Алехандро больно схватил ее за руку и дернул вниз, вынуждая ее снова сесть на стул.

— Я тебя не отпускал, — он продолжал сдавливать ее руку, Кристина же пыталась разжать его пальцы.

— Отпусти ее, — Роберто, а это был именно, схватил руку Алехандро, его голос холодный, злой, обрушился на них, как ледяной дождь.

Алехандро от неожиданности разжал пальцы, Кристина прижала руку к груди, потирая место, где пальцы Алехандро оставили синяк, испуганно посмотрела на Роберто. Откуда он здесь? Что он слышал? Что видел?

— Какого черта тут происходит? Мне кто-нибудь объяснит? — он взял руку Кристины, осматривая, отмечая красные отметины, скорее всего будет синяк, нежно поглаживая это место, как бы успокаивая ее.

— Мы просто поспорили, ничего личного, — как можно спокойнее сказал Алехандро.

— На какую тему? — он был разъярен. Весь его вид говорил — кто посмел тронуть эту женщину, но это видела только Кристина, чем была крайне удивлена. Он явно здесь не один, а ведет себя как ревнивый муж.

— Извини, но мы не должны перед тобой отчитываться, — Кристина понимала, что она не права сейчас, но нужно усыпить его бдительность. Услышав ее слова, Роб дернулся и убрал свою руку. Как же она холодна, безразлична к нему.

— У нас есть дети, — Кристина побледнела от этих слов Алехандро, — Даниэль работает на нас, — напомнил он ему. — Карлос работает в больнице, где как я понимаю, трудится дочь Кристины. Так что сам понимаешь. — Алехандро развел руки, потом махнул Бруно, давая отбой.

— Вы правы, — Роберто сделал шаг назад. Он все еще смотрел на Кристину. Не узнавал ее. Все изменилось. Эту женщину он не знает. Он вступился за нее, а она набросилась на него с обвинением и укором, что он помешал. Он отшатнулся, как будто бы она дала ему пощечину. Еще вчера он практически прижимал ее к себе, требуя согласия на близость, сейчас же не понимал, к чему ему все это. Знакомое лицо, знакомый запах, но эта не его Кристина. Перед ним чужая женщина.

Кристине хотелось остановить его, умоляя его не оставлять ее одну здесь, с этим ужасным человеком, понимала, как жестоко с ним поступила.

— А почему ты так странно отреагировал? — недоумевал Алехандро.

Роберто сделал еще шаг назад, покачал головой.

— Извините, мне показалось, не буду мешать, — он повернулся и пошел прочь.

Кристина видела, как он подошел к столику, за которым сидела Паула, что-то ей сказал, она встала, и они ушли. Конечно, с кем еще он мог сюда зайти. А она вдруг поверила на мгновение в подарок судьбы. Но реальность жестока. Он женат, у него есть любовница. Она сама замужем и сидит перед отцом своего сына.

— Смотрю, ты пользуешься популярностью, — Алехандро откинулся на спинку стула. — На мгновение показалось, что он тобой увлечен. Может быть, я бы даже поверил в это, не зная его, но все совсем не так, так что не обольщайся.

Кристина взглянула на своего мучителя. Общаться с ним уже просто не было сил. Еще полчаса назад, она радовалась солнцу и новому дню, который только начался.

— Мне безразлично твое мнение, — Кристина смотрела ему прямо в глаза. — Мне с тобой больше не о чем разговаривать. Ты угрожал мне, я же тебя предупреждаю, я убью тебя, если потребуется, то сделаю это голыми руками, глотку перегрызу тебе за своих детей.

— Мать, — он качал головой, как будто соглашаясь с ней. — Мать детей не бросает.

— Я никогда не брошу своих детей, — она встала.

— Запомни эти слова, — он бросил несколько купюр на столик и встал, — я их тебе потом вспомню, — повернулся и вышел из кафе.

Кристина смотрела ему в след. Неужели он сомневается в ее материнской любви?

Паула была зла на Роберто, на эту женщину, которая портит ей кровь. Как она появилась, Роберто сразу же стал другим. Вот и сегодня позвал ее пообедать, увидел ее, вмешался в спор, после чего им пришлось сразу же уйти из кафе, так и не пообедав, отвез ее в гостиницу, а сам уехал неизвестно куда, весь нервный и раздраженный. Со злости она скинула вазу со столика, но увидев осколки, тут же стала из собирать, порезалась. Увидев кровь, прижала руку к груди, села на полу и расплакалась.

