Бог распахнул дверь собственной спальни и замер. На него смотрели ледяные глаза в обрамлении пушистых светлых ресниц. Персефона улыбнулась и помахала рукой. Ниалл нахмурился и грубо спросил:

— Какого Хаоса ты здесь забыла?

Девушка кокетливо закусила губу, опустила глаза в пол и тихо произнесла:

— Я пришла отблагодарить Повелителя за помощь.

Ниалл пошире распахнул дверь и дернул подбородком на выход.

— Не нуждаюсь. Уходи.

Персефона нахмурилась. Почему он так груб? Он с ней таким не был: шутил, флиртовал, целовал, что поменялось? Девушка думала, он намекал на близкие отношения и никак не ожидала подобного. Ей нужно во что бы то ни стало соблазнить Повелителя и быстренько украсть кристалл. Тряхнув платиновыми кудрями, она поднялась с кресла и, цокая высокой шпилькой нежно-розовых туфлей, подошла к Ниаллу, провела пальчиком по его груди и томно произнесла:

— Повелитель устал, я могу помочь. — Ниалл схватил ее за палец, не позволяя себя касаться и рыкнул:

— Что ты удумала, лживый Хаос?

Девушка встала на цыпочки и попыталась поцеловать Бога в губы, но он дернулся, словно ошпаренный, ударяясь спиной о дверь, и захлопывая ее.

— Сдурела? — рявкнул он. — Ты мне не интересна. Уходи, пока тебя охрана не выпроводила. Адриан знает где ты?

Бог попытался выпроводить ее в замок брата, коснувшись нити Света, но она отпрянула. Ниалл пришел в бешенство. Он ринулся к девушке, но Персефона развернулась и, хохоча, подбежала к кровати Бога. Он догнал ее, схватил за локоть и развернул к себе.

— Ниалл, я хочу стать твоей главной наложницей.

Ниалл рассмеялся, а затем резко посерьезнел и, выделяя каждое слово, прорычал:

— Пошла отсюда, Персефона, пока я тебя не выкинул! В моей постели никогда не будет Хаосовых подстилок. Слышишь? Никогда!

Улыбка спала с губ девушки. К чему тогда были поцелуи, нежные слова, красивые вечера, проведенные вместе? Уж точно не из-за Арфы. Персефона могла отличить желание мужчины от лжи. Он просто играет в недотрогу! Девушке нужна была роль наложницы. Только ради дела, или ее сердце желает этого мужчину еще с того момента в потайном ходе? Заметив замешательство на ее лице, Ниалл усмехнулся.

— А ты на что рассчитывала? — зло прорычал Бог. — Что я сейчас кинусь к твоим раздвинутым ногам?

Слова звучали как пощечина. Глаза Персефоны защипало. Они сделались прозрачнее льда, забегали по холодному жестокому лицу Повелителя Света. Адриан был прав? Ниалл совсем не тот, кем Персефона себе надумала. Девушка растерянно прошептала:

— Но как же слова, которые ты говорил?

— Я был не в себе и пытался поскорее избавиться от тебя. Думаешь, я помогал тебе из-за великих чувств? Спустись на землю! Я не опущусь до чувств к жалкому отродью Хаоса!

— Выходит, что ты лживый Повелитель? — взвилась Персефона. Ее щеки запылали, руки сжались в кулаки, а глаза гневно засверкали. Ниаллу даже показалось, ледяную радужку заполонил обсидиановый туман.

— Как ты смеешь? Я…

— Да — да, я это уже слышала. Ты — великий Бог, Повелитель Света и мерзкий лжец! А впрочем, я ничего не потеряла, только обрела. — Персефона низко поклонилась и громко воскликнула: — Спасибо за помощь, о великий Повелитель Света! И пусть правление ваше будет долгим!

Пока Ниалл приходил в себя, девушка схватила рюкзак и пулей выскочила из его спальни. Бог моргнул и нахмурился. Его тело запылало золотым огнем. Так сильно его заполонила ярость. Глаза загорелись, а на кончиках пальцев вспыхнула магия. Ниалл выскочил из спальни. Персефону он нагнал уже почти у лестницы, ведущей на выход. Она собиралась спуститься, но он схватил ее за ладонь и потащил за собой. Ниалл огненной фурией залетел в пустую комнату, опечатывая ее магией. Персефона не на шутку испугалась. Всклокоченные платиновые локоны, горящий безумный взгляд и искрящиеся в воздухе нотки ярости пугали ее. Девушка сделала шаг назад, но Ниалл подскочил к ней в два прыжка и схватил ладонью за горло. Стальные пальцы мертвой хваткой держали ее за шею. Ниалл наклонился к ее уху и прорычал:

— Повтори что ты сказала! Я могу одними только пальцами переломить тебя! Думала, если я помог, теперь ты смеешь бесстрашно и нагло со мной разговаривать?

