Когда мне исполнилось тридцать, меня приняли на службу в дом Ирта. Довольно старый уже доктор Инграм Ирта, владелец крупной фармацевтической фирмы, потерявший полгода назад свою относительно молодую жену Лайлу от нового, тогда еще неизученного, агрессивного штамма кори, искал кого-то кто сможет держать довольно большой дом с явно раздутым штатом прислуги в ежовых рукавицах. Его пятнадцатилетний сын Мартин, откровенно брошенный на гувернеров, педагогов элитной школы и тщательно отобранных отцом правильных и полезных друзей, также требовал внимания.
Хотя, как показала практика, мальчишка нуждался не столько в присмотре и контроле, сколько в человеческой любви и чуть большем количестве папочкиных генов. Там, где доктор Инграм с легкостью проходил за счет дальновидности, хитрости и тщательно выстроенных комбинаций интриг, Мартин неизменно пытался идти напролом с грацией мамонта. Впрочем, ни в коем случае нельзя сказать, что Мартину не хватало или не хватает мозгов. Нет. Великолепный интеллект его позволил сделать отменную карьеру, и в результате даже расширить в несколько раз дело своего отца. Но вот в плане ведения переговоров или поиска друзей, а не партнеров в высшем свете, в котором он вращался, он по-прежнему был профаном. Слишком категоричный, не знающий слова нет, он чувствует себя хозяином жизни, не понимая, что на самом деле львиная доля его теперешнего успеха принадлежит его потрясающе хрупкой жене Тэми, которая моложе его на двадцать лет.
Тэми родом из Санта-Чилокки. И Мартин насмешливо называет ее «второй попыткой». Попасть в Санта-Чилокки на обзорную экскурсию можно только раз в жизни. Я там была еще школьницей. И меня поразил этот город, будто принесенный на землю с другой планеты. Дворцы цвета слоновой кости, фонтаны, искусственные водоемы с живой рыбой и плантации натуральных продуктов сменяли друг друга ленивым калейдоскопом. Уровень жизни там настолько высок, что даже супер инфекции, что каждые несколько месяцев пытаются отгрызть от оставшегося населения планеты ломоть побольше, не имеют там столь свирепой силы. Ходят слухи, что те, кто там живет, почти поголовно являются продуктами генной инженерии. Но я в это слабо верю. Люди, в конце концов, не племенной скот, и выводить лучшую породу, как у лошадей или собак, – дело долгое и неблагодарное. Однако всем известный факт состоит в том, что переехать в Санта-Чилокки, если ты там не родился, невозможно. Наведаться туда в гости помимо экскурсии можно только по личному письменному приглашению коренного жителя. Съездить отдохнуть в отпуск скорее всего тоже не выйдет.
Мартин в Санта-Чилокки, к удивлению многих, был трижды. Первый раз в девятнадцать лет, на экскурсии, второй – через год. Поехал делать предложение девочке, с которой он там познакомился и вел активную переписку. И в принципе, учитывая высокий статус доктора Инграма и успешность фармакологической компании, существующей не первый десяток поколений Ирта, Мартин имел все шансы получить согласие родителей невесты на подобный союз. Конечно, в таком случае их дочь теряла статус жителя Санта-Чилокки, но с другой стороны, и та, и другая семья могли обрести довольно хорошие связи в бизнесе. Однако, через неделю Мартин вернулся домой в одиночестве. Родители Алии сказали, что девушка обручена еще с раннего детства и, несмотря на ее взаимные чувства с мистером Ирта, ее брак будет заключен с выбранным ими кавалером.
Сын доктора Инграма переживал это тяжело и долго, что было неожиданно для его двадцати лет.
Через шестнадцать лет на его имя вдруг пришло приглашение в Санта-Чилокки от некой Мейссы Харта, которое не на шутку взволновало Мартина. Он выехал уже на следующий день и вернулся только через десять дней, но уже не один.
Я помню, что стояла у окна и наблюдала, как из машины вслед за нехорошо оживленным Мартином, осторожно вышла очень невысокая и тонкая девушка, казавшаяся еще совсем подростком. Темные прямые волосы ее были аккуратно подстрижены до плеч, а простое платье на деревянных пуговицах из голубого льна оказалось чуть великовато. Он что-то сказал ей, и она послушно засеменила вслед за ним, стараясь не смотреть по сторонам.
