— Для нас женщина — это цветок! Прекрасный и нежный. Даже если женщина делает что-то не так, ей надо это простить. Просто потому, что она женщина. Тем более что дракониц вообще почти в два раза меньше чем драконов. (Я мысленно улыбнулась во время этих слов. В основе снисходительного отношения к женским выкрутасам вполне такой не завуалированный практицизм). Публика будет шокирована вашей постановкой.

— Ну и ладно. Зато она познакомится с другим ракурсом. Это всегда интересно. И вообще, помогайте мне и критикуйте только в деталях. Главная линия останется неизменной.

— Миледи, я пришел к вам, чтобы помочь. Но я не смогу вам помочь, если мы не переделаем сюжет. Спектакль провалится, не смотря ни на что.

— Как вас зовут?

— Ээээ… Марош Лавир С'Тан, можно просто Марош.

— Марош. Вы же не будете отрицать, что не все леди белые голубки. Есть добрые, умные, верные, нежные. А есть злобные, глупые, вероломные. Пороки не зависят от пола. Так почему надо закрывать глаза на это?

— У нас не принято считать, что леди могут быть порочны. Небольшая ветреность, некоторое легкомыслие, не больше.

— А как же реализм в искусстве?

— Это что за зверь?

— Это направление в искусстве, которое ставит своей целью, как можно более правдиво показать действительность.

— У нас такого нет.

Уже есть, — ухмыльнулась я.

— Нас не поймут.

— Но задумаются.

— Нас закидают гнилыми фруктами.

— Не думаю, что король, или королева будет кидаться чем-нибудь, кроме цветов. И вообще, давайте вернемся к этому потом, когда в основном будет ясно, как все это смотрится на сцене. А пока ведите меня слушать ваших композиторов, закажем музыку, выберем поэта-песенника, потом будут нужны драматург, хореограф, постановщик, оркестр, дирижёр, артисты, маги, рабочие сцены, портные, гримеры… или все это маги делают… Короче, дел невпроворот. А спорить будем, когда что-то начнет вырисовываться.

Марош шутливо отдал мне честь.

И понеслось. Правда, выйти из комнат мне не позволили. Пару дней заставили сидеть взаперти, но композитор и режиссер с хореографом допущены ко мне были, и мы с ними весьма плодотворно пообщались. Марош бегал, все организовывал и прибегал дважды в день ко мне с отчетом. А спустя три дня мы громили отданный нам малый тронный зал. Он нам подходил по размерам. Уже была сделана сцена. Два мага, отданных в мое полное распоряжение, рисовали на сцене иллюзии декораций. Четыре мастера строили каркас из металла и дерева для сцены знакомства с женами. Я позаимствовала идею из фильма Чикаго, там, где девушки танцуют и поют каждая в своем квадрате пространства. Вот и у нас внизу должен был грустно дергаться Синяя борода, а у него над головой в трех квадратах петь и танцевать его жены. Или наоборот, внизу жены, а вверху Борода. Я еще не решила. Надо будет посмотреть готовую сцену. В какой-то момент все разбежались. Композитор с песенниками стояли возле музыкантов, плотники, забив последний гвоздь, отдыхали в сторонке. Я забралась на сцену. Прошлась вдоль сделанных квадратов, представляя, как в них танцуют девушки. Еще придется давить на хореографа. Мне нужно будет показать в танце женскую агрессию, женскую самостоятельность, претенциозность. У Драконов нет таких движений. У них все сладенько, ножка о ножку бьет, ручки округлые, спинка изящно изогнута, головка элегантно наклонена. Позы, конечно очень красивые, но в них мало движения, а вместо агрессии томность барокко. Совсем не то, что нужно нам. Я стояла задумавшись. Балет и современную земную хореографию я любила и знала. Ну, знала так, как может знать ее зритель, который любит смотреть балет по телеку и время от времени ходит в театр. Но я не балерина, не хореограф. Как я покажу движения? Вообще самооценка у меня с каждым днем падает. Я не балерина, не хореограф, не певица, не драматург, не принцесса, не разведчик, не режиссер, не драконица и даже, епть, не жена, хотя бы понарошку. Пока я мысленно порола свое самолюбие, что-то мгновенно изменилось вокруг. Я не успела ничего понять, как мне кто-то дал пинка, а еще кто-то дернул магией, и я, пронесясь, как торпеда, через половину зала, врезалась в своего телохранителя. Бедный мужик. Вторично от меня пострадал. Вокруг кричали. Я, повернув голову, увидела опять радужный пузырь высшей защиты. Кто-то осторожно поднимал меня с поверженного мною бодигарда. Второй телохранитель, которого прикрепили ко мне сразу же после происшествия с первым. Осторожно подняв меня, просканировал напряженным взглядом.

