Я начал сдирать с нее одежду, она мне яростно помогала, еще и мой халат тоже попыталась стащить с плеч. Очень страстная девчонка. Ее майка полетела в полет налево, мой халат направо, бюстгальтер не хотел расстегиваться и я плюнул, просто освободив ее грудки из плена чашечек и тут же втянув в рот сначала одну и сразу за первой вторую ореолу. Чтоб никому не было обидно. Какая красивая у нее грудь, нежная, упругая, такой восхитительной девичьей формы, как будто силы гравитации не действовали на нее ни одного мгновения жизни. До Ксении я был любителем ярко выраженных женских форм, сейчас же стремительно пересмотрел свои предпочтения. С джинсами ничего не получалось, они никак не хотели сниматься. Моя девочка ерзала своей милой попкой по простыням, задирала бедра, пытаясь помочь мне их снять, и видимо, не осознавала, как это может на меня действовать. Я из всех сил тащил то одну брючину, то вторую, но джинсы сидели на бедрах как приклеенные. Ксения, в конце концов, сказала, — Сама, — спрыгнула с кровати и начала снимать эти чертовы штаны. Я же, мгновенно стянув свои спортивные брюки вместе с трусами, кинулся к ней, обнять, не было сил оторваться от нее хоть на минуту. Ксения в этот момент наконец-то освободилась от этого ковбойского пыточного предмета одежды и осталась в черных, кружевных шортиках. Это было безумно красиво — черное кружево на ее стройном теле, ножки стали казаться еще длиннее, попка круглее, талия тоньше, а грудка пышнее. Я подхватил ее на руки, и она опять обвила меня ногами и руками, прижавшись своей прохладной кожей к моей раскаленной шкуре. Мой член уперся ей в попку и я, уже бешено целуя ее губы, подумал, что как бы не случался конфуз. Я был безумно возбужден. Я, конечно, тот еще опытный, хм, ёб. рь, но сейчас все как будто в первый раз.

Мы рухнули на постель, и я одним движением стянул с нее последнюю преграду, быстро погладил между ножек. Горячо и мокро. Хорошо. Так как держаться больше не было сил. Навис над ней, замерев на мгновение и любуясь ею. Ксения лежала, прикрыв глаза, полуоткрыв яркие, припухшие, исцелованные губы и пальцами цеплялась мне за плечи. Я согнул ее ножки в коленях и, одновременно, раздвигая их для себя, и…на прикроватной панели заорал мобильник. Я зарычал в голос, потому что узнал этот рингтон. Звонили из реанимационного отделения больницы. Хотелось громко и замысловато выругаться. Ксения широко распахнула глаза.

— Кто это?

Я быстро мазнул губами по ее губам, одновременно уже хватая этот тварский гаджет.

— Слушаю. Что случилось?

Оказалось, что в больницу только что привезли, целую семью с ДТП. У мужа, сидевшего за рулем, множественные травмы, в том числе головы, разрыв селезенки, внутреннее кровотечение. Жена беременная, срок 14 недель, перелом позвоночника, ребенок 7 лет с черепно-мозговой травмой уже оперируют в детской нейрохирургии. Женой занимаются нейрохирурги и гинекологи, а мне надо срочно спасать мужа. Страшная трагедия. А отделение сегодня не дежурит, и мои орлы все празднуют день рождения К о зела.

— Ксюша, вызывают в больницу. Сколько там пробуду, не знаю. Дождись меня.

— Я с тобой.

— Нет.

(У Ксении было на редкость тяжелое дежурство с бессонной ночью и португальский портвейн вместо отдыха. Так что, пусть отдыхает).

Я уже быстро одевался. Ксения возилась за спиной. Обернулся. Она тоже стояла одетая. Хмыкнул.

— Как ты их надела! Они ж не снимаются. Я думал, и не надеваются. Одноразовые.

Подошел, обнял, прижал на мгновенье.

— Чтоб когда я вернулся, на тебе их не было.

Фраза вышла, донельзя банально-пошлой, но зато искренней.

Ксения потянулась ко мне. Чмокнул в губы, опять прижал к себе на миг, отпустил и быстро пошел на выход.

Прыгнул в машину и через пятнадцать минут я уже входил в свой кабинет.

