Рамона встала, поднялась по лестнице, заглянув в комнату к Палому и убедившись, что спит, не дождавшись Виктории, решила лечь спать. Сегодня был очень трудный день, столько всего произошло. Завтра наступит новый день, и с новыми силами она обязательно что-нибудь предпримет. Если надо, она увидится с Кристиной и поставит эту выскочку на место.
Винсенте хотел выйти из кабинета, но услышав в коридоре голоса, остановился, приоткрыв дверь, кто-то кому-то говорил про Сабрину.
— Сабрина. Бедная девочка, у нее сегодня умер отец.
— Какое несчастье, он сегодня был здесь. Милый человек. Такой хороший, он уже днем чувствовал себя плохо. Как же мне жаль ее. Надеюсь, что она справится с этим горем. Потеря родителей для ребенка, самое страшное, что может с ним случиться. Как и для родителей — потерять ребенка. Ты знаешь…
Дальше он слушать не стал. Рафаэль умер. Какое же счастье! Он улыбнулся. Снимки. Надо их забрать, тогда никто и никогда не докажет его причастности к этому делу. Где же они могут находиться? Куда он мог их положить?
— Винсенте, — Алехандро зашел в кабинет. — Что ты можешь мне сказать? Как дела у Августы? Что у вас тут произошло?
— Алехандро, заходите, присаживайтесь, — теперь Винсенте стал спокойнее, его уже не так беспокоил Рафаэль, только неизвестность — где могут быть снимки, и что знает его дочь? — Сегодня мы начали новое лечение, теперь нам надо подождать несколько дней. Она чуть не проговорилась Карлосу, я вовремя зашел, чтобы остановить ее. После чего ввел препарат, блокирующий сознание, если до этого мы применяли легкие лекарства, то сейчас все усложнилось.
— Я даю всего три дня, чтобы ты сделал все необходимые анализы, подготовил ее к транспортировке, дал мне человека, который постоянно будет присутствовать при ней с четкими указаниями. Кто еще слышал?
— Рафаэль.
— Кто такой Рафаэль?
— Муж Кристины.
Алехандро, зло взглянув на доктора, встал.
— Каким образом он попал в палату к моей жене? Он все понял?
— Не думаю, я вовремя вошел. И потом, вам не надо беспокоиться, он уже ничего не сможет сказать.
— О чем ты?
— Он сегодня умер.
Алехандро вскинул брови.
— Ты причастен к этому?
— Нет. Он умер от сердечного приступа скорее всего, так как днем здесь проходил обследование, ему предписали срочную госпитализацию, от которой он отказался, что соответственно привело к таким последствиям.
— Хм, — задумался Алехандро. — Ты уверен, что он не успел что-либо сказать?
— Не думаю. Но вам надо поговорить с вашим сыном. Он уехал с ним.
— Молись, Винсенте, чтобы Карлос ничего не узнал, — он хлопнул дверью так, что та чуть не слетела с петель.
Ему срочно нужно было ехать к Кристине домой.
Виктория сидела рядом с Даниэлем, обнимая его. Сабрина корила себя за то, что не настояла на госпитализации и отпустила отца. Кристина и Карлос уговаривали ее не брать на себя вину, так как Рафаэль сам принял такое решение. Даниэль подошел к матери и сестре. Она обняла сына и дочь, которых в свою очередь обнимали Виктория и Карлос. Вот так кучкой, обнявшись, они скорбели о Рафаэле. Именно в таком виде их и застал вошедший Алехандро.
— Добрый вечер, — его голос резанул возникшую тишину.
Кристина вздрогнула. Уже второй раз за день он и Бруно врываются в ее жизнь, пугая. Сабрина насторожилась. Даниэль безразлично смотрел на своего работодателя. Карлос встал, готовый дать отпор своему отцу. Лишь одна Виктория кивнула ему в знак приветствия.
— Я понимаю, что мне здесь не рады, но примите мои соболезнования, — все-таки, слово искренние он так и не смог произнести, хоть в этом был честен.
— Спасибо, — сухо сказала Кристина. — Нам сегодня не до гостей, — женщина куталась в шаль, так как ее пробивал озноб.
— Да, я вижу, — Алехандро это сказал. — Уже все организовали…
Кристина покачала головой — ей ничего от него не нужно, хотя она понимала, что это были просто слова, он и пальцем не пошевелит, чтобы помочь ей.
