И на следующий день у нас было трое забинтованных. Марош со сдвигом вправо, хореограф — влево, Синебородый в аккуратной шапочке без наклонов. Очередное происшествие опять официально объявили несчастным случаем. Спрашивать что-то у своих конспираторов я не стала. Поняла, что врут.

В середине дня наши травмированные на голову устроились на сцене. Они стояли и о чем-то страстно спорили. Потом вызвали на сцену композитора с режиссером и начали им показывать каждый свой вариант. Все остальные, включая меня, с интересом наблюдали за битвой титанов опереточного жанра. Оказывается, они переругались из-за куплетов трех тещ. Вначале наше трио пело хором, потом каждый выскакивал на середину сцены и пел куплет с приплясом. Особенно смешно выглядело их хоровое пение. В центре стоял Синебород в прямой шапочке, справа встал Марош, а слева — хореограф. Прямо как будто специально каждый сторону, где встать, по наклону бинтов выбирал.

Пока я смотрела на их представление, стараясь сохранять серьезный вид, спрятавшиеся за моей спиной и спинами моих трех телохранителей кордебалет, артисты и поэт-песенник, хрюкали и фыркали, пытаясь скрыть смех. Композитор сбежал со сцены, бросив на растерзание травмированным нашего режиссера, и встал с нами вместе, и тоже захрюкал. Режиссер остался бродить вокруг наших знойных куплетистов. Но он кружил, смотрел и молчал. Трио разочаровалось и стало спрашивать у нас.

— Ну как? Мой вариант же лучше!? — вопрошал Синебород после какого-то экзотического танца с быстрыми движениями ног.

— Нет мой лучше! Вы посмотрите, как он ноги задирает. Это же теща! Немолодая женщина. Разве она будет так скакать?!

Это Марош орал.

— Вы оба скачите как придурки, — ярился наш хореограф. — Они должны вальсировать, а не галопировать.

На каждую фразу наш коллектив молча кивал и поднимал раскрытую ладонь с прямыми пальцами. Поднятая ладонь — здесь жест полного одобрения. То есть одобряли мы вариант каждого из спорщиков. Трио начало ругаться уже на нас, и опять танцевать. В конце концов, не выдержал наш режиссер, все еще мыкавшийся по сцене. Он громко заржал. Это, как известно, заразительно. Тем более, что мы и так долго сдерживали смех. Захохотали все, включая меня и моих телохранителей. Трио травмированных озлились окончательно и спрыгнули со сцены, ругаясь и плюясь. Но потом мы повинились, помирились и репетиция продолжилась.

Ксения. — Коварный человек подобен обнаженному мечу: внешний вид его привлекателен, но малейшая неосторожность в обращении с ним грозит увечьем.

Репетиция продолжалась, как вдруг открылись двери и в бывший малый тронный зал, а в настоящее время в нашу репетиционную, зашла группа леди в роскошных платьях. Все драконицы, высокие, фигуристые красавицы. Впрочем, их красоту портили надменные взгляды и брезгливо поджатые губы. Охранники, пропустившие их в зал, растеряно смотрели на меня. Ох уж эта драконья толерантность по отношению к дамам. Ведь кого другого — погибли бы все, но не пропустили. Но это же леди! Драконицы! Прекрасная ожившая мечта! Я мысленно зарычала. Возглавляла эту группу захвата, естественно, Леди Взбитые Сливки. Выглядела бывшая невеста моего Драконыча сногсшибательно. На ней было шикарное бархатное платье глубокого темно-зеленого цвета, подчеркивающее все соблазны тела Лении. Открытые плечи притягивали взгляд своей совершенной матовой золотистой кожей. Длинную шею украшал широкий бриллиантово — изумрудный чокер. Такие же бриллиантово — изумрудные вставки охватывали широкие манжеты на длинных рукавах. Длинные, стройные ноги, обутые в золотистые туфли мелькали в разрезе узкой юбки. Лицо красавицы светилось доброжелательной улыбкой. Ага! Я сразу поверила в ее хорошие чувства и в радость от нашей встречи! Наша репетиция самопроизвольно рушилась. В оркестре стали замолкать по очереди инструменты. Дольше всех продержался ударник. Девушки дошли до середины зала под его Бум-бум — бу-бум. Кордебалет разбежался с траверса этих «ледей» 7и скучковался возле стен. Мужчины расступались и молча кланялись. Артисты на сцене замерли. Наш Синебород даже рот приоткрыл. Видимо от восхищения. Лицо его самого приобрело абсолютно глупый вид. Перебинтованная голова, синяя борода и приоткрытый рот. Идиот! Он бы еще слюни пустил. Я стояла и злилась. Не понимая, зачем они явились, и что мне делать. Мало нам было терактов, еще и эти моджахедки неожиданно на голову свалились. Марош и режиссёр, сидевшие рядом со мной, торопливо вскочили. Кстати, мне тоже надо встать с кресла. Не хочу, чтобы эта интриганка возвышалась надо мной. Ления как раз подошла к ряду кресел, на которых сидели я, режиссер, Марош и сценарист во время репетиций. Иногда к нам присоединялся композитор. Но сейчас его не было. Мои телохранители окружили меня сзади. Даран уже с кем-то связался по артефакту. Ну, выбор невелик. Игорю о наших визитёршах докладывает. Или Нэлию с Вииром.

