…Носитель синдрома СОГ (СЛМ) никогда не является вундеркиндом. Однако в детском и подростковом периоде жизни имеет достаточно высокие способности к обучению и мобильный, быстро развивающийся интеллект.

С самого раннего возраста пациент склонен искать и находить себе кумиров, стараясь подогнать свое поведение и жизненный уклад под понятие «прекрасного» в глазах выбранного объекта. Вследствие чего имеют очень высокие способности к подражанию и актерской игре, но при этом лишены истероидной компоненты. В их сознании подражание образу избранного кумира является единственно верным сценарием жизни.

Смена, моя смена в кои-то веки закончилась одновременно со сменой Бо. Но… мне не отдыхается. Сижу в нашей с братьями квартире-студии в общежитии КВИПов и мучаю ноутбук специально программой, которую я пишу для усовершенствованного «рукава» Тэми. Но программа буксует и не получается, так как мысли мои, имеющие четкий и ясный план всего пару часов назад неожиданно утратили всякую структуру и превратились в кашу. И я сам не знаю, почему так получилось. Наша мама в таких случаях обычно говорит, что у меня просто кончился завод. И надо отдохнуть, но проблема в том, что «рукав» уже изготавливается, и программа нужна буквально через пару дней. А сколько я с ней провожусь в таком апатичном состоянии – большой вопрос.

На столе передо мной мерцает на экране код. И в кои-то веки смотреть в символы мне невыносимо скучно. Словно что-то не дает мне погрузиться в него, несильно царапая край сознания. Кофе в кружке остыл и стал пахнуть унылостью.

Дверь деликатно открывается, пропуская в квартиру мило щебечущую на высоких нотах Паприку с корзинкой продуктов в тонких руках, украшенных кучей браслетов. Следом за ней входит Бо, которому длинные, чуть ниже лопаток волосы раздражающе лезут в глаза. Но из-за пакетов в руках, он просто периодически встряхивает головой, стараясь отбросить их с лица.

Улыбаюсь и киваю на приветствие Паприки, в то время как Бо неожиданно мерит меня задумчивым пронзительным взглядом. И это мне не нравится.

– Паприка, радость моя, – Бо почти мурлычет это тихим басом, и к моему удивлению в комнате мигом наступает приятная тишина. Только девушка нежно улыбается моему брату, ставя продукты на разделочный стол возле мойки, – мне нужно серьезно поговорить с Дэни.

– Думаю, то лимонное платье все же стоит купить. Пойду за ним прогуляюсь… – отвечает она ему через пару секунд, танцующей походкой направляясь к выходу из квартиры. Меня радует, что я не вижу обиды в ее лице.

Бо нажимает на своем «рукаве» несколько комбинаций, явно кидая ей деньги на счет.

– Люблю тебя… – говорит он ей в спину.

– Я тебя сильнее… – смеется она уже почти из-за двери.

Я откидываюсь в кресле, наблюдая, как старший брат достает из кармана джинсов черную резинку для волос и завязывает на затылке немного неаккуратный хвост, после чего устраивается на стуле напротив меня и пальцами аккуратно закрывает крышку ноута.

– Знаешь, Бо, ты мне сейчас так отца напоминаешь, что даже не по себе… – машинально перехожу на родной Ново-Азиатский язык, качая головой.

– Ну при учете, что я собираюсь исполнить его роль в нашем разговоре… – брат поджимает губы в неком подобии веселья, однако понятно, что он серьезен, как никогда.

– Я тебя слушаю, – подаюсь вперед, опираясь локтями о столешницу.

Бо берет мою чашку, отпивает остывший кофе, от вкуса которого я бы сморщился, и ставит ее на прежнее место.

– Ты же помнишь, что наша семья занимает не последнее место в иерархии Ново-Азиатских кланов? – Бо видимо решил начать издалека. – А если быть точным, Сурама эту иерархию возглавляет.

– Ну такое забыть нереально, как и то, что наша мама изначально задумывалась просто наложницей для молодого Шин Сурама, – в тон ему откликаюсь приятным воспоминаниям. Йоси всегда так делает, когда мы вспоминаем о семье. Становится улыбчивым и игривым.

