***

Ноги утопают в теплом песке, и я, смеясь, поднимаю голову вверх, подставляя лицо палящему солнцу. Слух ласкает приятный шелест океана и музыка, манящая танцевать своими южными мотивами. Оборачиваюсь и вижу Колю — он стоит, преклонив колено в песок, и держит на вытянутой руке кольцо, свернутое из фольги. Улыбаюсь, тянусь к нему. Но тут лицо парня искажается яростью, а из-за моей спины появляется Антон. Он хватает меня за предплечье и, силой удерживая мою руку, надевает на палец платиновое колечко от Картье. Коля бросается к нам, и…

И я резко вскакиваю на постели и, запутавшись в одеяле, едва не падаю на пол.

Я встряхнула головой и потерла виски, сбрасывая с себя остатки сна. Антона здесь нет. Хотя он, конечно, все еще есть в моей жизни, и мне нужно как-то сказать, что его невеста изменила ему два раза с самым привлекательным физруком во всем мире.

Чувствовала ли я стыд? Нет. Так уж вышло, что Антон тоже изменил мне в прошлом году, и я взяла с себя слово, что, простив его, я однажды позволю себе поддаться искушению и вкусить запретный плод. Правда, тогда я даже не предполагала, что в самом деле встречу человека, который вскружит мне голову.

И сейчас этот человек возится на моей кухне и тихо подпевает незнакомой мне песне.

Я поднялась с постели и, обернув простынь вокруг обнаженного тела, проскользнула в ванную, чтобы немного освежиться перед тем, как предстать перед Колей.

На кухню я вошла уже умытая, причесанная и одетая в белый шелковый пеньюар. Из-за приятной латинской музыки, негромко играющей из динамика телефона, Коля не сразу заметил мое присутствие. Он стоял у плиты и, судя по запаху, готовил сырники, и я буквально ощутила, как в память на долгие-долгие годы врезается эта картинка.

Редкое в декабре солнце ласково гладит рельефную спину Коли, и мне хочется плакать от того, как прекрасна россыпь веснушек на его плечах, как слегка курчавятся отрастающие светлые волосы, как тепло звучит его голос, подпевающий исполнителю из телефона. Все в этом моменте наполняет меня изнутри словно воздушный шарик, и я, окрыленная нежностью, рискую оторваться от земли и улететь высоко-высоко.

Колино сильное тело прикрывал забавный розовый фартук, который был в этой квартире еще до моего приезда, и я поймала себя на том, что не могу оторваться от этого сочетания грубой мужественности и мягкой розовой ткани. И тут меня осенило! Что, если это — именно то, чего так не хватало моей коллекции?

Легкая, воздушная женственность.

Резко очерченные детали, добавляющие образу остроты и присущей мужчинам силы.

Цвет. Розовый цвет, который я так любила с самого детства и от которого избавилась, едва стала прятать саму себя глухие двери.

Может быть, именно этого момента я ждала все это время, чтобы здесь и сейчас полуголый Коля в розовом фартуке дал мне ключ к вдохновению.

— Пахнет вкусно, — шепнула я, а Коля, вздрогнув, обернулся и широко улыбнулся мне.

— Опять ты подкрадываешься, — мягко пожурил он, осматривая меня с ног до головы восхищенным взглядом. От такого взгляда хочется плавиться, как мороженое на летнем зное.

— Мужчина никогда не готовил для меня завтрак, — заметила я, усаживаясь на стул у окна, — Такая приятная музыка.

Я подвинула Колин телефон ближе, чтобы посмотреть название песни — Coladinho от группы Andre&Kadu. И, так как название мне ничего не дало, я удивленно уставилась на физрука за плитой.

— Это сертанежу — особое направление музыки в Бразилии, — пояснил Коля, отвечая на мой вопросительный взгляд, — Я подсел на эту музыку, когда жил в Латинской Америке. И, кстати, — он лукаво улыбнулся, глядя на меня, — Эта песня напоминает мне о тебе.

— Почему? — удивилась я.

— Она о мужчине, который влюблен, как сумасшедший, — Коля присел на второй стул и придвинулся ближе ко мне, то и дело прыгая взглядом с моих глаз на губы и обратно. — Догадываешься, в кого влюблен я?

— Значит, ты и по-португальски говоришь? — сменила я тему, стараясь выдержать паузу, а у самой голос дрожал от желания скорее ощутить на себе Колины поцелуи.