— Смею! — гордо воскликнула Персефона. Она тяжело дышала. Грудь часто вздымалась от дыхания, соски сквозь тонкую ткань нежно-голубого платья просвечивали и соблазнительно терлись о руку Ниалла. Он перевел свой взгляд в ложбинку ее груди и крепко сжал челюсть. Внизу живота заныло, пыл остудился и свечение тела уменьшилось. Только вместе с ним исчезла и вся ярость. Персефона продолжила:

— За скотским поведением ты скрываешь свою нежную натуру, Ниалл. Думаешь, если покажешь свои шипы, люди отвернутся от тебя? Я вижу тебя насквозь. В конце концов, Ниалл, хватит отталкивать людей.

Девушка толкнула Бога в грудь и отошла на шаг назад. Он сжал руки в кулаки и рыкнул:

— Ты ничего обо мне не знаешь! Перестань думать, будто ты что-то значишь для меня! Ничего!

— Тогда зачем ты целовал меня, Повелитель Света? — устало спросила Персефона.

Ниалл без колебаний ответил:

— Потому что я использую женщин и не испытываю при этом никаких чувств.

— Ложь! Но я не собираюсь унижаться. Отпусти меня.

— О, теперь ты умоляешь отпустить тебя?

Персефона пригладила подол голубого платья. Ниалл только сейчас заметил — она надела его любимый цвет. А ведь девушка не любит платья.

— Вырядилась, чтобы понравиться мне? — зло спросил Бог. — А говорила, не станешь унижаться.

Персефона крепко сжала челюсть, а потом схватилась пальцами за маленький замок на спине и, пыхтя, расстегнула его. Ситцевая ткань соскользнула с хрупкого тела. Ниалл будто в замедленной съемке увидел как по нежной фарфоровой коже спускается вниз голубая вуаль. Из открытого окна подул ветер. Он разнес по комнате аромат черники, точно сейчас яркий сочный плод кто-то раздавил в своих сильных пальцах. Персефона схватила платье, скомкала в своей руке и зашвырнула в стоящего Повелителя. Он успел пригнуться и тонкая ткань шлепнулась на пол, прокатилась по комнате и скрылась под кроватью. Не стесняясь своей наготы, девушка прошла мимо и дернула за ручку двери, но та оказалась заперта.

— Выпусти меня! — воскликнула девушка.

От ее яростного дыхания грудь соблазнительно вздымалась. Ниалл сглотнул. Его рассудок точно затянул черничный туман и, подавшись порыву, Бог схватил девушку за затылок и притянул к себе, игнорируя жалобный писк. Он целовал ее жадно и влажно, будто ставил свои права. Сминал губы, шершавой ладонью бесстыдно касался кожи, а когда Персефона застонала, он резко отстранился и рыкнул:

— Проклятье! — а затем замахнулся. Персефона в страхе зажмурилась, но Ниалл ударил ладонью о дверь, снимая заклинание, а когда девушка распахнула глаза, Ниалла уже не было, только золотистые искры переливались на солнце. Девушка оделась и спешно покинула замок Повелителя Света, собираясь во что бы то ни было пройти отбор, даже если ей придется переехать все свои железные принципы.

Ниалл сидел в своем кабинете и крутил на пальце кольцо. Малиновый свет солнца, только протягивающего свои утренние лучи, осветил его бледную кожу, придавая щекам кокетливый румянец. Лазурные глаза в обрамлении светлых ресниц медленно скользили по лицу любимой наложницы. Рыжие кудри зеленоглазой красавицы струились по ее утонченному телу, облаченному в шелковое платье шоколадного оттенка на тонких бретельках, от чего декольте пышной груди соблазнительно просвечивало сквозь ткань. Промелькнула мысль, что он совершает ошибку и стоит оставить ее в наложницах, а потом перед глазами встали ледяные глаза и пушистые блондинистые кудри. Легкие наполнились отголоском черничного аромата и Ниалл отбросил всякие мысли. Он черканул пером по бумаге, а затем тонкие длинные пальцы с обилием широких серебряных колец взяли фирменную печать с именем Бога и знаком солнца. Он покрутил ее в пальцах и поставил отметину возле своей подписи. Наложница улыбнулась краем губ, выкрашенных алой помадой, и уточнила: