И до ближайшего, если верить расчётам бортового компьютера, можно было добраться за семь-восемь минут, если тот не решит резко сменить текущий курс ради побега. Но будет ли полноценный корвет бежать от одинокого истребителя? А если ещё и заметит его слишком поздно, потому что Сайтек со своей машиной как-то неожиданно оказался в условном тылу противника, где даже дронов, судя по всему, не осталось. Ошибка со стороны врага. То, чего так не хватало в разгар боя, когда каждый манёвр, каждая попытка нащупать слабое место заканчивалась в лучшем случае ничем.

А в худшем — окрашивающимися в серый пиктограммами истребителей товарищей, которым не повезло попасть в очередную ловушку.

С каждой минутой истребитель набирал всё большее ускорение, а уже видимый даже собственными сенсорами «Аркана-258» корвет приближался. Стало ясно, что этот корабль противника выбрал такую траекторию не просто так: он был серьёзно повреждён, и держался на последнем издыхании. Двигался плавно, но закручиваясь вокруг своей оси, точно входящий в доску саморез. И остановить вращение не мог: видимо, пострадали или маневровые двигатели, или системы управления.

Прекрасная цель для последнего истребителя, на борту которого из боекомплекта осталась сотня зарядов автоматического орудия, да одна ядерная торпеда, которую до сего момента просто не по кому было выпустить. Звено, частью которого он являлся, занималось отстрелом беспилотных МЛА, и хоть лично Сайтек добился в этом непростом деле определённых успехов, превратив в металлолом девять дронов, его товарищей это не спасло. В навыках ли дело, или в том, что противник действовал безошибочно, словно неостановимая военная машина, но каждый второй истребитель в их рядах уничтожался «всухую», не забрав с собой даже одного-единственного дрона. А ведь изначально прогнозировалось, что их могучие тяжёлые МЛА будут доминировать против средней паршивости дронов, которых, помимо всего прочего, было не очень много. Обычная статистика в таком случае — это пять дронов на один хороший, пилотируемый живым пилотом истребитель.

Но сегодня что-то где-то пошло не так…

По мере приближения к противнику Сайтек отключал одну систему истребителя за другой, отказываясь ото всего того, что могло его демаскировать и превратить в лёгкую мишень для зенитных орудий корвета, если таковые у него остались. Связь, сенсоры дальнего и сверхдальнего радиусов действия, механизмы автоматической донаводки орудий, остатки систем жизнеобеспечения — под нож шло всё. Последними пилот отключил двигательные установки, продолжив движение по инерции, наперерез своей цели.

Последней цели.

Переключив пару соседствующих друг с другом алых тумблеров, Сайтек задействовал приводы защищённого короба-хранилища торпеды, выведя ту «на свободу». Сразу после этого он ещё трижды переключил эти тумблеры, после чего на добрых тридцать секунд завис над панелью ручного управления огнём, проводя с ней необычные и странные манипуляции. Продлился ритуал ровно до того момента, пока автоматика не высказала своё «фи» и не встала намертво, затребовав от пилота ручной перезагрузки. Но Сайтек не считал бы себя пилотом «Аркана», если бы остановился на полпути к необходимому ему результату.

Изучая свою боевую машину шесть с половиной лет, он не понаслышке знал обо всех её слабостях, включая и программные проблемы. Частным случаем таких проблем выступало «взведение» боеголовки ядерной торпеды до её пуска, что и было Сайтеком проделано. Предохранительные механизмы сейчас отключились, и сам истребитель по сути своей стал одной большой торпедой. С этого момента не было пути назад, и пилот, наблюдая за так и не сменившей траекторию движения целью, это понимал как никто другой.

Ведь именно он предпочёл плену быструю и яркую гибель, финальный аккорд, символизирующий готовность исполнять взятые на себя обязательства до самого конца.

