Но сейчас, открыв для себя внимание другого рода, я понимаю, как смешно было радоваться этим дежурным букетам. Сам Антон даже не знал, какие цветы я получаю.

— Что-то случилось? — спросила я, с трудом возвращая своему голосу уверенное звучание.

— У меня отменилась встреча, и я вспомнил, как давно мы не говорили, — честно признался мужчина, за которого я собиралась выйти замуж.

Он вспомнил обо мне, потому что у него отменилась встреча. Если бы не эта счастливая случайность, вспомнил бы он вообще о том, что у него есть любимая женщина? Или Антон любил меня так же, как я его? Да, на сумасшедшего влюбленного он совершенно не походил, и отношения с ним напоминали скорее деловой договор, но я знала, на что иду и ради чего это делаю. Я хотела статуса и финансовой безопасности. Правда, тогда я еще не знала, что мое тело и моя душа хотят совершенно другого.

— Антон, нам нужно поговорить, — серьезно начала я, но мужчина меня прервал:

— Ты ездила в область на днях. Что ты там делала? — строго спросил он, и мое отражение в окне вытянуло лицо в удивлении.

— Откуда ты знаешь?

Ни в одной социальных сетей я не рассказывала о своей поездке в родительский дом. Об этом вообще никто не знал, кроме моих родных.

— Я отслеживаю твой телефон, Надин, — Антон усмехнулся, будто я была для него маленькой глупой девочкой, — Это для твоей же безопасности, родная.

От возмущения, смешанного с шоком, я не сразу смогла найти слова, чтобы ответить хоть что-то.

— Ты ездила к маме? — уточнил Антон, и я почувствовала, как из-под ног уходит земля.

Он знает про маму. Знает, где она живет. Но я никогда не рассказывала ему о своей семье.

— Ты знаешь про маму? — почти шепотом произнесла я.

— Ну конечно. Моя служба безопасности пробила тебя еще два года назад, — мужчина по-доброму рассмеялся, и меня накрыло неприятным липким чувством, будто все это время надо мной насмехались.

Я строила из себя модную штучку, достойную дорогих брендовых шмоток и туфель, а он все это время знал, что я лишь прикрываю свою бедность и страх вернуться в родную глушь. Не удивлюсь, если и Гела все эти два года смотрела на меня свысока, потому что знала всю правду обо мне. Знала, какая я на самом деле дешевка-притворщица.

Я прикрыла лицо рукой, едва удерживая внезапно потяжелевший телефон возле уха. Антон молчал, давая мне время переварить информацию.

— Может, ты и отца моего знаешь? — холодно поинтересовалась я.

— Разве он жив? — теперь уже Антон удивился, — О нем мне не сообщали.

— Герман Лисовой, — медленно произнесла я, все еще не веря в существование этого человека.

— Звучит знакомо, — неуверенно ответил Антон, — Я пробью по своим каналам.

Я набрала в грудь воздух, чтобы выпалить новость о том, что нам нужно расстаться, как вдруг в трубке послышался голос Гелы, и Антон спешно пробормотал:

— Все, родная, нужно бежать. Я приеду за тобой в конце месяца. Пора сворачивать этот эксперимент, ты уже все мне доказала.

Не успела я и слова вставить, как звонок сорвался. Время, выделенное на невесту, закончилось, и Антон вернулся к любимой работе. А я так и не сказала самого важного. Я попыталась набрать его снова, но звонок направился прямиком на автоответчик.

Может, сказать все лично? Если, конечно, Антон действительно приедет к Новому году. Не будет ли это слишком жестоко? Впрочем, не думаю, что он действительно расстроится. Ведь потерять невесту не так страшно, как потерять бизнес-партнера.

***

Наш проект по работе со старой одеждой уже подходил к концу, так что мы с девочками решили провести презентацию перешитой коллекции прямо перед Новым годом, а после праздника будем заниматься чем-то новеньким.

На самом деле у меня уже назревал план привлечь девчонок к работе над моей собственной коллекцией, ведь мы вполне неплохо сработались, а любому дизайнеру нужны помощники. Тем более сейчас, когда я наконец нашла вдохновение, и мне хотелось творить, не отвлекаясь на другие проекты.

