и протянул светлоглазый парень в тонкой шапочке кирпичного оттенка.

Не испытывая моего терпения, он вышел из машины. Пока тот располагал мои сумки в багажнике, я снова вернулась к попутчику из поезда. Тот широко улыбался, глядя в нашу сторону — но не на меня, а на водителя.