— Тише, — Даниэль сжал ее в своих объятиях, — успокойся.

Виктория замерла, она не понимала его.

— Ты очень дорога мне, — Даниэль поцеловал ее в шею. — Никогда не сомневайся во мне.

Улыбка появилась на ее лице, он вздохнула с облегчением, чуть наклонив голову, давая ему простор для поцелуев.

— Что бы не случилось, будь со мной всегда, — Даниэль прокладывал тропинку из поцелуев по ее шее в сторону губ.

Девушка легко засмеялась, наконец-то напряжение последних дней стало отступать. Даниэль откинул голову назад, наблюдая за ней, радуясь, что она наконец-то в его объятиях. Замерев на мгновение, он запечатлел на ее губах страстный поцелуй…

Рамона смотрела на Палому. Та была спокойна, но отрешенна. Мануэль сидел в кресле. Она попросила его оставить их одних. Подождав, пока он выйдет из комнаты, она сказала Паломе:

— Я больше не позволю тебе пить. Хватит, — Рамона была строга, сдержана.

— Почему ты решила именно сейчас вмешиваться в мою жизнь? До этого тебя все устраивало, — женщина откинулась на подушки, она лежала под капельницей.

— Ты станешь женой моему сыну, — отрезала Рамона.

— Не поздно ли ты спохватилась?

— Не дерзи мне, Палома. Я устроила твою свадьбу. Твой отец был на краю банкротства и только мой сын спал вас от разорения, благодаря ему, твой отец еще несколько лет продержался.

— Что с того? — она была равнодушна. — Моего отца уже нет столько лет, а ты все вспоминаешь.

— Подумай о дочери.

— Она уже выросла, мать ей не нужна, — отмахнулась Палома. — Кстати, как и жена твоему сыну. Он прекрасно проводит время на стороне, о чем ты и без меня знаешь. Какие могут быть ко мне претензии? Может ты спросишь у Роберто.

Рамона нервно ходила по комнате.

— Ты его жена, — напомнила она ей. — И пока это так, никто ничего не сможет сделать.

— Кого ты боишься?

Рамона остановилась и резко повернулась к Паломе.

— Я никого не боюсь. О чем ты?

— Ты стала нервной, раздражительной. Может это из-за того, что объявилась та, чье имя во сне шептал твой сын, — проговорила Палома. — Я не глуха и не слепа, пила, чтобы забыть и не вспоминать, что твой муж, лежа в постели с тобой, думает и мечтает о другой. Каково это? Ты ничего не знаешь. Привыкла помыкать всеми.

— Палома, я не узнаю тебя? — Рамона искренне удивилась. — У тебя оказывается есть зубки. ТЫ еще не до конца пропила свой разум.

— Не дождешься, — Палома села на постели, она с удовольствием бы встала, но мешала капельница. — Я пью, но спиваться не собираюсь. Всегда знаю грань.

— О какой грани ты говоришь?

— О той, когда можно говорить и делать все, не задумываясь, я еще ни разу не допилась до этого, при всей моей зависимости.

— А тебе разве есть, что скрывать?

— У каждого есть свои секреты, — Палома отвернулась. — Но не мне тебе рассказывать о своих, как и ты не собираешься делиться со мной своими.

Нахмурившись, Рамона присела на кровать.

— Палома, — она чуть поддалась вперед, — о каких секретах ты говоришь?

— Я ничего не скажу, порой люди не замечают того, что творится у них под носом. А жить в тени, — Палома чуть наклонилась к ней, — знаешь, многое можно узнать, понять.

— И, — Рамона улыбнулась, подражая ей, тоже поддалась вперед, — расскажи мне свои секреты.

— Всему свое время, — тихо прошептала женщина, впервые почувствовав, что одерживает вверх над Рамоной, — ты думаешь, что скрыла от всех свой секрет?

Рамона со всей силы влепила той пощечину.

— Ты жена моего сына, — она выпрямилась и встала с кровати. — Ты обязана вести себя подобающим образом. Хочешь ты этого или нет, но с этого дня ты везде будешь сопровождать Роберто.

Палома откинулась на подушки.

— С удовольствием, у меня будет повод выпить, здесь же ты мне запрещаешь.

Рамона подошла к двери.

— Посмотрим, но ты его жена, ты ею и останешься, — она вышла из комнаты и хлопнула дверью.

Мануэль сидел в коридоре на кресле. Он встал, когда Рамона покинула комнату Паломы. Проводя ее взглядом, он зашел.

