— Ксения, Игорь Маркович и Сергей Николаевич вызвали такси и уезжают. Ты останешься или уедешь с ними? Оставайся. Я тебе уже в доме постелил. Завтра проснешься, на речку сходим. Останешься?

— Нет. Уеду.

Я спросонья даже не очень поняла, что мне сказал МишМиш, но уловила главное, Соболев уезжает и мне можно к нему присоседиться.

МишМиш смотрел на меня как-то недовольно, пока я потягивалась и крутила головой на слегка затекшей шее.

Пока я нашаривала кроссовки под диваном, пока их надевала, МишМиш сходил к столу и вернулся с моим рюкзачком в руках. Соболев с Мормоновым уже, оказывается, сидели в машине. Возле стола оставались Борис Леонидович с Беляковым, они что-то обсуждали, громко смеясь. Альберт куда-то исчез. Мишмиш сунул мне в руки рюкзачок и повел к такси. Меня посадили на заднее сиденье к Соболеву. МишМиш скомандовал, чтоб меня сразу до дома, и нигде не потеряли. Соболев фыркнул. Я помахала рукой в открытое окно и такси тронулось.

Я тут же припала к углу окна и сделала вид, что мгновенно пьяно уснула. Если я оказалась рядом с Драконычем, надо тут и подзадержаться. Машина ехала недолго, я не открывала глаз, боясь, что буду разоблачена, и поэтому не знала где мы едем. Вот такси остановилось, рядом завозился Соболев. Блин! Неужели выходит?!

— Пока.

— Пока.

Попрощались Сергей Николаевич и Соболев. Кто же выходит и кто остается?

Хлопнула дверка. Машина тронулась. Фух! Соболев остался.

— Теперь куда? — спросил водитель.

Меня осторожно начали тряси.

— Ксения Андреевна, вас куда везти?

Так, я пьяна, я без сознания. Вези куда хочешь.

— Ксения Андреевна!

Молча трясусь, поскольку трясут. Больше никак себя не выдаю. Расслаблена. Глаза закрыты. Соплю.

— Черт. Погоди секунду. Сейчас выясню куда ехать.

Рядом запиликал мобильник. Ага. Звонит МишМишу,…надеюсь, что ему. А МишМиш мой адрес не знает. Знает Альберт, увы. Но, будем надеяться, что Альберту Игорь Маркович не позвонит. Не будет же он всем по очереди названивать.

— Михал Михалыч. Куда Ксению везти? Ты адрес ее знаешь?

(Пауза)

— Ну, спроси там у остальных. Кто-нибудь знает, может быть.

(Пауза)

— Я знаю, что где-то рядом со мной. Но это же не адрес!

Ух. Злится. Надеюсь, он меня не отвезет назад, а может и выкинуть возле какой-нибудь мусорки. Если сейчас скажет поворачивать, надо будет экстренно «приходить в себя» и говорить адрес. А если начнет выкидывать возле мусорки, буду сопротивляться. А Альберт, похоже, мой адрес забыл! Ура, ура!

— Поехали по Солнечной, и потом сверни на Тополиную.

— Это там где коттеджи и дачи?

— Да. Я скажу, возле какого дома остановиться.

Хм. Мы не просто рядом. Мы на одной улице живем. И ни разу не встречались. Впрочем, я возле дома не гуляю и Соболев, уверена, тоже. Заехала в ворота и закрыла их за собой. Соседей знаю, только тех, кто через забор от нас.

Тут машину тряхнуло и я стукнулась головой. Чуть не «проснулась». Пришлось повозиться, чтоб натуральнее мой сон выглядел. Соболев рядом тихо советовал водителю не разгоняться, потому что я, бедная, головой ударилась. (Ага. Я и так стукнутая. Куда же больше!)

— Так положи ей голову себе на плечо и придерживай.

— Ты езжай, давай ровнее, советчик.

Несколько минут тишины. Ага. Вот командует припарковаться возле решетки справа. Шуршит рядом. Деньги, видимо, достает. Сейчас надо сыграть как народная артистка. Такси еще не отъехало. «Проснусь» — меня тут же по адресу отправят.

— Ксения, проснитесь. Мы приехали.

Сплю.

— Вот напилась девчонка, — засмеялся водила. — Дух такой приятный. Дорогое вино, видно.

Спасибо тебе, спасибо, дорогой мой таксист! Ты мою легенду только что сделал непрошибаемой.

Хлопнула дверка со стороны Соболева. Потом открылась моя дверка. И меня начали выковыривать с сиденья. Я расслабилась и никак не помогала. Потом меня просто подхватили под коленки и под плечи и выдернули, наконец-то из такси. А то я уже и не знала как я не «проснулась». Я склонила голову Соболеву на грудь и меня понесли куда-то. Надеюсь все же не к мусорному ящику.

Остановился. Под попу мне подставил согнутую в колене ногу, держит одной рукой и щелкает замком на кейсе. Блин, не уронил бы… головой об асфальт. И, вообще, в кармане надо ключи таскать. Так. Звяканье металла и идем дальше. В глаза время от времени светит свет фонарей. Это плохо. Ресницы дрожат, наверное. Еще немного продержаться, не спалиться. Но, надеюсь, он на меня не смотрит. На дорожку смотрит, по которой идет. Да, и в принципе, он на меня не смотрит никогда. Может зря я эту авантюру затеяла? Хотя нет! Не зря! Уже то, что он меня на руках несет — это так волнительно приятно!

