— Лиам, — ее дыхание становится немного прерывистым. — Это было так плохо с твоей стороны.

— Я знаю, — шепчу я, снова целуя ее. — Ты собираешься наказать меня за это?

— Я должна, — выдыхает она, расширяя позу, пока ее колени не упираются в сиденье по обе стороны, а ее киска практически приклеивается к моей выпуклости. — Боже, я действительно должна.

— Ты втайне дразнишь меня вот уже два года. Пишешь мне все эти милые вещи в своих сообщениях. Говоришь мне, что я — лучшее, что когда-либо случалось с тобой. Была маленькой кокетливой дразнилкой, присылая мне фотографии ногтей, за которые я заплатил, — она продолжает раскачиваться надо мной, ища трения, как будто ничего не может с собой поделать. У меня на руках возбужденная красавица, и я вознаграждаю ее шлепком по заднице. Звук отдается в машине громким ударом. Я проделываю это еще дважды, демонстрируя ей трейлер порки, которую она скоро получит. Мэйбл стонет. — Ты хоть представляешь, как это меня возбудило? Мне чертовски нравится быть тем, кто обеспечивает тебя. Твоим защитником. Твоим всем.

— Теперь я знаю, — она берет те же самые ногти и проводит ими по моему обтянутому свитером торсу, прикусывая припухшие от поцелуев губы. Я содрогаюсь от боли-удовольствия. — И, может быть, я и не девица в беде, но если и есть мужчина, которого я хочу видеть рядом, который защитит меня, приютит меня, будет рядом со мной, то это ты, Лиам. Ты всегда будешь им и для меня тоже.

Мы скрепляем сделку еще несколькими поцелуями. Вскоре мы оба начинаем тяжело дышать и постанывать, когда Бел трется о мой стояк, как женщина на задании.

— Сними свое платье, — умоляю я, запуская пальцы в ее волосы. Наши языки скользят друг по другу со стонами в унисон. — Я хочу видеть тебя обнаженной, когда я доставлю тебе удовольствие.

Мэйбл не нужно повторять дважды.

Она снимает тонкие бретельки со своих плеч, а затем стягивает голубое атласное платье со своего чувственного тела. Материал облегает ее грудь, заставляя эти груди с коричневыми кончиками подпрыгивать при движении.

Она бросает свое платье на сиденье рядом с нами.

Мое зрение затуманивается от этого возбуждающего зрелища.

Копна темных волос ниспадает ей на плечи. Загорелая кожа сияет в золотой час, демонстрируя все свои совершенства. Голубые стринги и белые туфли на каблуках с ремешками украшают ее обнаженную фигуру.

Она лишает меня дара речи.

Мэйбл откидывается назад с уверенной улыбкой, позволяя мне насладиться ее внешностью.

Мне нравится, что она не стесняется.

Восхищенные, мои пальцы действуют сами по себе, обводя ее изгибы и растяжки. Черт, я просто хочу поглотить каждый дюйм этой сочной женщины. Ее сочные бока16 — самая сексуальная вещь в женщине. Ее щедрые сиськи. Ее сочную киску.

Я хочу все, что может дать эта женщина, и даже больше.

Мне никогда не будет ее достаточно.

Мэйбл берет мои руки в свои и нежно кладет их себе на талию. Прикосновение кожи к коже обжигает меня, как раскаленная кочерга. — Сделай так, чтобы мне было хорошо, Лиам.

Я ни в чем не могу отказать этой девушке. Я так же этого не хочу.

Мои пальцы скользят по ее киске, и я изучаю ее контуры, блуждая по влаге, вытекающей из ее тугой дырочки, прежде чем обвести ее набухший клитор. Стоны Мэйбл эхом отдаются в моей голове, как хор. Я подношу пальцы ко рту, чтобы ощутить вкус ее похоти.

Сладкий.

Терпкий.

Вызывающий привыкание.

Я стону, одержимый другой ее частью. — Черт возьми, ты восхитительна на вкус, Бел.

— Лиам, — она растягивает мое имя, как молитву.

Мы медленно целуемся, и мои пальцы возвращаются к ее влагалищу. Я сосредотачиваюсь на ее жадном клиторе, наслаждаясь тем, как ее тело реагирует на мое внимание. Дрожа от предвкушения. Ищущая удовлетворения. Покачиваясь, я погружаю палец в ее влажное тепло. Боже милостивый, нетерпеливая киска Бел засасывает меня до последней костяшки. Она такая хорошая девочка, проводит пальцами по моим волосам и повторяет мое имя задыхающимся голосом, что я добавляю второй палец.