Алехандро подошел к Даниэлю. Пожал его плечо.
— Завтра даю тебе отгул, но всего один день, работа не стоит на месте, как и конкуренты не дремлют, ты же понимаешь. Жизнь продолжается.
— Вы правы, спасибо, что отпустили меня, — Даниэлю было неприятно его присутствие, хотелось, чтобы он ушел из их дома.
Алехандро подошел к Кристине. Смотрел прямо ей в глаза, вызывающе.
— Вы теперь остались совсем одни, тяжелые времена настают, — со стороны могло показаться, что он старается ее поддержать, но в глазах был триумф.
— Я не одна, — женщина держалась из последних сил, хотя ноги подкашивались от страха. — У меня есть дети. Они моя сила.
— Да, — он покачал головой. — Пока они дома. Но они вырастают и покидают гнездо, в котором выросли.
— Отец, о чем ты говоришь? — Карлос подошел к ним. — Хватит нападать на людей, тем более совершенно тебе не знакомых.
Алехандро взглянул на сына.
— Ты меня удивляешь, такой напор. Что же должно было произойти, чтобы ты наконец-то осознал, как необходимо поступать и действовать.
— Я такой, какой я есть. Прошу тебя, уйди.
— Только вместе с тобой, — Алехандро удостоверился, что Карлос ничего не знает, иначе вел бы себя совсем по-другому.
— Здесь мои друзья и мое место рядом с ними. Я остаюсь.
Бруно наблюдал за всеми у входа. Осматривал территорию.
— Карлос, дорогой, не противоречь отцу, — Кристина не желала становиться камнем преткновения между ними.
— Вот видишь, тебя отпустили, — он насмехался.
— В такой момент, отец, — Карлос дотронулся до его руки, — у тебя нет ничего святого. Я все равно не вернусь домой. Если надо будет уйти, если моя помощь не нужна будет, то я пойду к дедушке.
— Не забывайся, — глаза Алехандро сузились, он мог устроить здесь скандал, но это было не к чему. — Хорошо, потом поговорим, я ухожу, но напоминаю тебе, что у тебя дома больная мать, она еще жива и нуждается в твоем внимании, — Алехандро попрощавшись, пошел к выходу.
Карлос хотел остановить его словами о том, что не нужен он матери, как и ему самому, но Кристина тронула его за руку, останавливая, остужая его пыл.
— Не надо, Карлос, не ругайтесь, прошу тебя, — ее голос ослаб.
Карлос повернулся к женщине, помог ей присесть. Предложил принести чай. Кристина согласилась. Сил разговаривать больше не было.
Это была долгая ночь. За окном лил дождь. Временами молния сверкала в окне. Ветер ломал ветви деревьев. Дети отказались ложиться спать. Кристина предлагала всем прилечь, в гостевых комнатах постелила для Карлоса и Виктории, которые наотрез отказались уезжать домой, но никто не желал оставаться наедине со своими мыслями. Порой они молчали, порой вспоминали, говорили о Рафаэле и снова молчали, лишь треск дров в камине раздавался в комнате.
От удара грома Кристина вздрогнула, как тогда, 25 лет назад, она брела вдоль дороги, прижимая к груди Даниэля. Как тогда ей удалось выбраться, она и сама не понимает, столько лет прошло, а она до сих пор боится грома, который напоминает о событиях тех дней, с каждым ударом отбрасывая ее туда в прошлое, где она осталась одна на дороге с ребенком в руках, как и сейчас, она осталась одна против сильных людей мира сего. Она защитит своих детей, ценой своей жизни, или свободы, но она не допустит, чтобы Алехандро влиял на их судьбы.
Утро наступило. Впервые оно не принесло Кристине радость с наступлением нового дня, так как ничего хорошего сегодня ожидать не приходилось. Серость была на улице, сырость от ночного дождя, хмурое небо над головой, казалось мир скорбит вместе с ними по Рафаэлю. Милому и доброму человеку, который никогда никому не сделал ничего плохого.
Кристина в последний раз обернулась на его могилу. Она вся была покрыта цветами, он умел приносить радость в жизнь людей. Многим подарил надежду на жизнь в то время, как свою загубил, растрачивая всего себя.