– В ее суперспособности заставлять отца делать то, что ей нужно, но при этом все только на благо клана и укрепления его позиций уже никто не сомневается не только дома, – тепло улыбается Бо, снова пригубляет мой отвратительно холодный кофе, – но сейчас речь не о ней. И даже не о том, что, прибыв на учебу и работу в Констанс-Тикку, мы не демонстрируем свое происхождение, а налаживаем связи с людьми, имеющими тут вес и силу. И делаем это для дальнейшего укрепления нашего клана и возможности развить промышленность на родине, и создать свой институт для обучения КВИПов.

Киваю ему. Не тот случай, чтобы я имел право перебивать старшего брата или как-то требовать от него выдавать информацию немного быстрее.

– Сурама всегда получают то, что хотят, – голос Бо суровеет и от него веет решительным полководцем, коими были наши предки, – мы добиваемся своего упорным трудом, связями, подкупом, хитростью, продуманной игрой… Не важно, что именно мы хотим получить. Знание. Должность. Предмет старины. Уважение. Женщину. Или новую библиотеку для только открывающейся под нашим руководством школы. И мы в своем праве. В праве сильнейших и лучших. Хранящих порядок и справедливость. Пусть порой довольно жестокими способами, но все же… Наш выбор не обсуждается.

– Я помню. Только если честно, я не очень понимаю к чему ты клонишь, Бо.

– Тэмили Аманда Ирта, – брат поднимает на меня жесткий взгляд, – ваш разговор сегодня звучал довольно однозначно.

– Разве? – от удивления у меня аж затылок покалывает.

– Ты в своем праве, – Бо барабанит пальцами по столешнице, – но ты же понимаешь, что Мартин Ирта с его лучшими относительно доступными вакцинами от суперинфекций далеко не последний человек не то что в Констанс-Тикку, но и во всем мире. И что претендовать на его женщину…

– Я не претендую! – спешу перебить брата, чувствуя себя дураком. Я действительно не имел в виду ничего такого сегодня. Я просто хотел хорошо выполнить свою работу, – честно, Бо, она меня не интересует!

– Дэни, те слова о дружбе и заботе о ней женщины воспринимают однозначно, – он устало потирает переносицу, – и судя по тому, что она тебе ответила, она твои ухаживания готова принять. Я бы на твоем месте подумал.

– О чем? Как ввязаться в конфликт с самым влиятельным человеком города, в котором мы живем и работаем? Я просто использовал мамин проверенный способ убеждения. Не помнишь что ли, как она мелкого Йоси уговаривала пить лекарства? Смещала внимание с горькой микстуры на то, что он самый лучший в мире ребенок, просто подарок вселенной, и что микстура от кашля превратит его в героя ее мечты. Он, по-моему, лет до пятнадцати велся. Известный фокус – восхищайся человеком и показывай, как он для тебя важен – и вей спокойно из него веревки. Мне надо было убедить ее пройти обследование для создания правильного «рукава». А судя по ее поведению после диагностики, она прекрасно понимала мои намерения. И потом, ты же знаешь ее эти вечные песни про очень удачный брак.

– Конечно. Особенно когда приходит на работу, покрытая этими последствиями удачного замужества с ног до головы… – Бо с досадой машет рукой, – мне вот даже порой интересно становится, что ей движет оставаться в этом союзе? Любовь к деньгам? Или личные качества ее мужа, которые нам по большому счету малоизвестны?

– Не знаю… – поднимаюсь на ноги, засовывая руки в карманы и нащупывая вдруг что-то на самом дне правого, – ой, а что это у меня?

Вытаскиваю руку. Между пальцами оказывается золотая цепочка с крохотным медальоном, на котором эмалью выписана черно-багряная колибри.

– Это еще откуда? – брат непонимающе хмурится.

– Хм… Это мне Стэфани у себя в кабинете подержать дала. Когда новенького тестировала… А я, наверное, машинально в карман сунул, – разглядываю потрясающе техничную роспись, которой исполнена птичка, размером хорошо если миллиметров в восемь. Мне кажется на ней даже отдельные перышки прорисованы. – Это что получается, я его украл? Я не хотел так делать, Бо! Я не хотел поступать плохо!