Опять колено мне под задницу. И шорох открываемой двери. Меня несут в темноте вглубь дома. Мои глаза хоть и закрыты, но тьма отличима от света даже с закрытыми глазами. Меня осторожно сгружают на что-то приятное, мягкое, шелковое, легко шелестящее подо мной. Сковыривают с ног кроссовки…и оставляют одну.

Хм. И что дальше? Этот момент я не продумала. Некогда было. Я рассчитывала на что-то нежно-романтичное. Но теперь понимаю, что, скорее всего, меня сгрузили на кровать, сам он сейчас примет душ и ляжет на другую кровать, или на диван. Или не будет принимать душ, а просто ляжет на другую кровать/другой диван. Вот засада. А я буду спать немытая, одетая, в чужой постели и с нечищеными зубами. А завтра меня разбудят словами, что под дверью меня ждет такси. Похоже, вся моя хитрость приведет меня к нулевому результату. Бежала, бежала, а осталась на том же месте. Как Алиса в Зазеркалье.

Офигеть, я глупая! Но спать реально хотелось так, что глаза не могу сфокусировать, разъезжаются в разные стороны. Ну и ладно. Пусть будет, как будет, а я буду спать. Если повезет — позавтракаю с Драконычем, не повезет — хотя бы буду знать его адрес. Зачем? А буду засады устраивать. Вот едет он на своем серебристом автомобиле, а тут я ему наперерез на велике или самокате. А че?! Живем же на одной улице! Надо будет купи… Додумать слово до конца я не успела. Уснула.

Проснулась в серых утренних сумерках (думаю все же утренних, не могла же я целый день проспать). Поводила глазами. Потолок, слева эркер и окно, неплотно занавешенное шторой, я лежу накрытая чем-то легким и шелковистым. Наверное, простыней. Проснулась, потому что хотелось в туалет. Сильно хотелось. Осторожно спустила ноги с кровати. Секунду посидела. Можно ли мне шариться по чужому дому? Нужно — взвыл мочевой пузырь! И немедленно! Я и вскочила поспешно, и рванула с места в карьер. Обогнула огромную кровать. Напротив окна в стене дверь. И слева и справа двери. Три двери. И куда? Ох. Почему-то понеслась я к правой. Видимо осталось впечатление, что внесли меня сюда через левую дверь. На выход мне рано. Под ногами лежит плотный, мягкий ковер. Очень приятно для босых ног. Нашла возле двери выключатель, практически на ощупь. Все-таки еще очень темно. Открыла дверь. Я — гения! Ванная комната с душевой кабинкой и унитазом. И унитаз крутой. С биде и пультом управления. Это кстати. Да. Есть в жизни счастье! Теперь возвращаемся досыпать. Или есть смысл поискать, где там Соболев от меня заныкался? На каком коврике? Нет. Это будет и некрасиво, и неправильно, и бестактно, и просто глупо. Все-таки досыпать. После света ванной комнаты спальня показалась совсем темной. Я не стала обходить кровать. Осторожно пошла в сторону окна, пока не уткнулась в край постели, присела с этой, ближней к дверям стороны. Легла на правый бочок. Вздохнула, расстегнула пуговицу и замок на джинсах и закрыла глаза. Я уже задремала, когда меня сгробастала чья-то сильная лапища, протащила по простыне и прижала к горячему телу. Я замерла, не дыша. А тело сзади мало того, что прижалось ко мне, еще и сделало бедрами пару весьма характерных движений. Ага. Все чувствую. Утренний пик тестостерона в действии. Сердце на миг остановилось, а потом начало грохотать не только в груди, но и в голове, и в животе, и внизу живота. Меня толком и не целовал никто. Я вечно брыкалась. А тут! Мужчина, в которого я отчаянно влюблена, по-хозяйски прижимает меня к себе. Все как в моих фантазиях. Руки, горячее тело, эрекция, едва заметный аромат его парфюма. Но все остановилось. Прижал к себе и все. Спит дальше. Я потихоньку начала выкручиваться в его объятиях. Хочу посмотреть на него спящего. Лапища опять задвигалась, прижимая к себе еще крепче. В мою шею ткнулся нос, шумно втянул воздух. Рука с живота переместилась на груди, пальца потискали одну грудь, другую, ущипнули за сосок. Внутри все взорвалось горячими осколками. А лапищи уже перевернули на спину, майка была задрана к шее в один миг, грудь высвобождена из чашечек бюстгальтера. Огненно-горячий рот втянул в себя мой сосок. Мгновенье вечности, когда Игорь Маркович целовал мою грудь, а его рука пыталась содрать с меня джинсы, сделали меня живой и счастливой больше, чем вся моя жизнь до этого. Но, джинсы сопротивлялись. (Чтоб я еще когда-нибудь купила скинни!) Драконыч прекратил свои попытки содрать эти чертовы джинсы, сунул пальцы под трусики и тут же нащупал и начал ласкать ту самую сумасшедшую горошинку. А сам поцеловал меня. И я исчезла из этой вселенной, и оказалась в другой, более яркой и счастливой. Все внутри взорвалось живыми, разноцветными чувствами наслаждения, радости и вожделения. Я неумело, но яростно стала отвечать на его поцелуй, а руками стала сама прижимать его к себе. И ногами обхватила.