Бедра Бел изгибаются, когда я трогаю ее пальцами. — О, Боже. О, Боже.

Я касаюсь своей улыбкой ее губ. В этом есть что-то дьявольское, и она принимает это своим страстным поцелуем. — Тебе нравится, когда играют с твоей киской, mo ghrá?

— Д-да, — ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и она прижимается своим обнаженным телом к моему полностью одетому. Что-то в этом меня безмерно возбуждает. Мне нравится, какой уязвимой это делает ее и как сильно она мне доверяет.

Запретный аспект пребывания на открытом воздухе, где нас может видеть весь мир, делает все это свидание еще более сексуальным.

— Грязная, развратная девчонка, — насмехаюсь я как раз в тот момент, когда мои пальцы находят местечко глубоко в пышной киске Мэйбл. Ее точка G, без сомнения. Я работаю с большей любовью, и моя девочка хнычет, закатывая глаза. Мне чертовски нравится видеть ее неуправляемой от удовольствия. — Я знал, что под этой солнечной внешностью скрывается грязное, нуждающееся создание.

— О боже мой, Л-Лиам. Я почти на месте.

Подпрыгивающие сиськи Бел покачиваются у меня перед носом. Я хватаю пухлый коричневый сосок и сосу, как изголодавшийся человек, впервые за много дней поевший. Моя девочка стонет громче, прижимая мою голову к своим сиськам. Я практически задыхаюсь в ее декольте и ее сладком аромате. Мне здесь нравится. Я никогда не хочу уходить. Я, блядь, хочу умереть здесь.

Я шлепаю ее по заднице для пущей убедительности, продолжая ласкать ее сиськи своим ртом.

Ее киска сжимается вокруг моих пальцев, становясь все более влажной и создавая беспорядок у меня на коленях.

Все тело Бел сотрясается от удовольствия, которое я выжимаю.

— Мы доставим тебя туда, детка, — обещаю я, оставляя засос у нее на шее. — Ты никогда не будешь неудовлетворена, пока ты со мной.

— Ты чертовски хорош в этом, — выдыхает она, ее глаза сужаются. — У тебя была практика?

Нотка ревности в ее тоне заставляет меня усмехнуться. Это первая киска, к которой я прикоснулся, и она будет последней. Мэйбл этого не знает, но я девственник.

Я берег себя для нее.

— Ты ревнуешь? — я шлепаю ее по киске.

— Нет. Я территориальна. Мне не нравится знать, что до меня были другие женщины. Я не хочу, чтобы кто-то из них был рядом с тобой, — горячо говорит она.

Ее слова почти заставляют меня взорваться. Я продолжаю ласкать ее пальцами — сильнее — и тереть ее клитор — быстрее. — Не волнуйся. Я вытатуирую на своей коже надпись «Собственность Мэйбл». Это их отпугнет.

— Да, — шипит она, держа меня за запястье и поглаживая мои пальцы. — Г-где-нибудь на самом видном месте, Лиам.

— Я сделаю это на лбу.

Она смеется вполголоса. — Идеально. Чтобы все девушки знали, что ты мой.

Ты мой. Ты мой. Ты мой.

После этого заявления больше никаких разговоров.

Момент теперь подпитывается короткими, жадными поцелуями, отчаянными прикосновениями и грязными словами, которые шепчем друг другу в губы. Окна запотели, и в воздухе витает запах похоти. Я играю на Мэйбл, как на музыкальном инструменте, и она наслаждается каждой секундой этого. Я щиплю ее за клитор и одновременно ударяю пальцами по ее местечку.

Снова и снова.

Напряженное лицо Мэйбл, когда она отпускает меня, навсегда запечатлелось в моей памяти. Голова запрокинута назад, губы приоткрыты, глаза остекленели, моя девочка изливает свое освобождение мне на руку.

— Лиам! — она выдавливает мое имя, дрожа всем телом.

Когда мои пальцы высвобождаются из ее сжимающего жара, она дрожит от потери меня. Я слизываю каждую каплю ее влаги со своих пальцев. — Мм. Ты такая хорошенькая, когда кончаешь, детка.

Мэйбл наблюдает за мной с довольным выражением лица, лаская мое лицо.

Потом она кладет голову мне на плечо и обнимает меня изо всех сил. Я понимаю, что физическое прикосновение — это ее язык любви, и я крепко обнимаю ее, заставляя чувствовать тепло и защищенность.