Оставалось лишь надеяться, что Антон не заберет деньги, которые вложил в мой конкурс. Если он заберет плату за участие, то все пойдет по одному месту. Вся моя коллекция окажется лишь кучкой никому не нужного тряпья. Уникального, дизайнерского и абсолютно бесполезного.

Проводив девочек, я прихватила свои эскизы и направилась к выходу из школы. Погода стояла сухая и морозная. Постепенно зима ступала на булкинскую землю, и все — абсолютно все — страстно желали скорее увидеть снег. Сегодня я решила отправиться вместе с эскизами в историческую часть города, чтобы получше узнать Булкин и поработать в каком-нибудь местном заведении.

Но недалеко от школы мое внимание привлекла шайка девчонок, шумно толкающихся у непонятного коричневого комка, сидящего в грязи. Присмотревшись, я заметила, что комок шевелится, а рядом валяется красная вязаная шапка с объемным помпоном — такая же, как у Верочки из моего класса.

Мое сознание пронзило понимание: коричневый комок на самом деле был Верой, одетой в старое теплое пальто. В ужасе я поспешила разогнать стаю гогочащих девиц.

— Что тут происходит?! — закричала я, расталкивая подростков.

Вера сидела на коленях, прижимая руки к голове, будто защищаясь от ударов. Я подхватила ее под мышки и подняла. По-настоящему испугавшись за девочку, я крепко прижала ее к своей груди, закрывая от горящих глаз юных гиен.

— Вы с ума сошли?! — снова вскрикнула я, бешено прыгая глазами с одного улыбающегося лица на другое.

Эти наглые дети смотрели на нас, стоящих в подмерзшей грязи, свысока, будто имели право насмехаться над теми, кто чем-то отличался от них самих. Все они были одеты в стильные эко-шубки и кожаные авиаторы с дорогими сумками наперевес. У парочки девиц я заметила торчащий из приоткрытого ворота черно-сиреневый галстук. Наконец мои глаза наткнулись на знакомую фигуру, незаметно отдаляющуюся от общей массы. Девочка обернулась, и наши глаза встретились. Лена.

Эта куколка с пухлыми губами и большими голубыми глазами. В классе она больше всех задирала нос и хамила другим девчонкам, но я и подумать не могла, на что она способна. В глазах Лены застыл страх, будто она не хотела, чтобы мне открылась правда о ее выходках. Другим задирам, казалось, было абсолютно все равно.

— Я вызову полицию, мелкие вы шакалы! — пригрозила я, а девочки в ответ лишь рассмеялись.

— Идите в жопу, тетя! — одна из гадин показала мне средний палец, и меня будто вернуло в собственное детство.

Когда-то давно, когда мне было лет двенадцать-тринадцать, городские девчонки, приезжающие в нашу деревню на каникулы, решили надо мной подшутить. Конечно, им льстило, что мелкая деревенщина тянется к ним и широко раскрывает рот, глядя на косметику, заниженные джинсы и футболки с Леонардо Ди Каприо. И я стала для них излюбленной игрушкой на лето. Какие только приказы я ни выполняла, чтобы заслужить их благосклонность, но после того, как они сбросили меня в озеро с руками, связанными модными колготками, я осознала, как глупо себя вела.

Тогда я пообещала себе, что никому на всем белом свете не позволю себя обидеть.

И вот теперь какая-то наглая беспардонная молодежь тычет в меня пальцем, а я в силу возраста не могу схватить эту дрянь за волосы и оттаскать ее по луже, покрытой коркой льда. Пару раз я до хруста сжала и разжала кулаки, стараясь совладать с яростью. Потеряв интерес, стервы махнули на нас рукой и двинулись дальше по бульвару, прихватив с собой перепуганную Лену. Как только шайка отдалилась на приличное расстояние, мы с Верой одновременно выдохнули.

— Спасибо, — пробормотала она, все еще прижимаясь ко мне.

— Это ведь не в первый раз происходит? — уточнила я, и девочка кивнула. — Почему ты не рассказала? Почему не сказала, что Лена тоже участвует в этом?

Я оторвала девочку от себя и потрясла ее за плечи, осознавая при этом, что и сама трясусь от несброшенного гнева.

— Лена редко бывает с ними, — Вера пожала плечами и отвернулась в поисках своей шапки.