Я думаю, ей понравится, когда ею будут командовать и ворочать в постели.

Черт, я уже подумываю о хоумране, когда едва прошел с ней вторую базу. В течение двух лет в моем сознании накопилось множество фантазий. Я представлял себе самые непристойные сценарии, пока дрочил, сжимая в руке телефон и разглядывая желанные места для утоления жажды Бел.

Мои быстрые шаги несут нас к стоянке, где моя машина припаркована в уединенном месте, затененном навесом из ветвей деревьев. Мэйбл хихикает над моей поспешностью, и я клянусь, что этот звук заставляет мое сердце биться, как струны акустической гитары.

— Кто-то нетерпелив, — шутит она.

— Я хотел тебя два года, Бел. Нетерпеливый — не то слово, которое я бы использовал.

— Да? — бросает она вызов, когда я открываю дверцу заднего сиденья своего внедорожника и запихиваю ее внутрь. — Что бы ты использовал?

Я забираюсь следом за ней и закрываю дверь, запирая нас внутри. — Боль. Как будто я умру, если перестану прикасаться к тебе.

Когда наши взгляды встречаются, у меня внезапно пропадают слова.

Я никогда не забуду вид высокого, соблазнительного тела Мэйбл, откинувшегося на кожаное сиденье, наполовину в тени, наполовину в теплом сиянии заходящего солнца. Ее волосы растрепались из-за моих беспокойных рук. Ее глаза затуманились желанием. Ее нижняя губа игриво зажата между жемчужно-белыми зубами.

Мэйбл Гарсия — божественное существо.

Нимфа прямо из фантастического романа, источающая чувственность и вызывающая эротические позывы.

Нет никаких сомнений в том, что ее красота желанна тысячам людей, но именно ее дерзкое отношение и заботливая душа с самого начала держали меня в напряжении.

Я хочу относиться к Мэйбл как к королеве и целовать саму землю, по которой она ходит. Я шепчу молитву Вселенной, чтобы она дала мне возможность показать этой невероятной девушке мир, потому что она не заслуживает меньшего.

Мэйбл лукаво улыбается и раздвигает ноги, приглашение ясно как божий день. — Тогда подойди и прикоснись ко мне, Лиам.

Я набрасываюсь на нее.

Усадив ее к себе на колени, я удобно устраиваюсь на сиденье и атакую ее шею нежными любовными укусами и покусываниями зубов. Ее крик переходит в томный смешок.

— Тебе нравится, когда с тобой обращаются грубо, милая?

— Только если это ты.

— Что еще тебе нравится? — я изголодался по ней. Я притягиваю ее губы к своим для поцелуя.

Это грубо, неряшливо, и заводит меня больше, чем когда-либо.

Бел чувствует мой твердеющий член. Она крепко сидит на моей промежности и растирает ее медленными, мучительными движениями, призванными окончательно свести меня с ума. — Мне нравится чувствовать твои руки на моем теле. Мне нравится, как ты обнимаешь меня, и я чувствую себя в безопасности. Мне нравится — нет, обожаю — вкус твоих губ. Я думала о том, чтобы целовать тебя непрерывно в течение двух лет. Иногда по ночам эта мысль не дает мне уснуть, пока я…

Я стону, мои пальцы впиваются в ее талию. — Пока ты что?

Я задерживаю дыхание, надеясь, что Мэйбл скажет то, что, как я думаю, она скажет.

— Пока мои пальцы не проникнут ко мне в трусики, и я не начну трогать себя.

Я чуть не теряю сознание, слушая ее грязное признание.

Не так давно я бы не поверил, что такая девушка, как она, может хотеть такого парня, как я. Но после того, как мы высказали свои чувства, я понял, что Мэйбл была для меня пропащей с самого начала.

Точно так же, как я был обречен из-за нее.

— Ты часто прикасаешься к себе, думая обо мне? — это почти слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— По крайней мере, раз в неделю, — она мяукает, когда я прикусываю ее нижнюю губу зубами, ее пальцы впиваются в мои мускулистые плечи. — Обычно я лежу в постели, прокручиваю в голове наши разговоры и трахаю себя до тех пор, пока не кончаю себе на руку. Ты сводишь меня с ума всякий раз, когда называешь меня малышкой или хвалишь за самые незначительные вещи.

Вожделение стучит кувалдой внутри меня, когда я представляю, как эта девушка играет со своей мокрой киской. Потому что я дразнил ее своими словами. Потому что я парень ее мечты.