Горничная, которую я успела позвать, пока Мартин поднимался на крыльцо своего особняка, приняла у него из рук небольшой портфель и поинтересовалась, останется ли его гостья ночевать, и стоит ли готовить ей комнату. На что получила короткий ответ: «Это моя жена. Так что комнату ей подготовьте на первом этаже.»
Я тогда чуть не упала вместе с горничной Эммой. На первом этаже в доме Ирта жила исключительно прислуга. На втором были комнаты для гостей и два бальных зала. Господские комнаты, библиотека и кабинеты располагались на третьем.
Признаться честно, на месте Тэми я бы через какое-то время, разобравшись в ситуации, закатила Мартину скандал и потребовала комнату на третьем этаже, но… Когда через пару недель она сама вызвала меня к себе на чашку чая, я впервые в жизни поняла, что значит выражение: белая кость и голубая кровь.
Первое, что мне бросилось в глаза: она встала с кресла при моем появлении в ее комнате, которая имела выход в сад и вообще отличалась большим количеством воздуха.
– Добрый день, госпожа Этна… – безукоризненные движения ее изящных рук пригласили меня присесть в кресло рядом со столиком, на котором располагался чай и мои любимые пирожные. Это показалось мне странным. Десять минут назад Каролина, кухарка, по секрету нашептала мне, что новая хозяйка сама возилась с чаем и выспрашивала у нее, что я люблю. Этакая попытка подлизывания вызывала кучу вопросов, но я все же опустилась в кресло напротив нее, невольно поджав губы.
– Я рада, что вы нашли возможным прийти ко мне, – она говорила очень медленно, будто вспоминая каждое слово, и я понимала, что очевидно местный язык пока еще для нее иностранный, – думаю, такой большой дом отнимает у вас много времени и сил.
– Это так, – я подождала, пока она нальет мне чашку чая и подаст ее. По правилам этикета с моей стороны это было невероятное хамство, но не могла отказать себе в удовольствии посмотреть, как эта пигалица будет выкручиваться дальше. Если она не начнет повелевать здешней прислугой в нужном ключе, то хозяйкой дома ей не стать. И помощи мне от нее ждать не придется.
Тэми бегло улыбнулась мне и подвинула поближе тарелку с пирожными. И я вдруг наконец-то разглядела ее лицо. То, что она не из нашего города, читалось с первого взгляда. Белокожая, с узким чуть вытянутым лицом, мягким абрисом прямого аккуратного носа и полными приоткрытыми губами, она будто появилась из предрассветного сна и стала явью. Темно-карие, почти черные большие глаза пытались казаться спокойными, но я чувствовала в их глубине что-то похожее на смятение. Ее молодость и будто приподнявшаяся на цыпочки, зыбкая красота неожиданно натолкнули меня на мысль, что ей нет еще и восемнадцати. Тем временем Тэми достала из небольшой украшенной бисером коробочки сушеный стреловидный листик, сухо чиркнула спичкой и подожгла его, держа над своей еще пустой чашкой. Листок занялся мгновенным голубоватым пламенем и осыпался мелким пеплом на фарфоровое дно, которое Тэми тут же залила заваркой. И меня вдруг передернуло.
Я читала об этом чайном обычае в книге, посвященной истории самых великосветских семейств Санта-Чилокки… Девочек из таких семей с рождения готовили к роли истинных леди. Лучшее образование, языки, игра на музыкальных инструментах, вышколенные манеры, умение всегда держать лицо, даже если на их глазах происходит кровавый ужас и геноцид. Их готовили в соратницы своим мужьям. Они обязаны разбираться в политике, бизнесе и законах. Быть в курсе всех событий и умело лавировать в них во благо своей семьи.
– Деточка, – я перегнулась через стол и осторожно сжала ее тонкую будто фарфоровую руку, – как вы умудрились сюда попасть?
– Мне очень повезло… – она приятно улыбнулась мне, но я ей не поверила, – госпожа Этна, я бы хотела попросить вашей помощи.
– Какой именно? – я наблюдала, как она сделала крошечный глоток чая, явно собираясь с духом.
