Ну, конечно! Драконыч как обычно очень вовремя влетел в ординаторскую. Учитывая его аномальный слух, не удивлюсь, что он из своего кабинета услышал наш разговор и прилетел прекратить его.

— Игорь Маркович, а можно сразу с переводом? Я французский учила.

— И как? Выучила? Un homme est aussi vieux qu'il le sent, une femme aussi vieille qu'elle en a l'air.

— Ээээ… помедленнее, пожалуйста.

— Она записывает, — Это уже МишМиш добавил. Мы с ним опять заржали.

— Детский сад! Михал Михалыч. Завтра вы с Ксенией Андреевной дежурите. Я сегодня ухожу пораньше. Вам принес ключ от своего кабинета. Решите сами, кто где расположится. И снова напоминаю! Михал Михалыч! Серьезнее!

Драконыч передал ключ МишМишу и, ни разу не взглянув на меня, развернулся и быстро вышел из ординаторской, буркнув — «спокойного дежурства».

МишМиш тихо проговорил — «пока, пока». И мы с ним остались молчаливо сидеть. Я не решалась что-нибудь сказать. Хватит мне уже попадаться с недозволенными речами. МишМиш покрутил ключ в руке и потом передал его мне.

— А ты страдаешь, что он на тебя внимания не обращает. Я в изумлении. Чтоб Игорь Маркович отдал кому то ключ от своего кабинета! Просто немыслимое дело!

Я держала ключ и тихо радовалась. Ведь этот ключ как знак. Знак доверия, знак того, что Драконыч думает обо мне, помнит о моих дежурствах. Хрясь! Мысль и настроение сломались об это слово — дежурство. Конечно, он думает о том, что его маленькая хирургиня «без опыта и стажа» дежурит. Это угроза спокойствию любого админа. Так что, девочка, бери шинель и иди спокойно домой. Не мечтай, не летай, а готовься к дежурству. И, кстати, теперь я знаю, что Драконыч знает, по крайней мере, два языка. А я один со словарем. Эх. Ленивая я девочка! И бесталанная. И глупая. И невезучая…Я загрустила и захотела срочно домой, в спокойно-радостную тишину нашего с дедом дома.

— Михал Михалыч, мы еще что-то должны сделать?

Была пятница. Не операционный день. И мы вроде как все уже сделали.

— В поликлинику идем. Забыла? Сегодня наша очередь.

— Забыла?! Я и не знала. Мне никто не говорил.

— Ну, ты что? Не заметила, что с понедельника кто-нибудь после обеда идет в поликлинику? Мжельский на больничном. Помогаем Яблокову. Пошли. Уже пора. Там недолго должно быть. Всех пациентов к Яблокову отправляют.

Я заметила, конечно. Но, что существует очередь на работу в поликлинике мне в голову ни разу не пришло.

— Угу. Пошли. Михал Михалыч. А что он сказал?

— А черт его знает! Я не очень понял. Что-то про возраст мужчины и женщины.

— Ага. Значит, он нас слышал.

— Он всегда все слышит. Не переживай.

И мы пошли в поликлинику, где просидели до конца рабочего дня. Пациентов было всего трое. МишМиш вообще хотел меня пораньше домой отправить. Но я не согласилась. И осталась на приеме вместе с ним до конца смены. А потом поехала домой. Завтра было мое второе дежурство.

(1) Мужчине столько лет, насколько он себя чувствует, а женщине столько лет, насколько она выглядит. Английская пословица.

Мое второе дежурство оказалось намного спокойнее, чем первое. Операций не было. В принципе, как будто пятница раздвоилась. Мы с МишМишем посмотрели тяжелых и послеоперационных больных в реанимации и в отделении, сделали перевязки и от нас все отстали. Мы спокойно пообедали и потом пили кофе. МишМиш был тоже тем еще кофеманом. Я притащила из дома пирожки с капустой и картошкой. И мы, смеясь и подтрунивая друг над другом, лопали пирожки, пили кофе и разгадывали кроссворды. МишМиш делал все как то очень спокойно, доброжелательно, я бы сказала — основательно. Он не торопился, не суетился. Был очень начитан и эрудирован. И шутил он весело, и подтрунивал над коллегами и надо мной без ехидства. На редкость порядочный и добрый человек. Так что мы с ним вполне приятно проводили время. Два раза нас все же вызывали в приемник. Самотеком притекли один раз барышня с травмой. МишМиш после осмотра вызвал ей перевозку и отправил в травмпункт. Второй раз притек мужик, подавившийся куском шашлыка. (Боже, чего только не бывает!) Кусок застрял в пищеводе. А это очень опасно. Но пациент не наш. Вызвали из дома торакального хирурга и эндоскописта и вернулись в ординаторскую. В девять вечера МишМиш отправил меня спать. Я не протестовала. У меня есть такая сверхспособность — я не сова, не жаворонок и не голубь. Я легко встаю в любое время, легко засыпаю в любое время. Мой организм спокойно подстраивается под любой ритм жизни. Поэтому я, не споря, пошла в кабинет Соболева, хотя дома я раньше 11–12 обычно все же не ложилась. Настроение было какое-то смешливое. Посмотреть «Спокойной ночи малыши» что ли…. Зашла в кабинет, вдохнула едва заметный аромат вкусного Драконьего парфюма. Что-то цитрусовое, мятное и древесное. Класс! Интересно, чей это парфюм? Какой фирмы? Я не строю из себя парфюмера. Я не слишком разбираюсь в мужских запахах. Дед

любит Хьюго Босс и Пако Рабан, а от Олега и Сергея пахнет Версаче и Дольче Габбана. Вот и все мои познания в мужских парфюмах. А вообще я обожаю приятные ароматы. Наверное, я хотела бы быть парфюмером и создавать новые запахи. И это была бы однозначно правильная профессия для женщины. Я еще посопела носом, наслаждаясь запахом и, насладившись, стала готовить диван ко сну. Полазила по Драконовским шкафам, нашла подушку и одеяло. Вынула из пакета постельное белье, которое принесла из дома и застелила диван. Потом переоделась в спортивный костюм из мягкого трикотажа и легла поверх одеяла. Аромат Драконыча стал сильнее. Запах шел от подушки, не смотря на то, что я надела на нее свою наволочку. Взяла смартфон, почитать перед сном. Но аромат не давал сосредоточиться на книге. Я закрыла глаза, сложила руки со смартфоном на животе и начала думать о Драконыче. Вот он поворачивается ко мне, глаза вспыхивают мужским интересом, вот он недовольно рычит на нас с Беляковым, вот улыбается мне во время нашего дежурства. К сожалению, не смотря на то, что мы видимся каждый день, очень мало моментов, когда он смотрит именно на меня. А ведь первые дни я считала, что таких моментов слишком много. А, если бы он меня обнял? Я представила, как Соболев подходит ко мне, нежно привлекает к себе. Руки сильные, ладони большие и обжигают кожу, несмотря на одежду…или сразу представить себя без одежды? Вот он приникает ко мне таким горячим и сладким поцелуем. Без нетерпения, без терзания губ. Язык слегка касается зубов и скользит глубже… Драконыч прижимается ко мне бедрами, а там!.. Я беспокойно задвигала попой. Потому что внутри стало горячо, как будто горячие ладони Драконыча даже через мысли разожгли во мне пожар. И вот уже стало происходить с моим телом что-то совсем непотребное. Внизу живота стало тяжело и тоже горячо и …жаждуще. И на миг представилось, как Драконыч, опрокинув меня на спину, касается своими длинными, красивыми пальцами моих колен и уверенным движением разводит их, и…Блин! Вот так мечты у меня на дежурстве! Я схватила подушку и кинула ее на кресло. Попала. Потом слегка сдвинулась на диване, сделала березку и потом плуг. А что! И позвоночнику полезно и глупой голове тоже. Так я и стояла кверху попой когда в дверь кто то постучал. Я попыталась уйти из кверхопопого положения сразу в вертикальное, но не успела. Дверь открылась. Кто вошел, мне не было видно. Я загораживала сама себе обзор своим животом и попой. Я заспешила еще сильнее и грохнулась с дивана. Мобильник тоже грохнулся, поэтому первая моя мысль после падения стала о нем. Жив ли, голубчик?! И тут… о, черт! Запах Драконыча, который совсем задурил мне голову, стал сильнее, а меня кто-то уже поднимал с пола. Ну, ясно кто. Соболев, конечно. Кто у нас самый удачливый нежданно-залетатель-везде-где-его-не-ждут!

— Ты цела? Шея не болит? Где-нибудь болит?