После разговора с Винсенте Рафаэль нашел в себе силы сделать кардиограмму, результаты были неутешительны, требовалась срочная госпитализация. Сабрина была очень встревожена.

— Папа, пожалуйста не спорь, тебе просто необходимо пройти лечение, не отказывайся, — она чуть не плакала.

— Сабрина, девочка, я лягу, но не в эту больницу.

— Ну почему? — удивилась дочь.

— Ты здесь работаешь, не хочу ставить тебя в неловкое положение. Ты же знаешь, что я не сдержусь и начну вмешиваться в курс лечения, меня не переделать. А ты будешь нервничать. Город большой, я лягу в другую больницу.

— Разреши хотя бы поставить тебе капельницу, — видя, что отец непреклонен, она пошла в наступление, — я сейчас позвоню маме и пожалуюсь на тебя.

— Не надо. Не беспокой маму. У нее и так полно проблем.

— Каких проблем? — удивилась Сабрина.

— Новая работа, новые люди, — нашелся Рафаэль.

— Мама всегда работает с новыми людьми, ты же знаешь — это специфика ее работы, как у тебя, как у меня.

— Я понимаю, но она всегда переживает.

— Согласна. Мама все проносит сквозь сердце, — она улыбнулась. — Так вот. Если ты не хочешь, чтобы я ей позвонила, то согласишься хотя бы на некоторые процедуры.

— Согласен на пару уколов, и сегодня лягу в больницу, даю обещание, — Рафаэль начал кашлять.

Сабрина поддерживала его, пока не прошел приступ кашля.

— Папа, я так волнуюсь за тебя.

— Не переживай, Брина, я еще поживу, мне бы твоих деток увидеть. Моих внуков, — он улыбнулся, — какая же ты у меня красавица, вся в…, — он осекся, они стояли напротив той палаты. Палаты, где он лично отключил аппарат жизнеобеспечения Луз.

— С тобой все порядке, — Сабрина оглянулась, — ты как будто приведение увидел.

— Наверное, — неоднозначно проговорил Рафаэль.

Сабрина хотела что-то еще сказать, но не успела, так как к ним подошел Карлос.

— Добрый день, не ожидал вас здесь увидеть, сеньор Рафаэль.

— Привет, Карлос, — обрадовалась Сабрина, но тут же улыбка сошла с ее лица, она вспомнила утренний разговор с его отцом. Ну вот и как сказать Карлосу об этом.

— Здравствуй, Карлос, и не говори, вот решили меня под микроскопом рассмотреть, — пошутил Рафаэль.

— Зря ты так, папа, мы же заботимся. Ты, наверное, к маме пришел?

— Да. Я звонил домой, хотел узнать, как она, как видишь, я опять виноват в том, что мама попала сюда. Отец как всегда снова злиться на меня, — он покачал головой.

— Августу опять положили? Я не знала.

— Да, сегодня утром госпитализировали. Зачем только отец забирал ее домой? Не понимаю?

— Родители, — Сабрина махнула рукой, — они считают себя правильными и учат жить, как будто мы дети малые, а сами именно так и поступают.

— А кто лежит в этой палате? — спросил Рафаэль.

— Моя мама, — ответил Карлос.

Рафаэль посмотрел на молодого человека. Как же мир тесен. В этой палате он убил свою жену, сейчас здесь лежит другая женщина, мать Карлоса, которым увлеклась его дочь. Ирония судьбы.

— Папа, тебе, наверное, не надо заходить, — попыталась остановить Рафаэля Сабрина. — Августа немного не в себе.

— Не переживайте, я же врач. Я знаю, как себя вести.

Карлос вместе с Рафаэлем зашли в палату, Сабрина зашла следом, хотя слова Алехандро еще звучали у нее в ушах. Ему хотелось увидеть эту палату, где он совершил вынужденное убийство.

Августа кушала. Она была очень спокойна. Медсестра, увидев Сабрину, не знала, как себя вести. Ей было дано четкое указание — не впускать эту девушку, но она зашла в присутствии сына пациентки.

— Сеньора Августа кушает, подождите пожалуйста, — попросила она.

Августа повернулась к вошедшим, посмотрев на Карлоса и Сабрину, остановилась на полпути, так и не донеся ложку до рта.