А корвет тем временем наползал на обзорные экраны точно грозовая туча, выплывающая из горизонта. Сайтек уже своими глазами мог различить пробоины в его корпусе, покорёженные орудия и пульсирующий из-за перебоев с питанием ионный двигатель. Хлебнувший дерьма «Кохр» так торопился вернуться в строй, что позабыл обо всякой осторожности: его сенсорные системы, похоже, сильно пострадали, так что даже на такой дистанции истребитель всё ещё плыл сквозь космическую пустоту незамеченным.

До столкновения оставалось тридцать секунд от силы, и Сайтек, понимая, что идеального тарана без корректировки курса не получится, в один момент вернул двигательные установки в мир живых, выжимая из «Аркана-258» всё, что тот мог предложить, и даже сверх того. С небольшой задержкой ожил и корвет противника, начавший манёвр уклонения от фактически отсутствующей сейчас торпеды, а Сайтек, смекнув что к чему, начал задирать нос истребителя по вертикали, будто уходя с курса после пуска торпеды, но следуя при этом ровно за вражеским судном. Задрожали автоматические орудия истребителя, доживающего свои последние секунды; отдельными вспышками обозначили своё существование зенитные орудия врага, бьющие куда-то туда, где должна была находиться всё так же прижатая к днищу истребителя торпеда. Сайтек ухмыльнулся… и откинулся в пилотском кресле, наконец-то расслабившись.

А через десять секунд «Аркан» с кодовым номером «258» протаранил корму корвета захватчиков, и образовавшаяся взрывная волна разорвала утонувшее в растущем облаке сверкающего газа судно на части.

Но этого Сайтек Лаг Зори уже не увидел…

Громада «Надежды» неспешно приближалась к наиважнейшей орбитальной станции системы, одним своим видом трубя о наступившем триумфе. Вокруг не расчерчивали пустоту трассеры, не сгорали в облаках раскалëнного газа корабли и не гибли солдаты. Космос будто бы вымер после того, как по всем открытым частотам прозвучал ультиматум, а отчаянная попытка прорваться к крейсерам «миротворцев» была моментально подавлена точным и слаженным огнём на поражение.

Операция «Палач». Таким словосочетанием каюррианский коммодор не только обозначил врагу грядущие перспективы, но и позволил уже самим войскам обороняющихся сделать выбор. Продлевать и без того затянувшуюся агонию обречëнных космических и наземных войск, принося в жертву жизни сотен миллионов сограждан, или же сдаться, опустить оружие и признать поражение, не запятнав при том свою честь. Кто упрекнёт ошмётки проигравшей стороны в нежелании прерывать своё существование? Лишь лицемеры, которые сами никогда не оказывались на поле боя. Не слышали, как рвутся переборки корабля, отделяющего такого хрупкого тебя от бескрайней, холодной космической пустоты. Не втягивали ноздрями незабываемый запах горелой плоти, протискиваясь меж приоткрытых створок аварийного шлюза. Не вслушивались в давящую тишину, совсем недавно наполненную голосами тех, кого ты знал лично.

Лишь в первые полчаса с момента объявления ультиматума белый флаг выбросило восемьдесят семь крупных космических кораблей, к которым присоединилось более трëх тысяч истребителей, — и где только прятались? — с зелëными новобранцами в кабинах. Станции связи и ещë не подавленные платформы орбитальной обороны не отставали, местами даже оказывая поддержку огнëм против бывших товарищей, решивших идти до конца.

И их можно было понять: кто знает, где пролегают границы терпения вторженцев, которые совершенно незначительным в нынешних обстоятельствах усилием могут перебить всех выживших противников?

На земле всë обстояло схожим образом с тем лишь отличием, что за сдачу там ратовали не командиры, а рядовой войсковой состав. Да и крови в процессе пролилось кратно больше, ведь старшие офицеры звёздного королевства Тарс понимали: в случае сдачи их не ждёт ничего хорошего. Потому и приказывали готовиться к обороне, не учитывая, впрочем, того, что за спинами солдат простирались их родные города. И над этими городами сейчас навис некогда надёжный «Щит», обратившийся орудием палача и способный уничтожить и столицу, и её пригород.