Палома смотрела в окно.

— У вас все в порядке? — поинтересовался мужчина.

Палома кивнула.

— Да, у меня все хорошо, — она не хотела сейчас разговаривать. Впервые она решилась дать отпор этой женщине. Палома поняла, что лечение начинает действовать. Нельзя сказать, что у нее пропала зависимость к алкоголю, но то, что она смогла ответить этой женщине, уже говорило о многом, и впервые за эти годы, Палома поняла, что может что-то изменить в своей жизни. Надо поговорить с Роберто.

Паула заехала на квартиру и была обрадована, что Кристина вновь приступила к работе. Кристина разговаривала с рабочими, давая им указания. Паула наблюдала за ней. Взрослая женщина, красивая, милая. Все было при ней. Изящность, привлекательность, грация, шарм. Она очаровывала. Про таких женщин можно сказать, что увидел и влюбился. Повезло ей в жизни, все достается легко и просто. Имеет семью, да, конечно, муж умер, но она не показывает своего горя. Работает, улыбается. Пауле захотелось с ней поговорить, просто, без наигранности и своих капризов.

— Как вы можете вот легко со всеми общаться? — спросила Паула, когда рабочие вышли из комнаты.

Кристина обернулась, она так была увлечена работой, что не заметила, когда пришла Паула.

— Я вас не заметила, извините, — Кристина вытерла руки полотенцем, она делала в ванной декоративную вазу, макет, в котором планировала разместить красивые цветы, икебану. Перегородка между комнатой и ванной уже была обозначена. — Хочу украсить ванную, мне нужно закончить до укладывания плитки, — пояснила Кристина.

— Вы так легко со всеми общаетесь, — Паула говорила без своего обычного капризного тона.

— Не знаю, — Кристина была немного озадачена переменой в ее поведении — куда делась избалованная девчонка. — Просто стараюсь понять людей.

— Как у вас это получается?

— Может перейдем на ты, — спросила Кристина, она сама не понимала, как у нее это вырвалось. Эта молодая девушка была его любовницей. Ревность волной накатила ее, но женщина постаралась отбросить свои мысли.

Паула пожала плечами.

— Почему бы и нет, мой котик, — она запнулась на слове «котик», — забываюсь порой, Роберто с вами уже на ты, почему бы и нам этого не сделать. Хорошо.

Кристина постаралась улыбнуться, хотя это было сделать трудно, она вспомнила как они переходили на ты, до сих пор ей было обидно, что Роберто тогда не поцеловал ее, но, с другой стороны, понимала, абсурдность своего желания, когда она вообще была против этого ритуала.

— Почему люди тянутся к вам?

— Паула, вы, — извини, ты преувеличиваешь.

— Да нет, Энрике Вами, ой, тобой очарован. Это видно невооруженным глазом.

Кристина нахмурилась. Ей это было совершенно не нужно.

— Думаю, что ты ошибаешься.

— Да нет, — Паула была серьезной и задумчивой. — Скажи, я нравлюсь Роберто?

Кристина резко повернулась к ней, бросив свою работу.

— Что? — спросила она.

— Мне кажется, что Роберто скоро бросит меня, — Паула закрыла глаза, решаясь на дальнейшие слова, — я так устала искать. Приехала из деревни. Как может девушка устроиться в большом городе, не имея хорошей работы и образования.

Кристина вытирала руки полотенцем. Она молчала, слушая Паулу.

— Мы познакомились с ним на улице, он такой видный, красивый, импозантный, я даже не думала, что заинтересую его. А я споткнулась, у меня подвернулась нога, когда он налетел на меня совершенно случайно, — она улыбнулась, — как ураган, практически сбил меня с ног, но вовремя успел подхватить.

Кристина побледнела. Паула говорила о своей встрече с Роберто, но как будто бы пересказывала их знакомство, которое было столько лет назад.

— Помню, как он прижал меня к себе, не давая упасть, мне кажется, что он даже прошептал что-то, какое-то имя, только я его не запомнила, так поражена была им. Это был первый мой день в этом городе. У меня не было друзей, мой бывший бросил меня, как только я приехала сюда к нему. Видимо я была очень наивна, если верила, что он любит меня. Вот Роберто другой. Он так странно на меня смотрел в тот день. Не отпустил, предложил пройти в кафе, разговорил меня. Спрашивал о доме, таким я его, как в тот день больше не видела. Он был растерянным и в то же время таким внимательным, как будто что-то пытался понять, сопоставить. Снял мне номер в гостинице.