— Принцесса, мы приветствуем вас. Нам захотелось посмотреть ваш спектакль. О нем так много разговоров. Кстати, о разговорах. Вы не могли бы уделить мне несколько минут?

Эта змеюка явно что- то задумала. Ладно. Пусть говорит.

— Я вас слушаю.

— Мне бы хотелось приватности. Можно я окружу нас Куполом?

— Нет.

Еще не хватало мне с ней рядом оказаться. Может у нее «новичок» в кармане. Отравит, а потом будет, рыдая заламывать руки, и рассказывать всем как она испугалась. Красивая, невинная. Разве можно ее заподозрить в чем-нибудь дурном?!

— Но как же… Здесь так много народа.

В этот момент вперед выступил Даран.

— Леди Ления. Вы просите о невозможном. Приказ принца категорически запрещает нам оставлять принцессу Ксению наедине с кем либо.

— Но мне надо сказать принцессе Ксении Андрэ всего несколько слов!

Вот привязалась! С одной стороны любопытно, что она придумала. С другой стороны не настолько любопытно, чтобы с ней наедине оставаться после того как меня четыре раза чуть не пришибли. Уверена, без нее эти покушения не обошлись! И вообще, какого черта, — «ей надо сказать»! А принцессе, то есть мне, надо, чтоб она тут что-то говорила? Мне кажется, или она все этикеты попрала этим своим неожиданным визитом и своей дурацкой настойчивостью.

— Принцесса, то, что я хочу вам сказать, нужно в первую очередь вам.

— Ну, это не ваше дело решать, что мне нужно, а что не нужно.

— За что вы так грубо со мной. Я ничего плохого вам не сделала.

Говоря эти слова, Ления обвела своими прекрасными глазами стоящих рядом с нами мужчин. В глазах плескалось горе от незаслуженной обиды. Свита за ее спиной заволновалась и укоризненно закудахтала.

— Вы прекрасная актриса. Но мне интересно другое. Вы верите в то, что я не в курсе ваших действий? Как вы думаете, почему ни одно из них не достигло результата? Дело только в моем везении?

Я блефовала напропалую. И, кажется, преуспела. Лицо красотки мгновенно побледнело, а глазки забегали. Правда, продолжалось это мгновение, и она восстановила самообладание. Надеюсь, мои телохранители все же тоже заметили ее реакцию на мои слова и смогут подтвердить это.

— Я не понимаю вас принцесса. Вы, видимо, меня в чем то обвиняете. Но это нонсенс! Я ничего дурного никогда не совершала! А тем более в отношении членов королевской семьи. Наоборот! Я пришла, чтобы предостеречь вас. Вы не хотите меня выслушать. Но я все же скажу. Дело слишком серьезное.

Возле стражей открылся портал, из которого вышли Игорь с Нэлием. На них кроме стражей никто и внимания не обратил. Настолько все были увлечены спектаклем, который играла перед ними наша прекрасная леди. А леди между тем продолжала свой монолог. Голос ее менялся как у талантливой актрисы, играл самыми разнообразными оттенками. Тут была и обида на незаслуженные подозрения, и нежность тонкой ранимой девичьей души и понимание серьезности ее информации. Боже! Я почти хочу ее в наш спектакль! Она одна всех трех жен сможет сыграть! И трех тещ тоже.

— Принцесса, говорят, у вас есть магический дар. Совсем небольшой. Но есть.