— Принцесса, вы в порядке?

— Дааа…

Я огляделась. На сцене толпились люди, поднимая упавшую тяжелую конструкцию, кто-то орал, визжала какая-то женщина, поднимался с пола сбитый мною бодигард, второй, тот что поднял меня, с кем-то разговаривал по артефакту связи. Почти сразу же в зале возник черный портал из которого выбежал Игорь и Нэлий. Я повернула голову и увидела, как со сцены осторожно на руках спускают кого-то окровавленного. Я ошарашенно обернулась к своему телохранителю, — Это что? Опять я уронила?

В этот момент открылись высокие двери зала. В зал забежало несколько штатских и несколько охранников.

А меня уже поднимал на руки Драконыч. Нэлий открывал портал, в который меня и затащили. Вышли мы в гостиной Игоря.

— Игорь, это я опять кого-то пришибла?

— Нет. Видимо рабочие плохо закрепили конструкцию. Ты не при чем. Не переживай.

— А кто пострадал?

— Марош. Но, думаю, все будет нормально. Марош — дракон. У драконов регенерация такая, что о-го-го.

На сердце полегчало. Но все равно, состояние было какое-то сумеречное. Как будто я терракт пережила.

Я обернулась к своему первому телохранителю.

— Даран, это ты меня выдернул из-под падающей хрени?

Даран улыбнулся счастливой улыбкой, — Я, принцесса. И Марашу спасибо. Он вытолкнул вас из-под падающей конструкции.

— Спасибо Вам всем. И Марашу, и тебе Даран. И тебе, Карн, спасибо. (Карн — это мой второй телохранитель).

Я стояла стиснутая своим Драконычем и только головой могла крутить.

— Игорь, отпусти меня. Я попить хочу. От стресса в горле пересохло.

Нэлий направился к графину с водой, стоящему на столике. Открылась дверь, влетел Виир.

— Молодцы парни! (Это он телохранителям). И ты, ведьмочка, молодец. Живучая, прыгучая, увертливая!

Виир подскочил к нам с Игорем и чмокнул меня в висок. Я обалдела. Впервые Виир выглядел таким взволнованным. Что-то не то с этим происшествием…

— Нэлий, Югр, нам всем троим надо срочно к королю.

Игорь с сомнением посмотрел на меня.

— Если хочешь, я останусь с тобой.

Я, конечно, хотела, но…нельзя. Драконыч же принц, с массой дел и обязанностей, а не нянька мне. Король зовет. Надо идти. Да, пусть идет.

— Не волнуйся. Я в порядке. Сейчас водички попью и лягу с книжкой. Пусть только щена мне принесу.

— И никуда не выйдешь из комнат.

— И никуда не выйду.

— Даран, Карн — никого не впускать. Никому не отвечать. Я добавлю еще трех гвардейцев к охране дверей моих и принцессы. Охрана не должна никого близко к дверям подпускать. Даже горничных. Так что, если кто-то попытается стучать, или говорить с вами — сразу связываетесь со мной или Нэлием, или Вииром.

Игорь подошел ко мне, — Если вдруг тебе станет тревожно или страшно — сразу вызывай меня. Щенка я тебе сейчас сам принесу.

«…а бороду, наверное, макнул ты в купорос…». Песенка Лилианы из м/ф "Очень синяя борода". сл. Ю.Ким.

После упавших декораций сутки меня не выпускали из комнат. Игорь летал как …эээ…дракон. Лицо у него было постоянно встревоженное, когда он смотрел на меня. С Марошем все относительно обошлось неплохо, чему я была безмерно рада. Но меня держали в изоляции. Горничных не допускали. Еду мне приносили гвардейцы. Телохранители только в спальне и в ванной со мной не сидели. Но дверь при этом мне закрывать запретили.