Парень хрипло рассмеялся и прижался к моим губам, но долго наш поцелуй не продлился. Колин телефон завибрировал, а на экране высветился входящий звонок от абонента «Анжела».

— Почему тебе звонит Анжела? — нахмурившись, спросила я, но Коля, не ответив, принял вызов.

— Да-да, я уже бегу, — виновато пробормотал он, — Прости, что задержал. Скоро буду.

Сумасшедший влюбленный сбросил вызов и снова склонился надо мной, чтобы мимолетно чмокнуть мои губы.

— Погоди, — я отстранилась, — Почему тебе звонит Анжела? И ты вдруг срываешься к ней, бросая меня?

— Ты ревнуешь? — Коля улыбнулся еще шире, будто ему польстил тот факт, что я задаю неудобные вопросы.

— Анжела мне давно угрожает из-за того, что ты обращаешь внимание на меня, а не на нее, — призналась я, а я Коля, услышав это, рассмеялся.

— Надя, Анжела моя тетя. Когда я был в бассейне вчера, она сидела с моей мамой. И вчера все так закрутилось. Я попросил Анжелу остаться с мамой на ночь. А сейчас ей пора на уроки, и мне, к великому сожалению, придется уйти.

Улыбка сползла с его лица, и я, поджав губы, слезла со стула и забралась на Колины колени. Мне не хотелось отпускать его: ни к Анжеле, ни к маме, ни на уроки к детям. У меня было стойкое ощущение, будто получив то, что я так давно себе не позволяла, я имею право наконец вдоволь насладиться обладанием запретного плода.

Но Коля не плод. Коля чудесный человек, у которого есть свои обязательства, и мне придется отпустить его.

— Увидимся в школе? — спросила я, уткнувшись носом в мужскую шею.

— Я отменил занятия на сегодня. Везу маму в центр на обследование, — тихо ответил Коля, поглаживая мои плечи под лямками пеньюара.

— Тогда вечером? — с надеждой спросила я, и Коля, кивнув, поцеловал меня в макушку.

— Надя, — неуверенно позвал он, — У тебя правда есть жених?

— Есть, — нехотя ответила я, совершенно забыв об Антоне.

— Как мне его найти? Я хочу поговорить с ним, как мужчина. Он должен понять, что у нас все серьезно.

— Коля, я…

— Даже не думай, — прервал он, — Я тебя не отпущу.

Ничего не ответив, я подняла голову и благодарно потерлась носом о Колину щетину. Он меня не отпустит. И не даст все испортить, как бы сильно я ни старалась.

— Надя, — снова позвал парень, и я, очнувшись от чар своего любимого физрука, ответила:

— Я сама с ним поговорю. Так будет правильно.

Так точно будет правильно. Осталось лишь найти в себе силы и позвонить Антону.

Я проводила Колю, одарив его на прощание кучей поцелуев, и вернулась к завтраку. Сырники оказались на удивление вкусными — даже лучше, чем те, что делает личный повар в доме Антона. У Коли есть свой тайный ингредиент, и я не могу дождаться вечера, чтобы снова оказаться рядом с ним.

Но телефон, лежащий на столе, то и дело отвлекал от мыслей о Николае Николаевиче. Нужно просто найти в телефонной книге номер Антона и нажать на вызов. Я зря переживаю, ведь сам Антон все равно не ответит, и мне придется нелепо бормотать в автоответчик просьбу перезвонить. Не стану же я объявлять в голосовом сообщении о том, что разрываю помолвку. Может, стоит отложить разговор и поговорить лично, когда мне удастся съездить в Москву?

Пока я выдумывала отговорки, телефон внезапно зазвонил, а на экране высветилось — «Антон».

— Алло, — дрожащим голосом отозвалась я, приняв вызов.

— Надин, дорогая, — ласково произнес хорошо поставленный голос Антона.

Я пробубнила что-то невнятное. Антон никогда не звонил первый, просто потому что не успевал думать обо мне в череде деловых задач. Максимум, на который я могла рассчитывать, — это шикарный букет цветов, который я всегда получала по средам и пятницам. Правда благодарить за это нужно скорее флориста, которому когда-то отдали приказ высылать цветы по одному и тому же адресу в одни и те же дни, чтобы я не чувствовала себя заброшенной.