Все из-за меня.

— Раньше я представляла, как бы ты выглядел, Лиам, — палец Мэйбл с обожанием проводит по моим губам. — Однако реальность сводит на нет все, что я когда-либо представляла. Я не думаю, что в английском языке существует слово, описывающее твою красоту, но, если бы мне пришлось довольствоваться чем-то одним, я бы сказала, что ты похож на настоящего воина. Тот, который принадлежит только мне, чтобы хранить вечно.

Все, что я мог бы сказать в ответ, застревает у меня в горле.

Эта девушка.

Эта чертовски идеальная девушка.

— Должно быть, я сделал что-то правильное в своей прошлой жизни, чтобы заслужить тебя, — я обхватываю ее затылок и прижимаю ее лоб к своему. — Нет никого похожего на тебя. Для меня никогда не будет такого человека, как ты. Ты — это все. Ты в моих венах, в моей крови, в моем проклятом израненном сердце. Ты повсюду, и когда я закрываю глаза, все, что я чувствую и вижу, — это ты, Мэйбл.

У нее вырывается сдавленный стон, и Мэйбл прижимается своими губами к моим в страстном поцелуе. Это такой поцелуй, когда мы знаем, что пути назад нет. Мы направляемся прямиком к финалу «долго и счастливо» в нашей сказке.

Я исполню все ее желания, клянусь себе, растворяясь в ее возбуждающих поцелуях и ее запахе — солнечном свете и лимонах.

— Бел, — я стону, как животное, когда она покрывает мою шею голодными поцелуями, как будто она зависима и не может насытиться. — Ты позволишь мне доставить удовольствие твоей прелестной киске, детка?

Я удивлен, что сказал это вслух, но честность — лучшая политика.

Она останавливается и поднимает голову, тяжело дыша: «Т-ты хочешь?»

— Я мечтал об этом целую вечность.

Губы Мэйбл приподнимаются в улыбке. У нее размазалась губная помада. Мне нравится видеть ее разодетой. Но мне также нравится видеть ее растрепанной из-за моих прикосновений. — О чем еще ты фантазировал?

Я облизываю губы, улавливая остатки ее вкуса, и говорю. — Ты сидишь у меня на лице и мочишь мою бороду, как непослушная маленькая плохая девочка.

Мэйбл несколько раз моргает.

Ее рот открывается и закрывается, но никаких фраз не выходит.

Я думаю, что поверг бедную девушку в шок.

Я поглаживаю ее за талию, чтобы вернуть на землю. — Ты в порядке, детка?

Она краснеет и, наконец, делает долгий выдох. — О, вау. Эм, да. Это… это звучит здорово, Лиам. Я бы с удовольствием посидела у тебя на лице. Действительно. Я в игре.

Я хихикаю и целую ее в подбородок. — Тебе нравится, когда я говорю непристойности?

Она серьезно кивает.

— Хорошо. У меня есть еще кое-что.

— Скажи мне, Лиам.

— Я хочу поставить тебя на четвереньки и широко раздвинуть для моего члена, — шепчу я ей на ухо, наслаждаясь тем, как напрягаются линии ее тела от моих слов. — Я хочу смотреть, как ты скулишь, постанываешь и вцепляешься в простыни, когда берешь каждый дюйм меня, — мои пальцы скользят вниз по ее спине, пока я не сжимаю ее бедра. — И я хочу трахнуть тебя так сильно, что ты никогда не забудешь, каково это — принадлежать мне.

Мэйбл тихо всхлипывает.

Мой большой палец касается ее губ, и когда она раздвигает их, я просовываю его внутрь, чуть не кончая в штаны, когда она посасывает татуировку цифры с самым застенчивым выражением на лице.

Другой рукой я поднимаю короткий подол ее платья выше по бедрам, лаская одну из ее ягодиц. — Каждый раз, когда ты публиковала снимок в сарафане или грязном маленьком купальнике, ты надеялась, что я случайно увижу это?

— Д-да. Какая-то часть меня хотела, чтобы ты нашел меня и был…

— Соблазнен? — я помогаю. — Одержим? — я сжимаю ее внутреннюю поверхность бедра. — Потому что один взгляд на тебя — и я был чертовски разрушен, Бел. Я сделал скриншоты каждой твоей фотографии до единой. Я смотрю на них каждую ночь, когда обхватываю свой член кулаком и трахаю себя в твою честь.