Он поцеловал меня, прижав крепко-крепко, и быстро ушел. Я не успела с ним поспорить и настоять, что я тоже должна поехать в больницу. Не поняла, почему он меня не взял, но думать об этом не хотелось. Я была такая счастливая! Мне кажется, у меня из головы все мысли вылетели кроме одной. Мы вместе! Даже дурацкий звонок, который прозвенел так не вовремя воспринимался как то издалека. Драконыч вернется и мы с ним продолжим с того места, где закончили. Я не испытывала неловкость, стеснение, ничего из тех чувств, которые должна испытывать честная девственница перед своим первым сексуальным опытом. Я прямо излучала счастье и радость. И мысли об Игоре Марковиче (еще надо привыкнуть называть его просто по имени) кружили голову. Его тело воспринималось, как бесконечный источник наслаждения. Меня и раньше целовали и пытались ласкать, лезли куда им не положено, что-то нравилось, что-то вызывало только неприятие. Целоваться было приятно, но ни с кем я не собиралась идти дальше поцелуев. А с ним все было иначе. Его ласки страшно возбуждали, просто до потери себя. Я жаждала его и продолжения всего, с ним! Хотела, чтобы между нами произошло то, что должно происходить между влюбленными мужчиной и женщиной. Когда я увидела его внушительных размеров член, он показался мне безумно красивым, совершенно не испугал и не смутил. С этими жаркими мыслями в голове я упала поперек кровати и лежала, бесконечное число раз перебирая в памяти каждое мгновение этого счастливого утра. Кожа, губы, вообще каждый кусочек тела запомнил ласки и продолжал их ощущать, тело млело и предвкушало. Сердце обмирало и дыхание сбивалось. Через какое-то время я не то что успокоилась, но как то лежать в одиночестве расхотелось. Я была по-прежнему возбуждена и взбудоражена, но не знала, чем мне занять себя до возвращения Игоря Марковича. И вдруг меня пронзила мысль. Драконыч вернется, начнет меня целовать, а я вторые сутки душ не принимала. Кочевница, епть. Рванула в ванную комнату. Долго с наслаждением стояла под тугими, горячими струями. Потом перенюхала все драконовские пузырьки с шампунями, лосьонами, гелями, дезодорантами, одеколонами. Эти знакомые запахи опять заставили обмирать и желать. Перед внутренним взором предстал мой Драконыч, голый, мокрый, свежий, пахнущий своими обалденными парфюмами. Прекрасная картина! Выходя из душа, подобрала валявшийся на полу драконовский халат и накинула его на себя, как будто Драконыч обнял. Подошла к эркеру с окном, раздвинула шторы. Снаружи уже почти рассвело. Я приоткрыла створку. Окна выходили на противоположную от дороги сторону дома, где был сад с большими старыми яблонями. Ветви сгибались к земле под тяжестью плодов, а под окном пламенели цветами огромные кусты герани, нежно розовела спирея, между ними торчали кустики разноцветной петунии. Дальше была разбита круглая клумба. Я узнала оранжевые «царские кудри», красные и желтые георгины. В центре клумбы жеманно развалился пышный куст гортензии с огромными сине-голубыми соцветиями. Вдоль дорожки, выложенной диким камнем, пробегающей вдоль дома, стояли кусты роз с неоново-розовыми, алыми и бардовыми цветами. Все цвело и благоухало. В комнату волнами стали проникать ароматы цветов, насыщая ее свежестью и живой энергией. Громко звучал бодрый птичий гам. Как же прекрасен мир! Особенно сегодня!..Я постояла, насыщаясь флюидами природы, а потом снова легла. Полежала, мечтая о Драконыче и опять уснула. Как все-таки вымотало меня последнее дежурство. Когда проснулась, я все еще была одна. Драконыч не вернулся и не звонил. Значит, все еще был занят с пациентом. Я сняла халат, повесила его в шкафчик в ванной комнате, оделась в свою одежду и пошлепала на кухню пить кофе и звонить деду. Было все еще утро субботы. Впереди два дня рядом с Драконычем! Я очень рассчитывала, что мы проведем их вместе. Я пила кофе и разговаривала с дедом, восхищалась «днюхой», своим коллективом, своим начальником, описывала плакат с шаржами, нагло врала, что я все еще на даче и предупреждала, что, наверное, сегодня и завтра продолжу развлекаться. Дед смеялся, хмыкал, опять смеялся, потом просил вести себя прилично, не пить, не показывать свой темперамент и быть умной девочкой. В этот момент прозвучал металлический щелчок открывающегося замка, я торопливо попрощалась с дедом, пообещав ему быть супер хорошей, и выскочила из кухни под звуки открывшейся и захлопнувшейся входной двери. Я ни секунды не сомневалась, кто это пришел. Конечно, вернулся Игорь. Кто же еще!?